Девочка Джокера

Я честно пыталась его возненавидеть. Честно пыталась сбежать от чувств, которые, к сожалению, не имеют пристрастий. Они живут заразной тварью внутри и отравляют существование носителя. И именно они находили оправдания для Артема. Несли сомнения в душу, искушали, заставляя думать в своих интересах! Ведь с ним что-то могло случиться. Могло ведь?! Почему бандиты знали, что он не вернется? Они же могли послать за ним слежку, а когда поняли, что им ничего не светит, больше не дали ему шансов.

Меня рвало на части от неуправляемых эмоций и переживаний. Хотелось выдрать сердце из груди, чтобы не ныло. И голову разбить о камень, чтобы не было воспоминаний. И я не знаю, на какой соломинке держалась, прежде чем уходящие дни начали приносить мне хоть какое-то подобие облегчения.

Время действительно имеет свойство если не лечить, то сглаживать раны. Вода камень точит. И постепенно ежедневная суета стирала острые воспоминания, растворяла сны и прогоняла тревогу, которая больше не находила причин, чтобы жить со мной дальше.

Я приходила в себя. На звонки бабушки реагировала уже не так болезненно, как в первые дни. Тогда я с трудом могла выдавить, что занята и обязательно перезвоню. Ведь разговаривать с ней, с единственным родным и настолько близким человеком, казалось подобным разговору с Богом. Ты от него не скроешь свою душу. Не спрячешь страхи, грехи и боль. Поэтому я гораздо острее переживала именно из-за этих звонков.

Бабушка сильный человек, но уже не в том возрасте, чтобы я имела право взваливать на ее хрупкие нервы свою тяжелую исповедь.

Однако мне все же не суждено было долго носить в себе этот груз. И еще совсем недавно я бы ни за что не поверила, что решусь открыть свою душу именно этому человеку.

Я избегала Снежану несколько недель. Не знаю, может, потому, что невольно ассоциировала все, полученное от нее: одежду, прическу, образ… с тем страшным вечером? После него внутри меня исказилось восприятие привычной реальности, в том числе и по отношению к ней.

Только Снежана смогла меня удивить. Девушка оказалась негордой и сама меня выловила. Дождалась возле общежития и довольно тактично напомнила о нашем договоре. Как ни странно, но эта инициатива и ее терпеливый тон помогли мне переключиться со своих тараканов и отдать приоритет непреклонному чувству ответственности.

Я пришла к ней в этот же вечер, вооружившись всеми нужными конспектами и методичками. Было немного волнительно снова находиться в этой комнате. Но я настроилась на серьезную работу и спешила приступить к делу, даже отказавшись от предложенного латте, который Снежана хотела сделать в своей навороченной, но довольно компактной кофемашине.

С головой окунувшись в теорию предмета, я довольно успешно разъясняла однокурснице все сложные моменты. Наше общение в процессе получалось легким, а заполнение пробелов – продуктивным. Так я невольно поймала себя на мысли, что Снежана далеко не глупая девушка. А эти хвосты скорее получила из-за халатности и лени, нежели из-за трудностей с изучением предмета.

В какой-то момент мы сделали перерыв, и, устало потянувшись, я уже была совсем не против чашки натурального кофе. Пока искала информацию по теме в стильном лэптопе Снежаны, она ловко управлялась с кофемашиной, и довольно скоро передо мной уже стоял ароматный напиток.

Одной рукой удерживая теплую кружку, а второй прокручивая колесико мышки, я уставшими глазами смотрела в монитор. Часы показывали уже почти одиннадцать, и меня начинало клонить в сон, но я почему-то не спешила уходить. Так расслабилась в обществе Снежаны и в уюте этой комнаты, что впервые за долгое время ощутила внутри себя гармонию.

– На сегодня, думаю, хватит… – все же сказала я, считая лишним навязывать свое общество, и уверенно отодвигаясь от лэптопа. – Да и мне пора, не хочу девчонок разбудить.

Снежана еле заметно кивнула, задумчиво глянув на меня, и настойчиво произнесла:

– Допей сначала, потом пойдешь.

Я улыбнулась и, сделав глоток терпкого напитка, искренне поблагодарила:

– Спасибо. Правда, очень вкусно!

