Будь со мной

Он уставился в окно, и мы молчали всю дорогу до дома.

— Приехали — говорю ему.

— Ага — он открывает дверь и выходит.

Он даже не сказал ничего, потихоньку пошел в подъезд. Он просто расстроен очень, наверное. Так в магазин. Надо удивить его чем-нибудь.

Доезжаю до магазина. Набираю продуктов. Давно я не готовила ему пасту, ту великолепную. Надо приготовить сегодня. Загружаю все покупки в машину и еду домой.

Захожу дома тишина. Может спит?

— Я дома — тихо говорю.

Потихоньку прохожу на кухню и ставлю пакеты. Тишина. В ванной его нет. Заглядываю в спальню, он спит. Ура, хоть послушал меня и лег отдыхать, а не копаться с бумагами в таком состоянии.

Прохожу на кухню раскладываю продукты. Начинаю готовить пасту с курицей.

Да, сегодня Уил выложился по полной и впервые в жизни мне, кажется, он так разговаривал с Джонсом. Наконец-то стал отстаивать себя. Правда, Джонс — негодяй, так сказать ему, ведь он и так винит себя в случившемся с Дженой, и предъявил ему, что он должен за лечение уму непостижимо. Анна, наконец, решилась развестись с ним и то после того, как он ударил Энтони. Почему она не решила развестись, когда он избил Уила? Может он и не замкнулся бы тогда в себе.

За размышлениями не заметила, как все приготовила. Не хочу его будить.

Прохожу в зал и включаю телик и перебираю каналы.

В зал заходит заспанный Уил.

— Привет, выспался?

— Ага — он потягивается и присаживается на диван — а, ты давно вернулась?

— Да, я успела приготовить нам ужин.

— М, отлично и что нас ждет? — улыбается он.

— Твоя любимая паста.

— М, звучит заманчиво.

— Проголодался?

— Чертовски голоден — он наклоняется и целует меня.

— Тогда идем ужинать.

Мы поднимаемся и идем на кухню. Уил присаживается за стол. Я раскладываю пасту по тарелкам и накрываю на стол. Присаживаюсь напротив него, и мы начинаем ужинать.

Уил выглядит немного подавленным, наверное, после разговора с Джонсом.

— Как ты? — спрашиваю.

— Нормально — говорит он, опустив голову и подцепляя пасту.

Хочу, чтобы он высказался, а он молчит. Не буду давить на него.

— Как тебе паста? — хочу разговорить его немного.

— Как всегда твоя паста великолепна — он ухмыльнулся.

Не выходит, может прямо спросить?

— Не хочешь поговорить?

— О чём? — удивляется он.

Блин!

— О том, что наговорил тебе Джонс и обо всем, что сегодня произошло.

Он пронзительно смотрит на меня. Не хочет — это читается во взгляде.

— А, что говорить, ты сама все слышала.

— Но ведь он не прав.

— В чем?

— Во всем, в том, что сказал, что ты никто, в том, что предъявил тебе счет за лечение и обвинил тебя в том, что ты выжил, а она нет.

— Он всегда так поступал, сегодня хоть в глаза правду сказал — говорит он с горечью.

— Но это бесчеловечно, Уил.

— Ну, я же никто для него — он горько усмехнулся и продолжил есть.

— Я очень испугалась за тебя, думала, он накинется сегодня.

— Я был готов к этому — говорит он спокойно.

— Готов?!!!

— Да, Эм я его прекрасно знаю, он всегда вымещал зло на мне. Я и в правду ему никто, как и он мне. А про то, что я должен ему, он всегда мне напоминал, не переживай.

Взгляд холодный, но за ним прячется буря эмоций, которые он умело скрывает.

— Мне понравилось, как ты высказался ему, ты молодец — касаюсь его ладони.

— Правда? — спросил он вкрадчиво и улыбнулся.

— Да, а тебе самому не понравилось?

— Честно, я давно хотел ему все сказать, но не складывалось как-то. Но сегодня я думал, не остановлюсь.

— Это очень хорошо, что ты ему в лицо все сказал.

— Ага, и наконец-то услышал от него, что он обо мне думает.

Он стал грустным и опустил взгляд.

Как хочется, вытащить всю его боль и убрать.

— Он не прав, он не должен был говорить тебе так, просто не верится, что он так относится к тебе.

