Страница 45 из 64
В то время тихое озеро гордо рассекал настоящий пароходик. Качаясь с боку на бок, он мог взять аж триста пассажиров. По факту влезало больше, попробуй не пусти. Десятки аляповато разукрашенных плоскодонок качались на волнах. Очередь за плавсредствами превосходила всякие ожидания. О свободном местечке на пляже можно лишь помечтать. А как хорошо, когда и ресторанчик под боком, ларьки с разнообразной снедью на каждом шагу.
Гудели пивные, на многочисленных жаровнях скворчал шашлычок, по двадцать пять коп. за палочку. В такие минуты кажется, что коммунизм наступил окончательно и бесповоротно.
В укрытых от посторонних взоров боковых ответвлениях озера притаились правительственные дачи и дома отдыха. Здесь коммунизм осязался вслепую, и было наверное, еще лучше. Ведь день стоял без единого облачка. А в жаркое августовское марево на бережку... Да ладно, а то слюною захлебнусь.
Ближе к полудню, откуда-то из немыслимой дали высокогорья, прискакал усталый и очень взъерошенный табунщик. Почтенный аксакал торопился как мог. По всем приметам, сегодня придет сель. Старик знал, что это такое. Люди должны уходить с озера, иначе быть беде.
Аксакал размахивал старой камчой, посылал проклятья идиотам на обоих известных ему языках. Да полно, расслабленность пляжного сезона не покидала ни отдыхающих, ни власть держащих. Кто поверит плохо одетому, взмыленному гражданину без паспорта и официальных справок от селезащиты? Старика повязали милиционеры и отправили вниз, в город до выяснения.
Сверху капнула капля. Тоненькая льдистая перепонка, не выдержав напора летнего солнца, истончилась, протаяла и лопнула. Где-то внутри огромного холодного тела ледника маленькие ручеечки слились в речушки, речушки в реку, и она переполнила холодное озеро в его чреве.
Извечные высотные туманы насквозь пропитали склоны водой. Они ждали маленького толчка, тонкого ручейка, который стал изначальным. И родился бурый поток из смеси воды, грязи и камней. Он заклокотал в пропасть ущелья, собирая свою жатву, силу, всасывая то, что попадалось на его безумном пути. Он был громаден, быстр, неумолим в желании поглотить окружающее.
Всего минуты, чтобы капля обрела размер вселенской катастрофы. Объем потока - в миллиарды кубометров, скорость до ста двадцати километров в час. Отточенной бритвой сель срезает склоны, чертит ржавую прямую пути. Он запросто подхватывает камни величиной с двухэтажный дом. Гул стоит такой, что только абсолютно глухой, вообще ничего не чувствующий человек не внимает его приближению. Но поздно. Услышав этот звук, ты почти погиб. Дракон гор настигнет тебя в своем немыслимом прыжке.
Первая волна имела высоту более двадцати метров. Двенадцатиэтажный город, запущенный неодолимой силой прямо в вас. Тысячи отдыхающих и не подозревали о стремительном водовороте, вобравшем их. На одну секунду они увидели раззявленную пасть дракона, поглотившую их тела. Они и не поняли, как их захватила смерть.
Разрушения превосходили все, что можно себе представить. Никто и не пытался подсчитывать число человеческих жертв. Веселый отдых на воде вылился в воистину кровавое воскресенье. Мирный ландшафт курортного ущелья канул в лету. Поглотив живое, похоронив его под многометровой толщей земли, сель перехлестнул озеро и выплеснулся в долину.
С тысячеметровой высоты он ринулся вниз на ничего не подозревающий, дышащий плодовой зеленью городок. А люди всегда стремятся жить поближе к воде. Они так любят плеск волн на речных перекатах...
В официальной прессе ничего не сообщалось. Шепотом поговаривали о тысячах жертв. Но тихим шепотом. На просторах нашей необъятной Родины терялось и большее. Кто знает о какой-то катастрофе на каком-то горном озере? У нас о соседях по лестничной площадке никто ничего не знает. Они ведь работают на очередном военном заводе, они сами люди почти военные, и всех нас окружает одна большая Военная Тайна.
В зону ущелья долго никого не пускали. Но хватало и отголосков. Темные слухи ходили по кухням и подворотням. Но на кого роптать? Стихии не попеняешь.
Прошло лет с десяток, и глупый чиновник решил дать землю под дачи на равнине, прямо за выходом из ущелья. И копали огороды, садили деревья, строили дома верхом на теле уснувшего зверя. Удивленные собственники выкапывали на огородах и остатки одежонки, и детские сандалики. Да мало ли, что выкапывали, дома-то, считай, на кладбище.
Еще через несколько лет восстановили турбазу. Коттеджам-то чего простаивать? Вон сколько стен наоставалось. Чего пропадать кусочкам народного хозяйства? В первый сезон от отдыхающих отбоя не было. Но потом в какие-то два года их поток истончал и ослаб окончательно. Что-то недоброе поселилось в этих местах. Что-то, словно изъевшая поры ржавчина, не отпускало душу ущелья, принижало тона разговора, заставляло умолкнуть вовсе.
Развалины старых домов, высохнувшие, исчезнувшие озерца. Лабиринт серых, укутанных траурным мхом каменных глыб. Туман, невесть откуда наползающий каждое утро. Будто оборванное эхо, сгинувшее на полуноте.
Как-то сразу понимаешь, что места эти заброшены человеком в одночасье и надолго. И нет необходимости что-то объяснять. Вот только шумные толпы туристов и обывателей, они здесь неприемлемы, они - лишнее...
Забрались на смотровую вышку скопом и не без страха, но с шуточками. Железные несущие древней конструкции проржавели препорядком. Болты ослабели под напором зимних ветров. Деревянное обрамление сгнило в труху.
Вышка скрипит, подрагивает под ногами, а внизу пустота, и где-то там, далеко на сонной равнине огни, огни. Там - в тихом шелесте южной листвы, дома, жизнь. Здесь - мир ушедших. Что делаем мы здесь? Зачем нарушаем покой их?
Но вечернее пиршество удалось на славу. Жевали шашлыки - вкусные, сочные. Главное, что излишество в еде существенно разгрузило наши рюкзаки. Теперь в них самое необходимое, слегка смахивающее на достаточное. Ну это так, к слову. Я лично лежу в палатке, перевариваю пищевую радость и размышляю о Драконе. Место обязывает.
Сель не новость. Жившие в здешних местах люди давно привыкли к его проявлениям. Хотя, как тут привыкнешь? Есть опасные ущелья, есть места, где его сроду не было. Просто много нас стало, возводим города где ни попадя. А потом удивляемся.
Помню, как еще молодой отец таскал меня на плотину Медео прямо на своем загривке. Он почти каждое воскресенье отправлялся купаться в сероводородном источнике. Место рядом с Горельником, далековато... Зато силы укрепляет, дарует вторую молодость.