Страница 58 из 64
В то время был человек с необходимым опытом, умением и желанием, Кузьмин его фамилия. И смог он экспедицию организовать.
После трех месяцев езды на паровозе, вечно кипящих и требующих добавки воды эмках, отбивания задов на ишаках и долгой ступенчатой переброски грузов на собственных плечах, альпинисты организовали базовый лагерь в подножии высочайшего пика СССР.
Путешествие оказалось на редкость тяжелым. Уже в кишлаках двое из основного состава перенесли кишечную инфекцию. Была сломана одна нога, часть груза то ли утеряна в неразберихе перевалок, то ли украдена проводниками. Да все ничего, упорства команде хватило бы и на большее, если бы не непогода.
Непогода в горах вещь особая. Тихий теплый вечерний дождик к утру может обернуться снеговым покровом в полметра, который не выдержит ни одна палатка. Легкий ветерок через час превращается в ледяной ураган, шквалы которого ломают деревья, сносят заграждения, пронизывают любую одежду.
В то лето небо почти не очищалось от туч. Ветры бушевали с завидной регулярностью, раз в три - четыре дня. Потоки оползней перерезали тропы и замедляли продвижение. Саму гору и подход к ней преграждали многочисленные лавины. Высокая опасность их схода заставляла людей менять маршрут, и то, что можно пройти в легкую, приходилось обходить целую неделю.
К концу июля о восхождении никто и не мечтал. Неприветливая гора казалась неприступной всем участникам экспедиции. Юго-Западная стена поражала воображение суровостью и крутизной. Чтобы выйти на жандармы, надо было преодолеть не менее тысячи метров вертикального лазания с многочисленными карнизами. Оставалось надеяться, что в следующем году, подобравшись с другой стороны, удастся пробить маршрут на седловину, а оттуда и на высшую точку страны советов.
Кое-кто из команды пытался организовать выход на стену, но опытный Кузьмин подавил бунт безжалостной рукой. Просто отправил неугомонных в наряд на кухню, на недельку, чтобы поостыли среди киселя, каш и тушенки.
В свое время Кузьмин долго искал повара профессионала с хорошим альпинистским стажем. Мало ли что в экспедиции случится, вдруг спасработы, а тогда каждые руки на счету. Да вот таковых не оказалось, и пришлось удовлетвориться второразрядником, хотя и готовил новый повар отменно.
Был Фрол дородным малым, знал восточную кухню, в альплагерь раз пять ездил по своей доброй воле. Имелась у него одна страсть, да не без пользы. Охотился повар удачно, иногда приносил мясо свежее. Да лазать по скалам у него совершенно не получалось.
Первого августа, получив штормовое предупреждение по рации, экспедиция срочно сворачивала базовый лагерь. Уже отправив большинство людей вниз, обнаружили пропажу кашевара. Настойчивые поиски и расспросы выявили следующую картину.
Несмотря на жесткий запрет Кузьмина, накануне вечером Фрол отправился на охоту. Поражал набор снаряжения, который горе-повар унес с собой. Кроме карабина с двумя запасными магазинами, Фрол взял спальник, ледоруб, скальные крючья, веревку и кошки для передвижения по льду. Создавалось впечатление, что он решил сделать восхождение. Вот только куда, не на Коммунизма же?
Поиски срочно организованной спаскомандой не привели ни к чему. Отработали два дня, но быстро портящаяся погода, плохая видимость, снег не позволили найти даже следов перебежчика. Посчитав Фрола без вести пропавшим, Кузьмин двинул людей через заснеженные перевалы вниз, домой.
Несколько лет спустя, легендарные братья Абалаковы и Николай Горбунов достигли вожделенной для тысяч советских альпинистов седловины пика Коммунизма. Высота более семи с половиной тысяч метров, день ясный, безветренный, и заветная вершина прямо перед ними.
Пройти один гребень - и вершина покорена. Но Горбунов чувствует себя очень плохо. У него начинается горная болезнь. Нужно срочно идти вниз.
Снежный гребень, отделяющий группу от вершины, не представляет технической сложности, но отвесные ледяные склоны уходят вниз на добрую тысячу метров. Он остр, как лезвие бритвы, пройти его можно только на страховке. Евгений решает штурмовать его в одиночку. Виталий помогает Горбунову спускаться вниз. Неимоверно рискуя, Евгений достигает вершины и водружает на ней флаг Советского Союза.
Много лет спустя Евгений рассказывал своим близким друзьям, что, когда он вышел на вершину, то был близок к потере сознания. Восходитель воткнул флаг и тут увидел ледовый тур, сделанный кем-то до него.
Удивлению Евгения не было предела, негнущимися руками он разломал тур и обнаружил в нем ржавую банку с полу истлевшей запиской. Разобрать всю писанину он не смог, но последние, сохранившиеся строчки врезались в память альпиниста на всю жизнь : "Я видел Бога. Он привел меня сюда. Повинуясь Его зову, я иду к Нему. Передайте привет Кузьмичу. ФРОЛ."
Так вот в горах бывает. А я иду нога за ногу, благо, хватает здоровья. Темнеет потихонечку, сумерки, а кому охота по тропе шарохаться, когда не видно ни зги.
Да все одно, не успеваю. Склоны насытились курчавым сумраком, плотными тенями приблизились ко мне. Вдалеке еле слышно гавкают собаки. Лениво, на ветер. Рядом кордон лесников. Сквозь деревья проблескивают слабые электрические лампочки.
Тропа, нет-нет, да и достанет меня подножкой. Подло и совсем не смешно. У меня рюкзак за плечами, а в нем передачка для Красильникова кг на 10. Я в одну сторону лечу, рюкзак в другую. Недолго фэйсом в кусты завалиться. Исцарапаюсь.
За спиной марево белых огней - Медео. Пепельной пирамидой громоздится к небу гора Мохнатка. Точная геометрия, равнобедренная, перечеркнутая косым пунктиром желтых фонарей. Кажется, до нее рукой подать. Рядом - расцвеченное огнями, мощное тело плотины.
А на турбазе есть придурок один. У него вид, как у Шурика из "Кавказкой пленницы". Вот он и творит хохмачки согласно амплуа и шутовского положения. Обзавелся черной штормовкой и выходит на перевал людей попугать.
Представляю себе, идешь потихонечку, а он из-за дерева как выскочит, как по плечу стукнет: 'Скажите, пожалуйста, Черному Человеку, сколько времени?!' Мужики на пол падали и подняться не могли.
Рассказывали, встал как-то Шурик в стойку прямо на перевале, подбоченился. Ни дать, ни взять - черная статуя, за спиной луна подсвечивает только контур фигуры.