Страница 16 из 30
– Значит, конец надеждам?
– Надежда умирает последней, – Меркурий подумал с минуту. – Я предлагаю компромисс.
– И какой?
– Мы открываем ювелирную мастерскую. Вы ставите на поток примитивные золотые изделия, получаете половину прибыли, а на заработанные деньги создаете свою школу ювелирного искусства.
Владислав Данилович горько усмехнулся:
– Я уже стар для массового производства, как облезлый ишак из Вахшской долины. К тому же школу у вас нет лицензии на ювелирную деятельность.
Меркурий поднял руку.
– По уставу фирма «Гранд-тур» может изготавливать ювелирные изделия и даже добывать золото и алмазы.
– Что толку от устава, у вас должна быть лицензия и специальное помещение, соответствующее утвержденным допускам. А нелегально я работать не собираюсь, иначе остаток жизни проведу в тюремной камере, – холодно возразил Благовещенский.
– Хорошо, но пару-тройку золотых вещиц под старину вы можете изготовить?
– Какая разница сесть в тюрьму – за пару или сотню золотых изделий.
– А если без золота, но с драгоценными камнями?
– Прежде чем ответить, мне надо изучить ваш устав.
– Нет проблем, – щелкнул замком диплома Меркурий. – Устав и паспорт – всегда при мне.
Ювелир внимательно прочел про себя первые страницы документа и зачитал вслух: «Пункт девять. Изготовление эксклюзивных призов для победителей из драгоценных металлов и драгоценных камней в единичных экземплярах без наличия лицензии на ювелирную деятельность».
– Бог мой, какая юридическая каша!
– Зато ни один судья не посадит в тюрьму.
Благовещенский неторопливо протер замшей свой флакончик, потер лоб, и произнес:
– Якши*, я согласен под вашу ответственность. Но предупреждаю: все возможные неприятности из-за отсутствия лицензии вы возьмете на себя.
– Не переживайте, вся ответственность и так лежит на мне.
– Остаются вопросы по небольшой мастерской, материалам для изделий и некоторым инструментам.
– Это легко решит Пиханов, он у меня шустрый.
– Позвольте, еще один вопрос? – хитро прищурился Благовещенский.
– Извольте.
– Каким победителям будут вручаться эксклюзивные призы?
– Э-э, разным, – не нашелся что ответить Меркурий и сменил тему. – Вы не спросили о зарплате.
– Надеюсь, что она будет достойна моим творениям.
– За ваш флакон для благовоний я готов заплатить двести долларов.
– Весьма щедро, но он не продается.
Дверь номера с шумом распахнулась и в комнату ворвался раскрасневшийся Пиханов. За ним скромно вошел Цырендаши Аюров, прижимая к груди объемный полиэтиленовый пакет с рекламой джинсов «Монтана».
Меркурий представил ювелиру Аюрова:
– Мой эксперт по восточному искусству.
– Истории Востока, – поправил Цырендаши.
– И истории тоже.
– Выставляй водяру и порежь жратву, Дашишка, – по-хозяйски распорядился Пиханов.
– Не хами Олег, – осадил своего зама Анатолийский.
– Ничего, ничего. Я накрою стол, – не обиделся Аюров и зазвенел бутылками на прикроватной тумбочке.
Анатолийский заметил, что у Благовещенского испортилось настроение, и шепнул ему:
– Мы не долго, обсудим детали и уйдем.
– Не волнуйтесь, я привык к возлияниям заказчиков.
Пиханов откупорил бутылку и застыл с ней.
– Одной кружки не хватает. Цырендаши, сгоняй к дежурной.
– В туалете есть стакан для зубной щетки, – подсказал постоялец.
Когда суета с сервировкой закончилась, Олег сказал:
– Вам слово, Меркурий Сократович.
Директор «Гранд-тура» поднялся, поправил галстук и произнес торжественным голосом:
– Владислав Данилович, я очень рад, что познакомился с вами. Такие люди, как вы, несмотря на беды и трудности, остаются верными своему делу, своей профессии. Ваша цель – создать свою школу – является благородной и бескорыстной. Так выпьем, чтобы ваши мечты исполнились, и вы вошли в анналы ювелирного искусства.
