Я его достану!

– Ну нет у меня вакансий! – выдохнул Солодов, и от его слов у меня внутри что-то со страшным грохотом рухнуло вниз. Сердце, наверное, разбилось, а вместе с ним и все мои мечты и без того не самая высокая самооценка.

– Никуда не уйду! – Посмотреть на него боюсь, пялюсь в окно, надеясь на чудо. Но перед глазами только бездушная «Игла». Как насмешка надо всем, во что я верю, над всем, что я считаю правильным и настоящим.

– Василиса, как только у меня что-то появится…

Это конец! Окончательный и бесповоротный конец!

– Серег, так зачем ждать? – раздался сзади приятный мужской голос, от которого вокруг вдруг стало тихо. Я не слышала больше ни надоевшие до зубного скрежета мобильные рингтоны, ни обрывки разговоров, ничего. Все замерло.

– Ты о чем, Вань? – Взгляд Сергея ушел за мою спину, а я даже обернуться боялась. Чтобы не спугнуть надежду, которой явно запахло в воздухе второго этажа редакции «Честного слова».

– Ты разве не слышал Архангельского? У него опять недобор, только что на летучке жаловался. Понятно, что у него мало кто выживает, но если девушка и правда никуда не собирается уходить… – голос многозначительно замолчал. Да что, я маленькая? Намек понят.

– Я готова работать у Архангельского, – быстро, не давая Солодову открыть рот, скороговоркой выплюнула я и не отвела взгляда от несостоявшегося начальника. – Покажите мне его.

Сзади раздался тихий смешок, и тот же, но уже более довольный голос произнес:

– Смелая девушка вы, Василиса, верно? Давайте познакомимся, а потом я вас отведу в пасть к дракону.

Глава 2

Я обернулась, прекрасно зная, кто все это время стоял у меня за спиной. Ну конечно!

– Иван Елисеев. Можно просто Ваня. – Мягкая улыбка коснулась красивого изгиба губ, а ярко-голубые глаза зажглись теплым светом. – Ты что-нибудь знаешь про Архангельского?

– Нет. – Я глуповато улыбнулась парню, о котором столько всего слышала, но до сегодняшнего дня ни разу не видела. Очень талантливый журналист и редкий красавчик. Высокий стройный блондин с правильными чертами лица, при этом очень умный и амбициозный. За два года сделал себе имя, его статьи бьют рекорды по просмотрам и цитируемости. А еще именно из-за него только что накрылась моя работа мечты.

– Конечно, не знаешь. Иначе бы не согласилась. Ничего, что сразу на «ты»? Мы здесь обходимся без реверансов.

– Ничего, конечно. Я Василиса Стрельцова. Сегодня должен быть мой первый рабочий день здесь.

– А теперь из-за меня тебе нет места, верно?

Понимает, что натворил!

– Именно так, но ведь имеешь право, да? – Я старалась говорить дружелюбно, хотя, конечно, считала это чертовски несправедливым. Солодов уже куда-то испарился, а на нас уже начали поглядывать.

– Пойдем, Василиса. – Елисеев тоже все понял, наверняка еще быстрее меня. – Архангельский еще минут десять своих бестолочей разносить будет, так что у тебя есть время отказаться.

– Кто он такой, этот Архангельский?

Я так вцепилась в вакансию у Солодова, что на редакторов других отделов даже не смотрела. А зря, как сейчас выяснилось.

– Григорий Архангельский – шеф-редактор сайта «Честного слова». Строго говоря, на него вся редакция работает, потому что все самое свежее, важное и эксклюзивное у нас сразу попадает на сайт. Но у Жоры есть свой отдел, и там вечный недобор. Сегодня одна новенькая пришла, а всего человек шесть.

Мы стояли у кофемашины, здесь рядом еще и мягкие кожаные диванчики жизнеутверждающего ярко-лимонного цвета. Присев на самый краешек и держа в руках кружку с дымящимся кофе, я не торопилась пока делать глоток. Просто бездумно вдыхала горький аромат и чувствовала, что уже успокоилась. Может, они тут и боятся этого Архангельского, но хуже собственного внутреннего голоса, что я никакая и не смогу чего-то стоящего добиться в жизни, нет ничего и быть не может. И если мне жизнь дала еще один шанс, я точно не накосячу!

