Заветные сказки

«Христос не изобразим, не подсилен человеку: это – тайна, и, вероятно, это – сущность Его Божества. Но попытки передать Его «с выражением, но без страстей» глубочайшим образом неправильны, и «штрихи едва намечены» – это показывает бегство от задачи, а не её выполнение». ([18], «Христианство пассивно или активно?»).

Указаниям Бога последовали: в 730 г. император Лев III Исавр запретил пользоваться иконами. Почти шестьдесят лет не почитали. И ничего, обходились как-то. Но всё это было отринуто и отвергнуто, поскольку на Седьмом Вселенском Соборе (787 г.) восстановили иконопочитание. Вопреки всему! А уж как тут друг друга не гоняли батогами! Но вскоре иконам снова стало туго, потому что в 813 г. Лев V Армянин опять запретил пользоваться иконами, но теперь получилось только на тридцать лет. В 843 году патриарх Мефодий созвал новый собор, на котором восстановили справедливость, так называемое Торжество Православия, действующее до настоящего времени. Только это следовало бы назвать это не Торжеством Православия, а Торжеством Безбожия, поскольку иконопочитание, несомненно, вопреки указаниям Создателя…

Продолжим о том, с чего начали.

Моисей, кстати, ограничивался не только собственноручным убийством. Своё первое собственноручное убийство (египтянина) Моисей совершил перед побегом в Мадиам. Он призывал в последующем к этому и других. Например, он укорял израильтян за то, что они оставили в живых жён и детей побеждённых медианитян. Не только укорял, но и приказал:

«Убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте».

Сожалеют, наверно, ревнители Господа Бога о таком, но, что написано пером, то… Уж что поделаешь.

Да нет, Библию, скорее всего, всё-таки, исправят. В Англии уже начали делать такое дело. Заменяют целые понятия. Например, вместо Бога Отца теперь они стали писать Бог-Отец-Мать. Так что Троица благополучно превратилась в Великолепную Четвёрку. Уже не стали писать «распятие Христа», а заменили это на «прибивание гвоздями». Да и многое чего другое. Пока, вообще говоря, практически безобидно, но «лёд тронулся».

Правда, потом люди образумились и написали Новый Завет, уже без убийств со стороны Бога, а, скорее, наоборот, с воскрешением мёртвых. Убийств не было, но угрозы изуверского уничтожения были, часто об этом говорится на страницах этой Священной Книги. И всё равно без похожих поступков не обошлось. Не в отношении человека, а в отношении, например, растения, как оказалось – ни в чём не повинного. Читаем у евангелистов.

«Поутру же, возвращаясь в город, взалкал (Христос – С.Ч.); и увидев при дороге одну смоковницу, подошёл к ней и, ничего не нашед на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода навек. И смоковница тотчас засохла. Увидевши это, ученики удивились: как это тотчас засохла смоковница? Иисус же сказал им в ответ: истинно говорю вам: если будете иметь веру и не усомнитесь, не только сделаете то, что сделано со смоковницею, но, если и горе сей скажете: «поднимись и ввергнись в море», – будет…» (Мат. 21:18-21).

«На другой день, когда они (ученики с Христом – С.Ч.) вышли из Вифании, Он взалкал; и увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошёл, не найдёт ли чего на ней; но, пришед к ней, ничего не нашёл, кроме листьев, ибо ещё не время было собирания смокв (курсив мой – С.Ч.). И сказал ей Иисус: отныне да не вкушает никто от тебя плода вовек. И слышали то ученики Его» (Мар. 11:12-14).

Кто бы объяснил мне, зачем Он погубил смоковницу? Ведь не виновата она, что «ещё не время было собирания смокв». Простой человек в этом случае выругался бы, наверно, да и пошёл бы мимо. Да простой человек и ругаться бы не стал, потому что в это время смокв не должно было быть. Пусть и заругался бы. Но от крепкого выражения смоковница не засохла бы, и в своё время другие либо сам этот человек попользовались бы её плодами. А с Богом такие шутки даром не проходят. «Ты – Мне, Я – тебе». По полной программе.