– Благодарю, уважаемый, за теплые слова, – тихо произнес Благовещенский, вытирая набежавшую слезу.
Дальнейший процесс мужской попойки проходил по традиционной схеме: выпивка культурная – пьянка бескультурная – разгул разудалый. В середине первого этапа эксперт по восточному искусству подсел к мастеру ювелирного искусства, ведя с ним дискуссию на тему различия согдийских* и персидских украшений. На втором этапе Благовещенский сломался ввиду почтенного возраста и не соответствующего ему количества наперстков. Его мирно уложили в кровать, заботливо сняв ботинки и укрыв одеялом.
– Нам нужен стартовый капитал, – вскричал директор, размахивая маринованным огурчиком. – Срочно, тысяч сто, не меньше.
– Нет проблем, Сократыч, – уверенно заявил Олег и влил в себя пол кружки водки. – Завтра мы озолотимся.
– Не ври, пижон! – заорал Анатолийский, сверкая белками глаз. – Завтра будет как вчера.
Пиханов встал и молча вышел из номера, оставив дверь открытой. Меркурий уронил огурчик на пол и со злостью пнул его.
– В фирме денег нет и не предвидится, – пьяно сказал он и без всякой логики спросил: – Вот скажи, Цырендаши, почему Союз развалился и народы перессорились?
– Однахо, все империи, начиная с Римской, рано или поздно, разрушились.
– Это факт. Советский Союз рухнул, как и Британская империя. Колонии получили свободу. А ведь как дружили! Я с командой во всех республиках был и везде к нам относились радушно. Давай выпьем, амиго, за русско-бурятскую дружбу.
В номер ввалился Пиханов с печатной машинкой. Директор не донес свою кружку до стакана Аюрова:
– Ты зачем машинку приволок?
– Ссуду будем брать. Счас ТЭО напечатаю, бизнес-план по-научному.
– Ну-ну, печатай, бизнесмен хренов, – Анатолийский тяжело поднялся, держась за спинку кровати, и зашел в туалет, совмещенный с ванной комнатой.
Через двадцать минут он, освеженный холодным душем, заглянул через плечо коммерческого директора, который увлеченно стучал по клавишам печатной машинки. В верхней части страницы было отпечатано:
– Выбрось свое ТЭО и вставь новый лист, грамотей, – приказал Меркурий.
– Это почему?
– Ошибок много.
– И так сойдет, я же по блату ссуду буду брать.
– Вставь новый лист! – рявкнул Анатолийский.
Олег недовольно крутанул ручкой валика и вставил чистый лист бумаги.
– Диктую: «Перспективный бизнес-план».
– Так не пойдет, – возразил Пиханов. – Положено печатать: «ТЭО», без перспективного плана. Я брал кредит на сантехнику, когда в «Старте» работал. В банке с этим строго.
– Ладно, печатай заголовок, как положено, – проворчал директор. – «Технико-экономическое обоснование археологической экспедиции в Кондуйском монгольском городище тринадцатого века».
Пиханов подпрыгнул на стуле:
– Вы что, совсем офонарели? Какой, к черту, экспедиции? Кто даст заём под монгольские черепки?
– А кто даст ссуду под производство золотых болтов? Без лицензии и залога недвижимости, – прошипел Анатолийский и повернулся к Аюрову. – Сможешь сделать надпись на донышке флакона? Типа на старомонгольском?
Аюров бережно рассмотрел вещицу Благовещенского, выудил из бокового кармана помятого пиджака перочинный нож и спросил:
– Что написать?
– Напиши: «Горячо любимой жене на день восьмое марта. Твой любящий супруг Исунке, племянник Чингисхана. Одна тысяча двести двадцать третий год».
Цырендаши поднял ногтем шило и принялся аккуратно царапать острием на мягкой яшме флакона.
Пока эксперт по восточному искусству старательно выводил причудливую вязь, директор в позе Сократа обдумывал детали перспективного ТЭО, а Олег опустошил штук пять серебряных стаканчиков.
– Однахо, готово, – ткнул мыслителя Аюров.
Меркурий взял вещицу, рассмотрел на ее основании мельчайшую надпись диковинными буквами, похожими на крошечных дракончиков, и вручил флакон Пиханову: