Страница 7 из 10
– Пошептать, – повторила Роза. – Пошептаться.
Почему они не говорят «молиться»? Может, и правда, не умоляют, а шепчут свои желания, надеясь на их исполнения? Нет, она сама шептаться не будет, это точно, однако срущие в Средневековье – набожные люди. Эти их пережитки… Впрочем, ведь Роза умерла и попала в чистилище, и ангела видела, и дьяволицу! Значит, они существуют! Значит, нельзя исключить возможности, что бог тоже есть.
– Да, пошептаться с Эло, спас он вас от смерти неминуемой. Надо бы ему даров… Да нет ничего в замке…
– Ничего, думаю, он не обидится, – хмыкнула Роза. – Показывай, где часовня.
В чужой монастырь надо идти, забыв о своём уставе. Там, небось, тихо, вот Роза посидит и подумает, что делать дальше.
Они спустились в холл первого этажа, и Манни толкнула низкую тяжёлую дверь. Та скрипнула, будто пожаловалась, и Роза аж всхлипнула от потока свежего воздуха, который ворвался в помещение. Ой как же хорошо на улице! Ой какой же тут смрад стоит…
– Оставь дверь открытой, – велела она Манни, жмурясь под прохладным осенним солнцем, стоявшим низко над горизонтом. – Впусти воздуха в замок, а то… Ну, нужен воздух людям.
– Застудятся ж.
– Зато не задохнутся, – пробормотала Роза, делая глубокие вдохи, чтобы насладиться свежестью.
Часовня находилась во внутреннем дворике, где росла пожухлая травка, среди которой вяло цвели чудные тюльпаны и ромашки. Роза прошлась по щебню дорожки, наклонилась и на автомате пощупала землю. Сухая и серая. Удобреньица б… Хоть говна коровьего… Есть же у них корова, если сыр делают? Или коза… О, розы!
Она тронула поникшие головки на кусте, упавшие листья которого устилали землю. Жалко-то как, помрёт же! Подрыхлить землю надо и поливать хоть раз в день! А рядом пахучий куст – это лавровый. Аромат от него… Сказочный! Сразу даже пельмешек захотелось! Роза улыбнулась. Наверняка тут и магнолия растёт, и камелия…
Манни, неслышно ступавшая позади, тронула Розу за локоть:
– Пошепчите, сестра, и за себя, и за нас, грешных.
Роза кивнула, всё высматривая магнолию, а потом решительно вошла в крохотную полукруглую часовню. Места там было – один человек стоя поместится, два уже не протолкнутся. Напротив входа была статуя. Вероятно, Эло. Кто ж ещё? Мужчина, с лёгкой небрежностью вырезанный из камня, улыбался, касаясь пальцами одной руки медальона со спиралью в круге, а другую протянув к Розе в жесте приглашения. Какой хороший, добрый бог! Улыбается…
– Эло, – тихонько позвала она и с усмешкой покачала головой. Ответит он ей, как же. И вдруг широко распахнула глаза. Бог улыбнулся шире и вдруг подмигнул ей. Самым натуральным образом!
Глава 4. Кролик в ячмене
Роза моргнула раз, другой, потёрла глаза. Улыбка бога не исчезла. Да и сухие цветы, венком надетые на шею статуи, вдруг чудесным образом ожили, расправили лепестки, в часовне запахло летом.
– Ни за что не поверю! – сказала сама себе Роза. – Это просто галлюцинации.
Статуя бога нахмурилась:
– Интересно, почему ты считаешь меня галлюцинацией? Сама же позвала!
– Я не звала!
– Ты сказала: «Эло», Эло – это я.
Статуя вдруг задвоилась, Роза снова зажмурилась, чтобы прогнать видение, а, когда открыла глаза, перед ней сидел на коленях у бога серый человечек. Он улыбался, как и статуя, а потом широким жестом обвёл часовню:
– Ну, как?
– Что как? – не поняла Роза. – Если вы хотите спросить: «Как мне пришёлся по душе новый мир?», я скажу – дерьмо, простите за выражение. Зачем вы меня сюда послали?
– Нет-нет-нет! Я не отвечу на подобные вопросы.
Возмущение, поднявшееся из глубины живота, заставило её выкрикнуть:
– Да как же так? Разве я не заслужила немного уважения? Разве не заслужила отдых в раю?
Эло хмыкнул, с любопытством разглядывая Розу с ног до головы:
– Э, душа моя! Ты же не верила в меня! Ты вообще не должна была попасть ни в рай, ни в ад, ни даже в чистилище. Это ангел ошибся, ну да я его прощаю.
