Соблазн

– Деньги ты получаешь на карту в конце каждой недели.

– А порядок суммы?

– Твой коллега получает… – набирает мне на телефоне впечатляющее число, – столько. Думаю, у тебя клиентов будет больше.

– Почему больше?.. – вздёргиваю я бровь.

Синицын, ухмыляясь, рассматривает меня в зеркало, висящее на стене. Рубашка слишком обтягивает грудные мышцы и бицухи, замечаю я, надо сменить на размер побольше. А то как стриптизёр!

– Почему… Ты же у нас непревзойдённый спец, Державин! – с ноткой сарказма. – А если догадаешься оголить свои рельефные руки, так вообще отбоя не будет.

– Э-э-э… Синицын! – возмущённо ловлю его взгляд в зеркале. – Я не оказываю интимных услуг.

– И это правильно. Затрахают до смерти! Стоит только раз согласиться. Как эстафетную палочку передавать начнут. Пусть просто облизываются и представляют, насколько ты хорош. А коллега твой, по слухам, не брезгует и услугами интимного плана для некоторых респектабельных дам. Но если вдруг тебе захочется пойти по его стопам – не в рамках клиники. Наша репутация не должна скатиться к салону интимных услуг.

Оттягиваю ворот рубахи, ослабляя галстук.

Мда…

Но! Чем плоха эта работа? Временно – вполне себе. Массаж – часть моей специализации. Хорошо освоенная мной часть.

– Удачи. Надеюсь, сработаемся.

В меде мы с ним неплохо ладили. Звёзд он с неба не хватал, но был упёртым, и смог доучиться до конца. А я – хватал. Но карьера моя теперь на паузе. Как и личная жизнь.

Синицын уходит, оставляя меня одного. Изучаю свой кабинет, проводя инспекцию и записывая в блокнот всё, чего мне здесь не хватает для нормальной работы.

– Степан Дмитриевич, – заглядывает медсестра с ресепшена. – Можно?

– Конечно.

Молоденькая брюнетка, взгляд цепкий, игривый.

– Я – Зоя.

Киваю.

– До обеда, – заглядывает она в блокнот, – массаж шейно-плечевого отдела… общий массаж тела…

Она перечисляет, стреляя в меня заигрывающими взглядами.

– Давай так. Ко мне ты отправляешь тех, кто посложнее, а к… Как его?

– Гарин?

– Да, Гарин.

Не понравился мне мой коллега. Пока курили, скормил кучу утомительной и несъедобной пошлятины про свои подвиги.

– Вот к Гарину всех, кто на релакс, а ко мне всех, кому поправить здоровье. По возможности.

– Я поняла, – улыбается она. – Там мама с девочкой тринадцатилетней записались. Сотрясение у неё.

– Вот! Отлично. Этих ко мне.

– И беременная с растяжением…

– И её ко мне.

– А ещё мужчина… Что-то там особенное у его жены, хочет лично поговорить со специалистом. Именно с Вами.

– Тогда – тоже ко мне.

– А кофе хотите?

– Кофе, прекрасная Зоя, делает твои кости хрупкими и организует тебе дегенерацию каркаса подкожно-жировой клетчатки. В народе – целлюлит. Поэтому не пей, Зоя, кофе и никому не предлагай.

– А что предлагать?

– Чай, лучше – зелёный. Без сахара.

– Может, Вы ещё и не курите?

– От перфекционизма Бог миловал. Курю. Врачам положено саморазрушаться. Для вселенской гармонии.

– Хорошо…

– Чего ж хорошего?

– Потому что я – тоже курю.

Хорошенькая…

Морщась, трёт шею, пытаясь размять её сзади пальцами.

Ай… какой прозрачный ход, Зоя! Ты б ещё экстренно ногу подвернула…

Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь, исследуя, как далеко она зайдёт.

– Кресло неудобное… – закусывает губу. – Поправите шейку, Степан Дмитриевич?

«Шейку матки?» – практически саркастически вылетает у меня. Но я опять сдерживаюсь.

– Можно просто Стеф.

– Стеф…

Подхожу к ней в упор и, глядя в глаза, сжимаю шею, вдавливая средние пальцы в подчерепную впадину, а большие под челюсть. Тяну вверх под её тихий писк, делая несколько едва ощутимых вращательных движений.

– Расслабься…

– Ооо… – выдыхает Зоя.

Спускаюсь на трапецию, вдавливаясь в нервные окончания пальцами, в несколько плавных движений разминаю застывшие мышцы.

– Так лучше? – поднимаю бровь.

