Страница 5 из 10
– Потому что они прислали мне реквизиты пятнадцать минут назад. Сейчас оформляю.
– Поторопись!
Фыркнула и ушла.
И чего приходила, спрашивается? Просто позлить? Да, такого от нее можно было ожидать. Начальница отдела вечно пыталась показать, что она и только она здесь всем руководит. Мымра крашенная.
Я опустила голову на руки.
Нервы пора лечить. Еще немного и не выдержу, или разревусь, или прибью кого-нибудь. А все из-за Машки, которая вдруг решила, что она взрослая! И как мне с ней быть?
Всего два месяца прошло с того самого дня. Неделю мы плакали, а потом начали возвращаться к нормальной жизни. Если можно ее так назвать. Нормальная… В этом нет ничего нормального.
И вечный стресс привел к тому, что я была сама не своя, реагировала неадекватно, злилась по пустякам.
– Ань, – Ксеня уселась на край моего стола. – Как на счет обеда?
При мысли о готовых обедах, которые можно было купить в нашей столовой, мне стало дурно.
– Нет, я пас. Последний раз закончился не очень хорошо.
– А что такое?
– Кажется, я отравилась, – поморщилась, вспоминая не лучшие минуты прошедших дней.
– О-о-о, – подруга слезла со стола и поправила юбку. – Может, тогда в кафешку сгоняем?
– Не могу, мне этот «Гермес» нужно оформить, они затянули с документами, а мне расхлебывать.
– Не обращай внимания на Лидушку, ей вечно все не нравится.
– Нет, я, правда, должна все доделать, – виновато улыбнулась и вернулась к открытому файлу.
– Я принесу тебе пончик, – подмигнула Ксеня и ушла.
Я рассеянно кивнула. Дел было много. И эти документы, которые нужно было отправить еще вчера, повисли над головой. Так недолго и спятить, пытаясь взвалить на себя непосильную ношу. Но я не могу иначе, я должна утвердиться на этом месте, доказать, что справляюсь… Мне нельзя потерять работу, ведь нам с Машкой больше не на что жить. Конечно, есть пособия, но сколько там? Только школа и кружки отбирают половину моей зарплаты, а девочка хочет выглядеть красивой. И даже если сейчас она об этом не задумывается, то через полгода я взвою, не зная, как вывести ее из депрессии из-за отсутствия какой-нибудь новомодное ерунды.
Нет, так нельзя.
Нельзя загонять себя в кабалу обязанностей и чужих желаний. Но что если мне от этого легче? Что если я не думаю о том, как бы могла сложиться наша жизнь?
Нет. Я все вынесу, все решу. Я смогу.
Я сильная.
– Привет.
Я подпрыгнула на месте, услышав такой родной, но почти забытый голос.
– Юля? – даже заикаться начала. – Юльк-ка? Ты что тут делаешь?
Подруга детства, которую я не видела по меньшей мере год, оперлась о стол и широко улыбнулась.
– Сюрпрайз! Не думала, что я найду тебя в этой дыре?
Да, когда мы расставались, я говорила, что непременно уйду от сюда, исполню свою мечту и… Не сейчас. Нет больше мечты. Закончилась.
– Нет…
– Тогда встречай! – Юлька нахмурилась, отодвинула бумаги, причем, сделала это аккуратно, чтобы ничего не помять, и умостилась на уголок. – А я вот удивлена. Честно. Приехала сюда по старой памяти, думала, поцелую дверь, развернусь и поеду искать дальше, а ты тут. Нет, это не честно! Мы же договаривались, что ты не будешь прозябать здесь.
– Юль, у меня не вышло…
Я и забыла, какая она деятельная. Школьные годы с ней были самыми лучшими, да и колледж пролетел словно сон, без скандалов, трудностей и слез. Она всегда была рядом, помогала, объясняла, выгораживала… И мечтала выбраться из серости, в которой росла.
Это мне повезло, папа и мама была чудесными, самыми лучшими… Просто самыми-самыми родителями! А у Юльки… Бывает так, что хоть и есть ребенок, но он не нужен. Родили – и ладно, накормили, одели, долг выполнили. Так мы и стали с ней почти сёстрами, моя мамочка любила и ее, всегда приглашала к нам, гордилась ее успехами так же, как и нашими с Машкой.
– Да вижу уж, – она закатила глаза. – Как дядь Миша такое допустил? Он же хотел тебя турнуть из дома, если и дальше будешь сиднем сидеть. Что, не смог? Мне с ним поговорить? Тебя за уши из дома выволочь не мешало бы.