– То есть надо на сайт, а не в газету писать, да? – спросила я у Вани, а сама удивилась про себя тому, что эта звезда журналистики до сих пор от меня не слиняла, а терпеливо сидела рядом и дула на свой кофе.

– Типа того, – уклончиво ответил он и немного виновато улыбнулся. – Жора – он хороший, но только очень громкий. Если у него продержишься хотя бы полгода, тебя в любую редакцию возьмут, ну и здесь тоже без места не останешься. Ладно, пойдем!

Я еле поспевала за широким шагом Елисеева и слушала его напутствия.

– Главное, не спорь и не плачь, когда орать будет. Он быстро говорит и никогда не повторяет задания. Не успела понять – твои проблемы, объяснять не будет. Так что всегда ходи с диктофоном, ну или приложение в телефон поставь, если нет. Не психуй, когда он разнесет твой первый материал: ему никто и никогда с первого раза статью не сдал. Остальное потом расскажу. Мы пришли.

Перед глазами массивная деревянная дверь без каких-либо опознавательных знаков.

– А почему там тихо-то? – Любопытство во мне иногда сильнее страха, вот и сейчас захотела узнать, почему за дверью гробовая тишина. В этом здании не самая лучшая звукоизоляция, я это еще раньше выяснила.

Елисеев тоже удивлен, я заметила чуть приподнятую правую бровь и не успела и слова сказать, потому что именно в этот момент дверь со скрежетом распахнулась и прямо перед глазами возникло заплаканное женское лицо с уже потекшей тушью. Спасибо Ване, успел в сторону толкнуть, а то девушка – на вид ей явно тридцатник, а то и больше – сбила бы меня с ног.

Она быстро, не оглядываясь, побежала по коридору и скрылась за белой дверью, на которой чернели две геометрические фигуры: круг, а под ним треугольник. Женский туалет, проще говоря.

– Вон все пошли, – раздался усталый мужской голос.

Мимо гуськом торопливо прошли два молодых парня, наверное мои ровесники, за ними еще трое девчонок и одна очень худая женщина лет сорока.

– Новенькая? Как тебя? Смольская? Останься! – рявкнул лохматый громила. У него настолько примечательная внешность, что я не сразу сообразила, что именно он всех только что разогнал. Это, что, и есть… Архангельский?

– Давай, заходи. – Легкий, но весьма ощутимый толчок в спину. Не дури, Вася, давай вперед. Или к маминому школьному приятелю переводить тухлые технические тексты.

Надев на себя лучезарную улыбку, я переступила порог. Ну вот, словно Рубикон перешла.

– Значит так!.. – Громила не заметил ни меня, ни стоящего за моей спиной Елисеева. – Смольская Лена.

– Лариса, – поправила сидящая перед Архангельским очень худая девчонка с ярко-фиолетовыми волосами. Голос резкий, почему-то в голову пришла мысль, что такую громила с дурным характером точно до слез не доведет. Ты, Стрельцова, лучше о себе думай. Не хватало еще одну возможность профукать.

– Поскольку отдел бизнеса у нас херово работает, то все приходится делать самим! – Архангельский с недовольством откинулся на спинку кожаного черного кресла, которое жалобно скрипнуло под весом хозяина. – Так вот, наши хваленые звезды…

Тут он покосился в сторону Ивана и продолжил:

– …опять облажались, и придется, как я уже сказал, разгребать за ними.

– Жор, мы не про светскую хронику, нам плевать, кто с кем спит и на ком женится. – В доброжелательном тоне Елисеева прорезались раздраженные нотки. – По последним контрактам «Буяна» или его сделке со «Сбером» я тебе все скажу, но с кем спит Бессмертный – мне глубоко нас… наплевать. У меня задание от шефа – рыть все, что касается тендера.

Про тендер ничего не знаю, а вот Бессмертный… Вместе с «Буяном» это может означать только одно – Архангельскому интересна сексуальная жизнь Олега Бессмертного, крупнейшего девелопера нашего города и владельца той самой «Иглы», куда так бодро и радостно топал сегодня утром Пономаренко.

– Трафик падает третью неделю! – рявкнул хозяин кабинета, отчего вздрогнули все, включая Елисеева. – Октябрь на дворе, все из отпусков вернулись, деловая активность возросла, а где просмотры?!