Страница 2 из 13
Она во всем опережала брата: быстрее поползла, быстрее начала ходить и быстрее заговорила. Теперь я даже не сомневалась, кто из них устраивал «дискотеку», сидя в моем животе.
О чем задумалась? От размышлений меня оторвал Николай Александрович. Приятно на тебя смотреть, когда твое лицо озаряет такая искренняя и добрая улыбка.
О детях, повернулась к альфе, неужели так заметно, когда моя улыбка не настоящая?
Ты очень похожа на свою маму, которая была чрезмерно открытым и жизнерадостным человеком. Поэтому, как только ты начинаешь выглядеть не так, как она, я понимаю, что ты что-то не договариваешь или чем-то недовольна. Я лишь вздохнула и промолчала. Это из-за Игната? Дочка, ты же должна понимать, как много у него обязанностей, он старается везде и все успеть.
А вы и рады, да, Николай Александрович? Что смогли почти все повесить на его плечи.
Зря ты так. Меня не станет – все это свалится на Марка, и не факт, что он к тому моменту успеет повзрослеть. От того и важно, какое положение в нашей иерархии занимает Игнат.
Вот только не надо! перебила я старого волка. Еще полтора года назад вы и не мечтали о кровном преемнике, и уже тогда у Игната было достаточно влияния, сил и сторонников, чтобы занять ваше место. После вашей кончины, естественно, уточнила, хотя могла бы этого и не делать.
Порой возникало ощущение, что Игнат не был так предан родным детям, как Назимову, про себя я вообще молчала: – чувствовала себя ничем иным, как бесплатным приложением к его щенкам.
Почувствовала, как накатывает очередная волна злобы и, не слушая больше ни единого слова Назимова, направилась в безлюдную часть дома: на кухню и дальше на террасу. Дошла до перил и, крепко вцепившись в них, начала считать. Помогало редко, но хоть чуть-чуть да успокаивало.
Услышала звук приоткрываемой двери, но не стала оборачиваться, и так, знала кто зашел. Мой нюх не был так хорош как у оборотней, но я все же научилась с его помощью распознавать запахи на расстоянии, недоступном обычному человеку.
Я надеялся поговорить. Это был Максим.
«Что ему от меня нужно?»
О чем? спросила, не поворачиваясь, но недовольно поморщилась, когда он подошел слишком близко, нарушая мое личное пространство.
Как бы это ни было глупо и странно, но опять извиниться. Что тогда так легко разрешил Игнату увезти тебя. Я тогда решил, раз ты согласна, значит, и бороться не стоит. Теперь понимаю, что ты согласилась потому, что была беременна от него.
Какая сейчас разница?
Я откровенно не понимала, что ему нужно и чего он от меня хочет. Уже тысячу лет как забыла о его существовании и сейчас повернулась, чтобы посмотреть на выражение его лица в надежде понять. Но оказалось неготовой к тому, что Максим окажется настолько близко; его лицо было в считанных сантиметрах от моего. Только хотела его оттолкнуть, как услышала голос мужа. Как же глупо.
Вернулся муж из командировки называется, прямо как в анекдоте. Отойди от моей жены, Васильев.
Альфа сибирской стаи дураком не был и со словами: «Что? Мы просто разговаривали» – поспешил ретироваться.
Я тебя уже не ждала сегодня.
Я заметил, хмыкнул Игнат и, подойдя ко мне, взял за подбородок, приблизив губы к моим, а потом недовольно поморщился. Сколько ты выпила?
И, не поцеловав отошел, хотя я безумно этого ждала, каждая мышца моего тела замерла в напряжении.
Тебя и правда интересует лишь это, повернулась к нему спиной, лишь бы не заметил моих эмоций, лишь бы не понял, как мне обидно. Он и так знал, что мое тело-предатель реагирует на него чересчур остро. Он читал меня как открытую книгу и не переставал этим пользоваться.
Меня интересует, почему моя жена, когда я отсутствую, обнимается с чужим волком, да еще и под градусом. В его голосе слышались рычащие нотки, а глаза еще сильнее засветились бездонной чернотой. Игнат отряхнул ладони друг о друга и более спокойно произнес: Мне нужно привести себя в порядок и наконец поздравить детей.
Марк тебя очень ждет, сказала я полушепотом в сторону удаляющейся спины.