– Юль, – в горле встал ком. – Юль…
– Ну, и чего «юлькаешь»?
Я должна ей сказать, это будет правильно, но так сложно.
Слезы навернулись на глаза, Юлино лицо расплывалось, скрытое полупрозрачной пеленой.
– Их нет…
– Кого нет? – не поняла она, чуть-чуть встревожившись.
– Мама и папа… Их нет. Они… Они в сентябре на машине разбились. Мы теперь с Машкой одни остались.
Юля побледнела. Наверное, она сейчас стала похожа на меня. Но у нее было больше сил, она смогла сдержаться, выдохнуть, мотнуть головой.
– Ох, Анька, ну, как же так, – сползла со стола, обошла его и обняла меня. – Как же вы теперь, маленькие мои. И почему мне не позвонила? Я бы тут же сорвалась с места, прилетела к тебе… Ну, почему не позвала, не сообщила?
Я не знала, что ей сказать. Мне не хотелось даже говорить обо всем.
Рассказать, что я сама позволила отключить папу от аппарата искусственного дыхания? И то, как держала его руку, понимая, что она холодеет? Как видела изменения в цвете кожи… Свой страх и ужас от осознания, что ничего не изменить. Нет, таким лучше не делиться, не говорить вслух. Пусть оно останется где-то в сердце, растворится в ежедневных заботах, забудется. Когда-нибудь все забудется.
– Я не могла, Юль.
И она меня поняла.
– А я со своими вообще не общаюсь, – она отступила от меня. – Глупо, но не могу иначе. Приезжала, мать денег тупо на водку просила. Я дала и… Не возвращалась, – Юля криво усмехнулась. – Да уж, я тут с такой надеждой к тебе ехала, а оно вон как… А Машка?
– Держится.
– Вам… Денег хватает?
– Да, с этим проблем нет, – признаваться, что все не так уж радостно, мне не хотелось.
Но я забыла, что Юлька меня слишком хорошо знает.
Подружка качнула головой, хлопнула меня по плечу:
– Ты здесь загнешься, в этом болоте. Я ведь чего приехала – мне помощник нужен, человек, которому я буду безгранично доверять.
– Юль, я не буду работу менять, – предупредила сразу, но она не успокаивалась.
– Я и не прошу. Слушай, там занятость – максимум пару часов, вечером, после основной, а оплата хорошая. Я договорюсь, тебя будут на тачке забирать, привозить, потом увозить.
Юлька упрямая, если приехала спустя столько времени, значит, задалась целью, и все будет так, как захочет она. Еще учась в школе Юля решила никогда не опускаться до дна, плыть к свету, выбираться из того кошмара, который видела вокруг себя каждый день. Да, мои родители помогали нам обеим, поддерживали, и ей хотелось доказать, что она достойна.
Интересно, что же за работу она нашла? Мы закончили экономический вместе, но я почти сразу устроилась сюда, о чем жалею, а Юлька полетела покорять большие города и вершины. Если очень хочешь, то можешь добиться многого, родители всегда так говорили…
– Я не могу, – качнула головой. – Я понимаю, но, правда, не могу. Деньги нужны, но Маша… Маша немного, – я не знала, как сказать, – Маша немного вышла из-под контроля.
– От рук отбилась? – Юля нахмурилась. – Я с ней поговорю.
– Не стоит, – поспешила улыбнуться. Мне было стыдно признаваться, что я упустила тот момент, когда мы с сестренкой могли стать ближе, когда обе так глубоко ушли в себя, что теперь шли разными дорогами. – Я знаю, что вы с ней хорошо ладите, но я… Я подумываю о психологе.
Вариант не самый лучший, но и он сейчас мне был не по карману. Зато, может, Машка бы выговорилась незнакомому человеку, обсудила все то, что ее тревожит, не стесняясь, не думая, что я считаю ее неправильной и глупой.
– Так, дорогая, теперь ты не отвертишься. Не надо петь мне песенки о том, как вы счастливы, купаетесь в роскоши и прочие семью семь удовольствий. Все я знаю и понимаю. Проблем не решу, но могу помочь. И ты мне поможешь. Слушай, Анька, тебе надо вылезти из этого болота!
– Юль…
– Не Юлькай!
– Я работаю, – она огляделась, словно думая, что кто-то может нас подслушать. – Я работаю на оборотней.