Горизонт событий

— Как-то странно, — пробормотала Фиби, двигаясь в очереди к выходу из планетолета мимо ряда иллюминаторов и вглядываясь в каждый по очереди. — Что за столпотворение? Откуда на космодроме столько народа?

— Вы не знали? — отозвалась девушка, идущая впереди. — Здесь скоро станет весело. Каалаханцы транспортируют на орбиту Масай-рок космическую станцию «Мишиган». На ней будет проводиться шоу «Свободный мужчина». Говорят, это из-за соображений безопасности. Летная Академия выделяет курсантов и офицерский состав для охраны участников шоу.

— Это что же будет? — в разговор вступил идущий между мной и близнецами пожилой мужчина, на вид очень расстроенный. — Просто ужас!

— Но почему же? — девушка кокетливо поправила волосы. — Курсанты — это хорошо, а женихи в шоу — еще лучше. Говорят, к ним добавился красавчик аниман! Ой, не ворчите! Знаете, во сколько мне обошелся билет сюда?

— А вы знаете, — мужчина поправил старомодные очки на носу, — во что это выльется для популяции поркупинов? Они не терпят шум и усиление торс-полей! Один раз их уже чуть не погубили… жадные дельцы!

— Подумаешь!

Девушка дернула плечом и отвернулась, а мужчина в очках еще долго не мог успокоиться. Мы вышли из планетолета и прошли регистрацию, а он все причитал, повторяя, что слишком поздно получил грант и исследования теперь пройдут в «неподобающей» научному эксперименту обстановке. Я его очень понимала. Просто напасть какая-то! Куда я, туда и весь этот балаган под названием «Свободный мужчина» и, разумеется, милейшим Глебом Демидовым!

Я знала, что Масай-рок находится под протекторатом Каалаха. Лет сорок тому назад тут добывался терманит. К счастью, его оказалось не так много. Зеленый терманит — вообще редкий минерал. Во время его добычи бедным аборигенам пришлось откочевать на север, а планета, изрытая шахтами, стала похожа на термитник. Теперь, значит, каалаханцы решили проводить здесь свой чертов конкурс!

— Не переживай, — сказал Дерек. — Вряд ли кто-то из участников рискнет спускаться на Масай-рок. Ну проведут, может, пару экскурсий, и то с воздуха. А вот нам, курсантам, достанется. На комфоны уже пришли инструкции. Чувствую, вместо учебы будем охранять девиц с шоу. Эрик, это твой шанс завести отношения, особенно с выбывшими из проекта девчонками. Готовь носовые платки для расстроенных глазок и носиков и не теряй времени.

— Надеюсь, Глеб не узнал нас тогда в отеле, — проворчал Эрик. — Хотя я жалею о том, что мы не поговорили с ним там… по душам.

— Еще не хватало, — поежилась я. — Куда нам теперь? Фиби… Где Фиби?

Девушки рядом не оказалось. Она неслась по закрытому куполом космодрому навстречу коренастому мужчине в странной одежде. Фиби обняла его, и они принялись что-то жарко обсуждать, размахивая руками.

— Боже, — сказала я, разглядывая собеседника Фиби. — На нем шапка-ушанка? И эти… как их… валяные сапоги.

— Это Отшельник, — объяснил Дерек. — Фиби с ним дружит, а он ее учит. Чувак до фига знает о киберах и клон-гибридах. Фиби хочет продолжать дело своей бабушки… ну и до истины докопаться. Она думает… ее убили, бабушку.

— Жуть какая, — сказала я, содрогнувшись.

Бедная девочка! Ей бы сейчас поддержку семьи, а она вынуждена работать гидом и официанткой в баре и общаться с какими-то подозрительными личностями.

— От «Лилии» пришло сообщение. Задания для тебя пока не готово, — сказал Эрик. — Так что отдыхай, располагайся, осваивайся. С едой здесь полный порядок, у Курта отлично готовят. И раз ты так хорошо дебютировала с Дааком, тебе скоро пришлют… учителя.

— Учителя чего? — не поняла я.

— Хитростей. Всяких там уловок, — смущенно сообщил Дерек. — Тебя будут учить быть… почти настоящей аффэ.

… Мы попрощались с близнецами, и те отправились к посадочным воротам на челнок до Летной Академии, серебристая махина которой как раз проплывала по небу. Основным средством передвижения на Масай-рок были гравискутеры. Фиби просто встала на черную платформу, припаркованную у входа в скалу и умчалась по широкому подземному коридору. Я некоторое время повоевала со скутером, объездила упрямую тварь и догнала спутницу у третьего поворота.

С первых часов пребывания на Масай-рок я убедилась, что совсем не страдаю клаустрофобией. Толща горной породы над головой меня не пугала, наоборот, давала ощущение защищенности.

Внутри Скалы бурлила жизнь. По коридорам носились люди на скутерах, из боковых проходов в жилые помещения звучали голоса и смех. Жители поселка как раз массово шли на ужин. Яркие витрины магазинов и кафе (переделанные из бывших штолен шахт), мимо которых мы проезжали, радовали глаз разнообразием еды и товаров. Фиби притормозила, тоже с удовольствием вдыхая запах вечерней выпечки и жареного мяса, и едва успевала отвечать на сыпавшиеся из меня вопросы.