– А вы вообще кто?
Спросила, а сердце гулко ударилось о грудь, замерло, затикало, словно украдкой. Эло покрутил головой:
– А меня называют все по-разному. Кто богом, кто аллахом, кто творцом или ещё вседержателем. Тут меня зовут Эло.
– У-у-у, – протянула Роза, – как же вы умудряетесь за всеми так следить и всех спасать? На два мира работать сложно!
– Не два! – засмеялся серый человечек и показал запястье с чётками из серебристых бусин, нанизанных плотно на нитку, в несколько рядов облегающих руку: – Вот как создам новый мир, так добавляю одну бусину. У меня их много, и все любимые!
Роза выпрямилась, хмурясь, и посмотрела прямо ему в глаза. Попыталась сформулировать и подытожить:
– Значит, это вы бог. Но как вы… Разве можно быть повсюду одновременно?
– Можно. Нет, я, конечно, делегирую. Но стараюсь всегда сам следить за своими детьми.
Он снова улыбнулся, и Розе стало не по себе. Всё-таки кто-то следит и знает о её поступках, о том, что подписи подделывала… Хлеб украла… А вдруг та женщина не выжила?
– Выжила, – усмехнулся Эло, и Роза вздрогнула. Он ещё и мысли читает! Разозлилась. Сидит тут такой весь из себя добренький, а то, что люди в замке умирают, его не касается! Мог бы, между прочим, варваров и домой отправить, ему это раз плюнуть! Но нет, он будто бы ни при чём, играется в куклы, как жестокий ребёнок!
– Не надо так, – он качнул головой укоризненно. – Я не кукловод, ни в коем случае. Я всегда даю своим детям свободу выбора. И те, кто осаждает замок, тоже мои дети.
– Война – это плохо! Это… это такая вещь, которую нельзя допускать!
Голос Розы сорвался на самой высокой ноте, и Эло приложил палец к губам:
– Ты хочешь, чтобы тебя услышали снаружи?
– Пусть слышат! Решат, что на их глазах случилось чудо, и я разговариваю с богом! А что мне посоветует бог? Сдать замок захватчикам или подыхать медленной страшной смертью?
Эло соскочил с коленей статуи, оказавшись совсем рядом с Розой. Она вжалась в дверь, внезапно испугавшись божьего гнева. Если это правда, и он на самом деле тот, за которого себя выдаёт, то может испепелить её на месте одним лишь взглядом!
Но бог не сердился. Он снова улыбался. И выглядел, как старшая медсестра Горячева, которая знала всё обо всех и тщательно хранила компромат в глубинах своей памяти. Роза поёжилась, снова спросила, только чтобы прервать паузу:
– Так что мне делать? Они там ждут от меня каких-то действий, а я в душе не е… чаю, что делать!
– Роза, ты же умная женщина, – мягко сказал Эло, движением пальца оживляя чуть поникший венчик тюльпана на статуе. – Ты же понимаешь, что, если мучишься над выбором, то у тебя уже есть решение. Просто тебе хочется, чтобы кто-то подтвердил или опроверг. Я прав?
– Вы бог, вам виднее, – пробурчала она. Да, он прав. У неё есть решение. Но разве может она подвергнуть едва ли меньшей опасности тех, кто живёт в замке? Варвары жестоки… Ведь читала книги про Средневековье. Да и внуки рассказывали. Человеческая жизнь, женское достоинство, дети – всё это малая ценность с таким менталитетом. Если варвары убьют всех? Если изнасилуют женщин, а главное – девчонок несовершеннолетних? Разве это лучше, чем просто умереть?
– Роза, ты найдёшь выход, – снова улыбнулся Эло, мягко и славно, точно сосед Пахомыч – хоть и запойный алкаш, а добрый к детям, услужливый и уступчивый. Ишь. Найдёт она выход. Да уж конечно найдёт. Но будет ли этот выход оптимальным, как сказала бы завотделением?
– Зачем вы меня сюда забросили? – вздохнула Роза. – Дали бы помереть спокойно…
– Ты не должна была умирать, – ответил Эло. – Видишь ли… Эх, ладно, открою тебе тайну, но она будет последней. У тебя скоро родится праправнучка. И ты должна была умереть в тот же день, чтобы… Ну, ты понимаешь. Ты стала бы ею. Но не сложилось.
– Какая такая пра-пра… Подожди-ка, это что Витюнькина, что ли? Так он же студент! Он же не женат ещё!