В этом случае, поскольку «ещё не время было собирания смокв», логичнее для Иисуса было бы наоборот, устроить так, чтобы именно в это неподходящее время как раз и оказались бы на смоковнице спелые плоды. Убил бы наповал двух зайцев: сотворил бы чудо и накормил бы алчущих Себя и Своих попутчиков.

Л.Н.Толстой назвал этот эпизод, описанный в Евангелиях, совершенно не логичным, даже и не возможным хоть какому-либо вразумительному объяснению.

Мало того, пусть это и не относится к убийствам, но вот разговор с Иисусом Христом, дословно, надо полагать, записанный Матфеем, Его учеником:

«Учитель благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему… Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя» (Мат. 19:16–19).

А перед этим у того же Матфея (10:37) читаем прямо противоположное и, надо прямо сказать, изуверское заявление Иисуса Христа:

«Кто любит отца или мать более, нежели Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня».

Каков, а? Хочет приказать любить, да ещё под страхом какого-нибудь весьма извращённого наказания. Да разве можно приказать любить? Заставить любить? Ему мало того, что Сам Себе противоречит в главном. Он хочет ещё и исполнения неосуществимого. Отец-то, кстати, Его такого не говорил в Своих законах. Он говорил, что почитать надо отца и мать, а если кто руку поднимет на мать или отца своего, того надо просто-напросто наказать за это, а попросту – убить, правда, вопреки всё той же известной Его заповеди, Им же и установленной. Это всё равно, что говорится в известной поговорке: сто человек могут заставить лошадь зайти в воду, но и тысяча человек не смогут заставить её попить воды.

Такому указанию строго следовали многие боги, просиявшие на земле, например, в земле российской. Вот так об этом написал А.Твардовский («По праву памяти») о временах социалистического бога:

А мы, кичась неверьем в бога,

Во имя собственных святынь

Той жертвы следовали строго:

Отринь отца и мать отринь.

Такие вот дела. Так и было, как по священному Писанию, которое известный наш социалистический бог, великий вождь всех времён и народов товарищ Сталин, знал, поскольку сам начинал своё образование в форме семинариста.

Возвратимся к Пасхе. Как видно, Пасха – это совсем другой, не наш праздник, не для нас он, язычников, имеющих других богов, но в который совершилось Воскресение Христа. Вряд ли уместно называть Светлое Воскресение Христово Пасхой, хотя бы и через точку, как пишут в церковном календаре. Равно как и не называют в синагогах в пасхальные дни Воскресение Христа. Не было у них Его. А на нет и суда нет. Если уж праздник этот называть в христианстве Пасхой, то надо во время празднования издавать крики радости по поводу благополучного исхода евреев из Египта, а также не менее громкие радостные восклицания по благополучному совершению предшествующих десяти египетских казней. Ну что, кто-нибудь из православных когда-нибудь слышал нечто подобное в церкви в предпасхальные дни, в пасхальные дни и последующие? Разве читают в эти дни выдержки из Ветхого Завета, в которых говорится о десяти египетских казнях? Ничего подобного! Читают только отдельное чтиво, «Двенадцать Евангелий». Тогда почему же Пасха? Где же этот день, который назначен от Бога и должен быть памятным?

Исход начался в пасхальную ночь, и идёт с тех пор избранный Богом Его народ израильтянский по земле. Цыгане тоже ходят по земле, пристанища не найдут, но они от другого бога, и земли им с реками, текущими мёдом, не предназначено. И изгоняются они из государств, по закону, конечно. А законы эти наверняка пишут и принимают и христиане. Католики, например. Ничего страшного, им есть на Кого сослаться. Правда, Бог язычников изгонял из земель обетованных. А здесь происходит некоторое смещение в понятиях, поскольку цыгане, в основной массе, относятся к христианам. А вообще-то говоря, какая разница, какого они вероисповедания.