Он кашлянул.

— Не переживай, я привык к этому — сказал он глухо.

Совсем нет, все читается на его лице. Я поднимаюсь и подхожу к нему. Провожу рукой по его волосам. Он поднимает голову и обнимает меня за талию, притягивая к себе на колени.

— Сам не переживай, пожалуйста из-за его слов. Я понимаю, что ты не хочешь говорить об этом. Не говори, только не держи это в себе. Забудь, сотри, но не переживай. Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты чувствовал себя счастливым. Я очень хочу убрать эту боль из твоей души.

Он ухмыльнулся.

— Я постараюсь, солнышко. Ты лучшее, что могло случиться со мною. Я так люблю тебя Эм — он касается пальцем моего носа и улыбается — ты делаешь меня счастливым.

Он целует меня очень нежно и трепетно, затем обнимает меня очень крепко.

Он счастлив со мною, надеюсь, успокоился немного. Мы сидим так некоторое время. Не хочу, чтобы он меня отпускал.

Он целует меня в вилок и выпускает из объятий, улыбаясь.

— Надо поесть — говорю ему.

— Ага.

Я встаю и возвращаюсь за стол.

Надо его отвлечь.

— А, что ты думаешь об их разводе?

— Это решение мамы. Наверное, после того, что произошло с Дженой, он стал совсем другим, получается, по отношению ко всем нам.

— Меня единственное, что поразило, почему именно сейчас, после того, как он ударил Энтони, а не шесть лет назад, после того, что он сделал с тобой?

— Не вини её. Тогда все были в шоке от того, что Джены нет, и я не Энтони, то есть не её сын, поэтому так.

— Да понятно.

— Ты бумаги то не смотрел?

— Нет, я завтра планировал.

— Хорошо, со свежей головой.

— Ага. До сих пор не могу поверить, что у меня есть дом.

— Да, это здорово.

— Очень хочется на него посмотреть.

— Надо будет прокатиться, как только оформишь бумаги.

— Ага, это будет наш с тобой дом, солнышко — он улыбается.

Мы поужинали. И направились в спальню, слишком уж тяжелый день выдался.

Я устроилась у Уила на плече, и он обнял меня.

Слова Джонса сильно задели Уила, но он старался не подавать вида. Но я хочу, чтобы он расслабился.

— Я очень тебя люблю, малыш — говорю ему.

Чувствую по выдоху, что улыбнулся.

— А я тебя, солнышко — он целует меня в макушку.

— Я понимаю, что тебе сейчас не хочется говорить о том, что было сегодня. Но ты сильный и очень добрый и ты совсем ни никто, ты Уильям, сын прекрасных людей, твоих настоящих родителей. Постарайся забыть все, что связано с Джонсом, наверное, так станет легче.

— Нет, не станет. Благодаря ему я сейчас тот, кто я есть. Если бы не он, я бы, наверное, был другим человеком. Постоянно пытаясь доказать ему свою правоту, я стал тем, кто я есть. Это уроки жизни, которые останутся со мною на всю жизнь и я не смогу их забыть.

Он прервался ненадолго, но потом снова начал.

— Конечно, мне неприятно, и даже обидно принять и осознать, что я никогда не был ему сыном, что меня как подкидыша привела Анна к нему в дом.

Обнимаю его за талию, и он кладет свою руку поверх моей руки.

— Ведь я всегда считал его отцом, но никогда не понимал этой неприязни ко мне. Я же видел, как он относился к Джене, Энтони и ко мне. Сегодня я, наконец, услышал от него правду, что я для него никто, щенок бездомный, которого приволокли к нему в дом — он тяжело выдыхает.

— Знаешь, он был липовым отцом для тебя.

Уил хмыкнул.

— Да ты права, липовым — он повернулся — обожаю тебя — говорит он, и целует меня очень нежно и сильно.

Когда он отрывается от моих губ, обнимаю его и утыкаюсь носом в его грудь. Он целует меня в макушку. Так тепло и хорошо в его объятьях. Не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Глава 37

Дана.

Утром нас разбудил телефонный звонок. Звонили Энтони. Он поднялся с кровати и вышел, разговаривая по телефону.

Я поднялась и заправила пастель. Энтони вернулся очень расстроенный.