Страница 9 из 10
«Защитная поза», – подумала, глядя на мужчину.
Он тоже нервничал, не меньше, чем я, но пытался это всячески скрыть.
Часто люди бравируют, ведут себя вызывающе, чтобы спрятать за эпатажными выходками свою нервозность. Или проявляют агрессивность, желая подавить, заставить бояться. Последнее свойственно большинству представителей животного мира. Люди не исключение.
Свободин же ничего из этого не делал, но и не был настолько спокоен, как хотел казаться.
– Что еще должна знать? – скопировала его позу, став около противоположной стены.
Если зеркалить поведение противника, то он проникнется большим доверием.
– Свет на улице не гасят никогда, – продолжил рассказывать. – Поэтому, чтобы в домике наступила ночь следует опустить жалюзи. Воду для питья можно брать в бойлере. Она там горячая и холодная. Думаю, что разберешься. На кухне стоит кофемашина. Зерна я уже загрузил. Молоко в холодильнике. Это если захочешь латте или капучино. Смело можешь пользоваться всем, что найдешь в доме. Одна просьба. В мою комнату не заходить. Никогда. Это комната с табличкой номер один на двери. Я понятно выражаюсь? – спросил он.
Чем больше говорил Тимофей, тем сильнее у меня вытягивалось лицо. От удивления. Ужаса неизвестности. Страха за свою жизнь. Как не старалась мыслить рационально, эмоции побеждали.
– Я отсюда никогда не выйду? Да? – спросила дрожащим голосом.
Никогда не думала, что окажусь в логове Синей бороды. Это случилось тогда, когда этого совсем не ожидала.
Свободин округлил глаза, выражая крайнюю степень изумления.
– Что за фантазии взбрели тебе в голову, Кристи? Ничего подобного я не говорил. Это временная мера.
Мне очень хотелось ему верить. Пока он не солгал мне ни единожды. Но это не означало, что чего-то не утаил или исказил информацию.
Звук вибрации, исходящий от кармана Свободина, заставил вздрогнуть.
– Можешь идти отдыхать в свою комнату. Позже поговорим, – достал телефон и, не говоря больше ни слова, оставил меня одну. Еще и дверь прикрыл, чтобы не слышала о чем он собирается говорить.
Я медленно вдохнула, а затем выдохнула. И так десять раз. Как делала всегда, когда следовало успокоить расшатанные нервы.
«В нашем доме не выражаются».
«У нас в доме не шумят».
«Дети в твоем возрасте ведут себя тихо».
«Уроки следует делать вдумчиво».
«Не шали».
«Кричать не обязательно».
«Попроси спокойно, тогда и дам».
«Мне твои истерики не нужны».
«Научись себя вести соответствующим образом».
«Тебя не должно быть ни слышно, ни видно».
«Воспитанная девочка не показывает своих эмоций на людях».
«Тебе следует поучиться выдержанности».
«Сцепила зубы и пошла, это не повод, чтобы расстраиваться».
«Выше нос, улыбнись, на тебя все смотрят».
В голове закрутились хороводом голоса. Мама, папа, бабушка. Вечная муштра. Так сделай. Туда не ходи. Тут постой.
Кровать встретила меня мягким откликом, стоило на нее упасть спиною.
Мягкая. Удобная.
От белья пахло свежестью. Похоже, что его лишь недавно застелили.
Я настолько привыкла подчиняться установкам, заложенным в детстве, что не посмела перечить Тимофею, властно заявившему, что именно мне следует делать.
Лишь однажды я вышла из-под опеки и совершила нечто такое, что еще долго преследовало меня во снах. Все боялась, если узнают родители, то мне несдобровать.
В тот день у меня одновременно случилось два события. Я стала совершеннолетней и мне выдали права.
Мода дарить детям автомобили на шестнадцатилетие, перенятая из заграницы, докатилась и до нас.
Мои день рождения отмечали с размахом. Мама устроила шикарнейший праздник. Было много гостей. Пригласили клоунов, аниматоров. Они развлекали моих ровесников, их родителей, приглашенных нужных людей. Апофеозом всей этой вакханалии стал автомобиль, выкатившийся на лужайку перед домом. Огромный бант на крыше недвусмысленно кричал – это подарок.
Папа в присутствии восторженных гостей торжественно подарил мне ключи от автомобиля.