Не знаю, услышал ли он меня, потому что, не повернувшись и не притормозив, просто зашел в дом.
Недолго постояв на веранде в абсолютно расхлябанном состоянии, вернулась к гостям. Игнат за это время переоделся и сейчас сидел в игровой зоне, на полу, усыпанном шариками, в окружении детей. На руках у него был счастливый Марк. Хоть и говорят, что папы сильнее любят дочек, а дочки – пап, в нашей семье даже не знаю, кто кого любит сильнее… Вообще не представляю, как одного ребенка можно любить больше другого. Но то, что между Игнатом и Марком была особенная связь, не заметить просто невозможно. Иногда смотрела на них и ловила себя на ощущении, что между ними телепатическая связь.
Да и вообще, наблюдая за тем, как Романов занимается с детьми, мое дурное сердце таяло. Каждый раз одно и то же. Начинала испытывать чувство щемящей нежности, хотелось зацеловать его и заобнимать вдоволь.
Ариша сразу меня заметила, за ручку привела и усадила рядом с папой, Игнат и бровью в мою сторону не повел, только лишь положил широкую ладонь на мою коленку, как бы давая понять всем окружающим, и даже детям, что я собственность Романова Игната Марковича, а уж нужна ли я ему самому, это другой вопрос.
Вскоре выключили свет и занесли огромный торт с двумя свечами (каждому близнецу по свечке). В итоге так мы все и задували эти свечи вчетвером: я с Аришей с одной стороны, а Игнат и Марк – с другой.
Больше за весь праздничный день и вечер я ни с кем не общалась, сидела в кресле в детской зоне и распивала шампанское бокал за бокалом, предварительно стащив со стола две бутылки и спрятав их за ножками кресла. Как укладывала детей, помню смутно, но мне повезло, что они были жутко уставшими, счастливыми и довольными, потому и не заметили, что с мамой что-то не то.
Романов тоже упорно не хотел замечать мое настроение, пока я сама не начала разговор. Слегка пошатываясь, зашла в нашу спальню и с размаху уселась за туалетный столик.
Муж молчал, пока я расчесывала волосы и пыталась понять, стоит ли вообще начинать разговор и поднимать беспокоящую меня тему. Будь я трезвой, наверное, промолчала бы, но хмель меня подталкивал и, словно жужжащая муха, уговаривал высказать недовольство.
– Я устала, – произнесла со вздохом, разминая рукой шею.
– Я предлагал нанять няню.
Игнат встал за моей спиной и, убрав мою руку, сам начал массировать позвонки.
– Да причем тут няня, – прикрыла глаза, – я от нас устала.
Он крепко сжал меня за плечи.
–Яна, имей совесть, единственный раз я высказал тебе свое недовольство, и ты сразу же устала. – Он протянул последнее слово, выказывая свое фи…
Я накрыла его руки своими, насладилась их теплом и, на мгновение сжав покрепче, сразу убрала со своих плеч. Поднялась со стула и, подойдя вплотную к Игнату, с вызовом спросила:
– Где ты был?
– На что ты сейчас намекаешь?
– Не юли! Я знаю, что ты вернулся в Москву еще вчера…
Игнат недовольно выпустил воздух и, развернув меня, подтолкнул по направлению к кровати.
– Ты сегодня не в себе, проспись, и потом тогда уже поговорим.
– Вот! – не сдержалась я. – Я в себе! Первый раз я веду себя так, как мне хочется, и от тебя сразу же сыпятся претензия за претензией. – Набрала полную грудь воздуха и вместе с выдохом признала свое поражение и крах нашего искусственного брака. – Я устала быть идеальной женой, устала быть ненастоящей, Игнат.
Повернулась и встретилась с бешеными черными, словно сама тьма, глазами.
– Значит, вела себя по-настоящему и так, как хочется? – спокойно спросил он.
– Да! Да! – Я ждала хоть каких-то эмоций, но он лишь саркастично ухмыльнулся.
– Завтра же Васильева здесь больше не будет, посмотрим, что ты скажешь через пару дней, – сказал и отправился на выход,
– При чем здесь Васильев? Игнат, не переводи стрелки, ты сам не ангел.
– Ты посмотри, заступаешься за него. – Он слегка повысил голос, и только тогда я поняла, что его все же проняло, только выводы он сделал какие-то идиотские, и не объяснишь теперь.