С энтузиазмом кивает.

– Руки у Вас… волшебные, – с восхищением.

Знаю…

Но что-то не готов я больше к служебным романам. Ну его нахуй. Сердце, конечно, не разорвало, но по самолюбию ёбнуло! Поэтому игнорирую её восторженный взгляд, ухожу к раковине и долго мою с антисептиком руки, пока она не уходит.

Поработав с девочкой, что с сотрясением, выписываю им рецепт:

– Глицин, валериана и покой.

– А нам участковый мексидол прописал.

– Ну что Вы, какой мексидол? Сотрясение лёгкое, внутренней гематомы нет. Придёте ещё пару раз на правку. Не нужно ей таких тяжёлых препаратов.

– Спасибо Вам большое.

– Пожалуйста! Будьте здоровы.

Ближе к обеду Зоя приглашает следующего клиента.

Мужчина… Лет тридцати пяти. В идеально сидящей тройке. Солидный, лощёный. Линия его щетины на щеках практически фигурная. Не иначе – ко мне сразу из барбершопа.

«Хорошая осанка», – отмечаю я намётанным взглядом.

Критично осматривает помещение, не спеша здороваться. Переводит на меня требовательный давящий взгляд. Рефлексы мои взбрыкивают, требуя осадить его, но я подавляю этот всплеск.

– Вы – массажист?

– И массажист тоже, – киваю я.

Оценивающе разглядывает.

– Профессиональный? Или…

Киваю на стену с дипломами. Подходит, читает…

– Вы мне подходите.

Не уверен, что смогу ответить взаимностью. Мне неприятна его надменность. Но «клиент» же! В крайнем случае, отправлю его к коллеге в соседний кабинет.

– Я хочу заказать массаж для жены.

– Просто массаж?

– Не просто. Вы сделаете ей массаж с… «окончанием».

Не сразу врубаюсь. Он пристально вглядывается в моё лицо.

С окончанием – это… как шлюхи-массажистки? Которые дрочат тебе после массажа?

Пф!

Не сдержавшись, брезгливо морщусь.

– Я не оказываю интимных услуг!

– А Вы сделайте исключение.

– Почему именно я? – непонимающе смотрю на него. – Вызовите эскорт!

– Мне Вас рекомендовали, как лучшего специалиста… по женскому телу. К тому же моя жена – чистая девочка, и никогда не позволит прикоснуться к себе каким-то… жиголо.

– А мне позволит? – фыркаю я.

– Ну Вы же специалист… Расслабьте…

На стол ложится приличная пачка бабла и фото девушки.

Зависаю на фотке… Вау. Какая красивая!

Я даже забываю на пару мгновений, что ему от меня нужно. Девушка на фото захватывает все мое внимание. Большие выразительные омуты ее глаз смотрят не на фотографа, а в сторону. Открытые плечи, изящные ключицы, маняще выпирающая из разреза платья грудь… Светлые густые волосы до самого пояса роскошной волной обрамляют лицо. И губы трепетно приоткрыты, словно требуют…

Улетаю в фантазию, как прохожусь языком по этим приоткрытым губам, вдавливаясь им в её тёплый рот. И меня прёт от предвкушения головокружащей нежности! Волна крови неожиданно резко приливает в пах. Вздрагиваю. Встряхнувшись, беру фотографию в руки, поднимая на него взгляд с немым вопросом.

Нахера такой потрясной девочке массаж с окончанием? Ты чего, блять, не можешь сам трахнуть свою жену как следует?

– Вы должны её расслабить и сделать всё, чтобы она… не отказалась от удовольствия. Но… только пальцы. Никаких других прикосновений, обмена жидкостями и прочего. Просто массаж. Интимный.

– Так она… не в курсе деталей услуги?

– Нет.

Интересное кино!

– Вы извините, но я – пас. Я врач, а не…

Кручу в руках её фотку.

– Нет, – повторяю категорически.

Кладу фотку на стол поверх денег.

– Жаль, – тут же теряет он ко мне интерес. – Мне сказали, что у Вас тут два массажиста. Где кабинет второго?

Мой глаз начинает дёргаться от мысли, что он подложит эту девочку под скабрезника Гарина.

– Второй работает с обеда.

Смотрит на свой ролекс.

– Я подожду.

Сгребает со стола пачку денег и фотку и не замечает, как она выскальзывает и летит на пол. Падает картинкой вниз. Меня передергивает от ощущения, что девушка испачкана. Но я не говорю ему о том, что фотка упала. Потому что мне хочется взглянуть на неё еще разок.