Я безумно обрадовалась подобной щедрости.
Однако после праздника мне заявили, что к машине не имею права прикасаться, пока не отучусь в автошколе. А пока пусть машина постоит в гараже. Она стояла, а я училась. Я заходила к ней в гости, гладила ее блестящие бока и уходила. В школе отучилась, закончив ее с отличными результатами. Но машину в пользование так и не получила. Рано. Мне еще не было семнадцати. А вдруг кто-то из дорожных инспекторов остановит. Будет скандал. Что недопустимо. Нельзя чтобы какая-нибудь тень пала на папину репутацию.
И я вновь ходила в гараж, сидела внутри автомобиля и мечтала. Вот исполнится мне восемнадцать, вот тогда покатаюсь на машине.
Наконец, этот день настал.
С утра на такси поехала за вожделенными правами. Сонный инспектор выдал их мне, даже не взглянув в мою сторону.
Домой летела счастливая и окрыленная. Уж теперь-то я могу управлять своим автомобилем.
Аккуратно выгнала из гаража машину и поехала, не имея никакой цели куда. Просто наслаждалась вождением. Купалась в собственной значимости. Пробовала свою взрослость.
Затормозила на светофоре, гадая в какую сторону поехать.
Загорелся зеленый.
Плавно, как учили, тронула автомобиль. В это время в салон плюхнулось что-то тяжелое. Хлопнула дверь. Я закричала, нажав на тормоз.
– Не поворачивайся, если хочешь жить, – мне в шею уперлось что-то твердое. – Трогай машину. Медленно. Без резких движений. И чтобы я видел твои кисти.
Руки на руле сразу же онемели. С трудом удалось оторвать одну, чтобы переключить передачу.
Автомобиль поехал. Одновременно пыталась оценить дорожную обстановку и понять, что происходит в моем автомобиле. А происходила в нем полная чертовщина. Как могла вляпаться в подобное? На курсах мне всегда твердили, что после посадки в машину, следует заблокировать двери от вот таких случайностей. Но кто же думал, что они произойдут именно в первый день моего самостоятельного выезда.
А если папа узнает? Он же меня убьет.
Я не так боялась незнакомца, как того, что выхвачу от отца за нарушение техники безопасности. Он же машину отберет и больше никогда не даст. А в качестве назидания будет водить меня в гараж и раз за разом напоминать о моей оплошности, при этом не позволяя подходить к машине ближе трех метров.
– Молодец, хорошая девочка, – похвалили меня надтреснутым голосом.
Машина катила прямо. Что дальше делать я не знала. Ехала вперед, позволяя незнакомцу управлять своей жизнью.
– Сверни налево, – услышала приказ.
С улицы послышался голос сирены. В зеркало заднего вида заметила пожарную машину. Пришлось прижаться к обочине, чтобы пропустить. Нажать на тормоз.
– Куда ты? Дальше езжай. Зачем тормозишь? – услышала гневное.
Мой пассажир нервничал.
И мне было не по себе, но я же грубила, как некоторые, а вела себя вполне культурно.
– Не могу. Не положено по правилам, – сбивчиво принялась объяснять незнакомцу, лежащему между сиденьями.
Я его не видела, сколько не пыталась рассмотреть.
Пожарная машина пронеслась мимо, громко сигналя. За последние годы власти сумели навести порядок в области дорожного движения. С помощью штрафов убедили водителей в необходимости выполнения правил. Которые теперь неукоснительно соблюдались. Всех не желающих подчиняться ставили на учет, наказывая с помощью административного ресурса.
– Продолжай движение, – раздалось сзади.
Пришлось подчиниться. Я вырулила из кармана, не забывая поглядывать по сторонам. Еще не хватало попасть в аварию, тогда отцу точно станет известно о моем своеволии. А я хотела бы оставить его в тайне.
– Здесь притормози, – неизвестный пассажир продолжал командовать. Мы свернули несколько раз в разных направлениях. Складывалось ощущение, что мы специально петляли, запутывая следы.
– Ой, там что-то горит. Вот куда ехала пожарная машина.
Рядом с дорогой высился высокий забор, отгораживающий промышленную территорию, внутри которой горело. Я следила за дорогой и не могла точно рассмотреть, что именно полыхало внутри.