Страница 21 из 26
— Что это? Это музыка? Почему она так поёт? — не дав досмотреть клип до конца, заорал Жирин, выключив видак. — Мы точно знаем, что это ты придумал для неё песню. Тебе не отвертеться. Это так? Ты науськал?
— Науськал? Ну может и науськал, но сделано это было по просьбе товарища посла и её папы, — не стал отвергать обвиняемый очевидного. — И хочу напомнить, — напомнил я, — у нас есть контракт. Всё это зафиксировано на бумаге. И контракт этот был составлен нашим Минкульт. Так что я не самодеятельностью занимался, а выполнял поручение министерства.
— Тебе никто не поручал, чтобы она рычала как некоторые наши, так называемые, барды!
— Это её выбор — она так захотела.
— Мало ли чего она захотела. Ты должен был это пресечь! На корню пресечь! Всем же известно, что композитор и поэт ты! Почему не пресёк?
— У них там не так не много… Э-э… в смысле они думают, что у них свобода и делают что, хотят.
— У них свобода? Да ты где этого всего набрался? Нет у них никакой свободы! Это у нас свобода! Поэтому ты был обязан пресечь этот позор в самом зародыше. Теперь из-за этого всего у нас и в МИД проблемы! Зачем ты всё это вообще написал? Теперь из-за тебя я могу пострадать! Да откуда ты только на мою голову взялся, чёртов подонок?! — вновь разошёлся визави.
Дабы не травмировать собеседника ещё больше, принял решение отвечать, как можно мягче и нейтральней, да так, чтоб невозможно было придраться:
— Всё на благо Родины.
— Заткнись! Заткнись! — схватился он за голову. — Не тебе, щенок, о благе Родины рассуждать! Ты её опозорил! Ты посмотри, как она прыгает! Это ты её научил?! Отрицать бесполезно!
— Ну да. Я. Но, по-моему, она нормально танцует.
— Это, по-твоему, а по всеобщему — нет! Это не танец, это какие-то попрыгушки. И вообще, ты знаешь к чему привело твоё самодурство? Нет? Так знай: из-за твоих выходок к нам нота протеста пришла! Да не одна! Так что замолчи!
— Хорошо. Молчу.
— Что хорошо? Ты посмотри, чего ты наделал! Посмотри, чего натворил! Посмотри, как опозорил всех нас! Грязью облил. Что сейчас подумают все наши друзья в мире? Что сейчас у нас вот такая культура? Такие песни любят теперь наши люди? Это же катастрофа! Ты всё разрушил! Подонок ты, Васин — безответственный асоциальный тип! — припечатал он меня, ударив кулаком по столу. — Но это ещё не всё! Тебе этого мало показалось… Ты ещё решил снять всякого разного… да такого, что смотреть противно! А мы вот посмотрим! Сейчас другие твои эти клипы разберём! А те даже похлеще… Молчишь? Не знаешь, что сказать? Или забыл? Ну так я напомню. Это те клипы, Васин, в одном из которых ты девушку на рельсы писать посадил, а во втором, её же, пьяную за руль автомобиля! Пьяную! Однако до этого мы дойдём позже! Пока про концерт.
— А что с ним не так?
— Да всё с ним не так! Ты зачем такое на сцене вытворял? Зачем прыгал как… как обезьяна! Зачем?! Ты что обезьяна?
— Это танец такой.
— Это не танец! А если это танец, то танец обезьян! Так обезьяны в джунглях танцуют. И я тебя спрашиваю: ты — обезьяна? Обезьяна ты или человек?!
— Человек.
— А мне кажется обезьяна!
— Нет — человек.
— А мне всё же кажется обезьяна!
— Да человек я, человек.
— Нет обезьяна ты, Васин, обезьяна!
— Товарищ замминистра, — решил прекратить я бесплодную дискуссию, расставив точки над «и», — Я — Человек. Но если не учитывать библейской истории возникновения человека на нашей бренной Земле, то нам согласно нашей идеологии, базирующейся на диалектическом материализме, придётся признать тот факт, что все мы произошли от обезьян. А посему Вы мне как обезьяна обезьяне ответьте: Вы что с нашей идеологией не согласны?
— Ах ты, сопляк… Ах ты… Ах… — захрипел замминистра и схватившись за грудь упал.
— Скорую! — не медленно заорал я, в мгновения ока выбежав в приёмную, а затем, увидев, что информация до Евсеева дошла и он схватил трубку телефона, моментально бросился обратно в кабинет к еле дышащему телу, лежащему на красной дорожке с зелёными полосами по краям.