Многое показалось мне непривычным, но удивительным и даже милым. Так в большой пещере, освещенной множеством прямоугольных светильников, имитирующих окна, в этот вечер собралось около полусотни людей. Каждый занимался своим делом. Кто-то пил чай из автомата и ужинал, заказав еду из ресторанчика быстрого питания поблизости, кто-то зависал у виртбордов, кто-то спал на узких диванчиках, не обращая внимания на шум голосов. Люди в пыльных костюмах цвета хаки кучковались по углам, обсуждая «внутреэлегентное развитие эзалотопных мускулезов» и «барудиальные отростки мхов шестого уровня». Ученые и в глубоком космосе — ученые.

— Поселковая «гостиная», — объяснила Фиби, ожидая, когда я осмотрюсь. — Учитель говорит, что в условиях замкнутого пространства люди стараются почаще разбавлять узкий круг общения.

— Хорошо тут у вас, — сказала я.

— Я люблю Масай-рок. Здесь никому до тебя нет дела, а люди приходят и уходят. Ты тоже полюбишь Скалу и Энгиму. Лишь бы они не испортили тут все своим… шоу.

Глава 18

Елена

Гибридник Курт оказался сухощавым, невысоким и очень печальным человеком. Дела в его гастро-пабе шли из рук вон плохо. Когда мы вошли, за столиком сидел только один человек — масай в длинной бордовой накидке. Он равнодушно посмотрел на нас и вернулся к своей картошке фри. Перед ним мерцал экран голопроектора. Шли местные новости, на экране вращалась огромная космическая станция. Диктор бодро рапортовал что-то на ориенте. Я прислушалась: на станцию «Мишиган» со всего Кластера слетаются экологически дружелюбные, любящие спорт, прогресс, правильное питание, готовку и чистоту в доме умницы и красавицы. Скоро весь этот розарий окажется на орбите планеты.

Масай рассматривал дающих интервью белозубых конкурсанток с таким же равнодушием, как перед этим — нас. У стены стояло его копье с пучком длинных коричневых игл, привязанных к острию, должно быть, от тех самых поркупинов.

— Это Семе, — грустно сказал Курт. — Один из моих немногих завсегдатаев. Ну и хорошо, что немногих. Один бы я сейчас не справился. Две официантки уволились одна за другой, говорят, на «Мишиган» будут набирать дополнительный персонал из местных. Еще пара недель, и я банкрот.

— Мне так жаль! — у Фиби увлажнились глаза.

— Да, мне тоже, — Курт совсем поник и со словами «Я приготовлю вам чизи-суп» поплелся в подсобку.

— Он всегда такой? — спросила я.

— В последнее время — да, — ответила Фиби. — Помощь от «Лилии» не помогла. Мы старались, но… нет.

— Но ведь это отличный гастро-паб, — сказала я через некоторое время, пробуя сырный суп и поглядывая по сторонам. — Как же вкусно! С ума сойти! И интерьер… все так круто оформлено! В стиле Старой Земли. Немного старомодно, но в этом есть свой шарм.

— Хозяин Курта, тот самый, что его интегрировал, был известным кулинаром на Нью-Терре. Это был пожилой человек, и, к сожалению, он умер через три года после встречи с Куртом. Однако общаясь с таким виртуозом кулинарного дела, Курт многому научился. «Лилия» оплатила ему курсы поварского искусства на Эмерее, на выпускных экзаменах он получил там Высшую оценку мастерства. Некоторая сумма была призом за победу на конкурсе пасты, кое-что пожертвовал Фонд Адаптации Бывших Условно-живых. Курт собрал все деньги и открыл ресторан на Масай-рок. Почему здесь? В сезон тут много туристов. Сначала дела шли хорошо, а потом в паб к Курту стали захаживать масаи. Не просто пастухи, а Хранители, ну… — Фиби запнулась, подбирая слова, — они типа старейшин и посредников… В общем, они следят за тем, чтобы люди не обижали аборигенов. Не знаю, чем их привлекает «Оазис», они всегда молчат и мало заказывают. Выручку на них не сделаешь, а их любовь к стряпне Курта оказала ему медвежью услугу. Дело в том, что Хранители мешают браконьерам охотиться на местную живность. Есть тут один, Мед Гидакли, он у них за главаря. Вместе с другими охотниками постреливает редких пурпурных волков, устраивает сафари для богатеньких туристов, поставляет любителям-орнитологам певчих птиц ку-ду-ку. Проворачивает Гидакли свои дела тихо, кормит целый штат грузоперевозчиков и таможенников. Он пытается выжить Хранителей из внутренних помещений Энгимы, считает, что они тут вынюхивают и портят ему планы. Говорят, — Фиби покосилась на Семе, рядом с которым присел Курт с новой порцией картошки (Семе подумал и протянул пакетик Курту, тот взял палочку фри и принялся вяло ее жевать — оба молчали) и наклонилась ближе, — пообщавшись с поркупинами, масаи-хранители становятся телепатами и могут видеть добрые и злые мысли людей. Гидакли почему-то верит, что это так, мол, чертовы поркупины прогоняют все зверье из долин между куполами перед тем, как туда являются охотники. Он развернул целую войну в Сети против «Оазиса». Нанял каких-то… псевдоученых, которые накатали кучу статей о том, что любой киборг, прошедший интеграцию, никогда не сможет забыть годы порабощения и избавиться от ненависти к людям. Что-то типа: вы уверены, что тем человеком, на котором сорвется Курт Острано, будете не вы? Перед этим газеты как раз писали о сошедших с ума гибридниках, что постреляли своих бывших хозяев… ну ты поняла. Хорошо, что Хранители не читают газет — гастро-паб держится только за счет их скудных заказов.