Снежа усмехнулась одними губами, все так же странно поглядывая на меня.

– Почему ты меня избегала? – спросила она вдруг.

Я растерянно уставилась на девушку и не сразу нашлась с ответом.

– Я не избегала, – возразила довольно ровным тоном, – просто в последнее время много дел навалилось, и вообще…

– И поэтому мне вещи занесли твои подруги? – не отступала Снежана.

Меня напрягало ее давление, но я понимала, что она имеет на это право.

– Прости, – выдавила я, отводя взгляд, – понимаю, что задержалась! Но тот вечер прошел не совсем так, как я планировала…

– Ты же знаешь, не в задержке дело, – с укором заметила хозяйка комнаты. – Я ведь могу отличить, когда человек занят или когда он намеренно избегает общения.

– Тебе показалось, Снежана, – глухо проронила я и принялась собирать тетради, разбросанные на столе.

Некоторое время она молча наблюдала за мной, но в какой-то момент задала неожиданный вопрос:

– Что в тот вечер произошло, Соня?

Я замерла и в недоумении взглянула на нее.

– В тот вечер?… – повторила я глупо. – Да ничего такого не произошло…

Волнение начало непослушной волной расходиться по телу. Я вернула внимание на свои методички и бесстрастным тоном добавила:

– Неприятная ссора. С тем самым парнем, ради которого я наряжалась…

Снежана отвела взгляд и слегка скривила губы.

– Сонь, ты не подумай, – произнесла она, будто оправдываясь, – но я услышала разговор, который не должна была услышать.

Наши напряженные взгляды пересеклись.

– Девчонки переживают за тебя, – сообщила она наводящим тоном, наблюдая, как я нахмурилась. – И знаешь, далеко не только они заметили, как ты изменилась в последнее время. А точнее, с той самой ночи.

– Я не понимаю, о чем ты… – пробормотала я, пряча взгляд и неловко собирая тетради в стопку. – Кажется, я уже объяснила причину!

– Да… только мне кажется странным, что после банальной ссоры с парнем ты не просто загруженная ходишь, а дерганая вся, как будто чего-то боишься.

Я посмотрела на Снежану, и мне казалось, что сейчас она все могла прочесть в моих глазах.

– Это, конечно, не мое дело, Сонь, – бесстрастно произнесла она, протянув мне забытую тетрадь. – Я не хотела давить, но довелось проходить курс практической психологии. И знаешь, если тебя что-то так изводит, тебе лучше с кем-то это обсудить, иначе это сожрет тебя.

В ее голосе не было тепла или заботы. Она только озвучила факт, холодно и без пристрастия. И, наверное, именно из-за этого последняя фраза Снежаны подействовала на меня как отрезвляющая пощечина. В горле собрался ком, а в глазах, которые буквально впились в девушку, отразились беспомощность и отчаяние. Снежана даже нахмурилась, заметив мое застывшее состояние.

– Снежан… – выдохнула я и переместила взгляд, полный слез, в пространство. – Знаешь, я хотела… я думала, что будет лучше забыть!.. Но ошибалась.

Она ни разу меня не прервала, пока я рассказывала все, что произошло в ту ночь. Я не смотрела на нее и, вновь переживая те часы, порой замолкала, не в силах подобрать слова. Давясь смущением и болезненным чувством стыда, я пропускала горячие слезы, когда касалась особенно острых, переломных моментов. Но я действительно почувствовала, что по-настоящему выпускаю из себя эту ситуацию, которая за это время наизнанку вывернула мою душу.

Когда я закончила, то растерянно взглянула на Снежану, которая заметно изменилась в лице и уставилась в пространство.

– Охренеть… – выдавила она в какой-то момент, с тревогой покосившись на меня. – Честно говоря, я даже представить себе не могла, что все настолько серьезно, Сонь!

Я опустила тяжелый взгляд и подавленно проронила:

– Извини, что вот так все вывалила на тебя… Я не хотела.

– Успокойся! – тут же возразила она. – К счастью, напротив тебя не трепло сидит, так что будь уверена: дальше этой комнаты ничего не пойдет.