Терра. Земля недостижимая

– Мы идем ко мне.

– К тебе?

– Ко мне на работу! – Лиэр засмеялся, – когда ты уже перестанешь вздрагивать?

Они пришли в уже знакомый девушке медицинский отсек. Сегодня тут было достаточно многолюдно. Женщины разного возраста в голубых костюмах медицинской службы сновали туда-сюда. Они здоровались с доктором и продолжали свой путь. Лиэр указал Тейе на стул, а сам подключился к своим помощницам. Работал он быстро и сосредоточенно, и девушки, приученные к такому ритму, слаженно помогали своему начальнику. Лиэр удалился куда-то вглубь помещения, Тейя только слышала его голос, и голоса отвечавших ему помощниц и пациентов. Она послушно сидела на своем стуле и думала, что она одна тут совершенно лишняя. Потому что у всех присутствующих была какая-то цель, и лишь она жила сиюминутными ощущениями. Девушка вдруг поняла, что уже довольно продолжительное время не вспоминала родителей, и сейчас, когда вспомнила о них, ей было не так уж больно, как в первые дни. Это испугало ее. Когда Лиэр вернулся, он сразу заметил перемену в настроении. Подойдя почти вплотную, он взял девушку за подбородок, заглянул ей во влажные от накативших слез глаза.

– Что случилось? – спросил Лиэр теплым низким голосом.

Тейя отчаянно замотала головой. Лиэр отпустил ее, но, прежде чем отойти, провел ладонью по ее макушке, словно приглаживая волосы. От этого простого жеста у Тейи защемило в груди и стало трудно дышать.

– Можно мне… – она почти шептала, чтобы не разреветься на глазах у всех, – можно мне к себе?

Лиэр кивнул. Через некоторое время в медицинский отсек прибежала запыхавшаяся Сима'ти, увидела свою подопечную, заохала, подхватила ее и почти потащила. И только оказавшись в знакомых стенах, Тейя дала волю слезам. Она не рыдала навзрыд, как это было раньше, но слезы текли и текли, она обессилела от переживания и рухнула на постель, прямо поверх мягкого пледа. Добрая Сима'ти укрыла ее и присела на краешек.

– Ты привыкнешь, девочка, привыкнешь, – Сима'ти поглаживала Тейю по плечу, и от ее близости было легче. – Все привыкают в конце концов. Просто надо попрощаться. Внутри себя. Отпустить все, что было раньше, и начать новую жизнь.

– А ты как привыкала? – спросила Тейя, подняв на наставницу влажные покрасневшие глаза.

Сима'ти вздохнула.

– Мне было всего четырнадцать лет, когда я оказалась на "Страннике". У меня был дом, родители и пятеро братьев и сестер. Мы жили в отдаленном поселении, разводили скот, этим и кормились. Когда странники напали, отец и братья были в поле. Они никого не убивают, – добавила Сима'ти, когда увидела расширенные от ужаса глаза Тейи, – они заперли мать с младшими в амбаре, а меня схватили и унесли. Я плакала как ты. А потом решила, что мне не нужно жить. Я убежала в грузовой отсек и спряталась там. Меня нашли через пять часов, все это время я пряталась за ящиками и дрожала от невыносимого холода. Тогда я сильно простудилась, меня долго лечили и очень заботились обо мне. Потом я успокоилась, а когда пришло время свиданий, мне уже казалось, что жизнь прекрасна, потому что тут меня все любили, никто не заставлял работать и вкусно кормили. Но детей у меня так и не было. Через полгода я стала аган.

Сима'ти замолчала. И Тейя молчала тоже.

– А ты хотела бы вернуться?

– Не знаю, – Сима'ти пожала плечами, – здесь я живу дольше, чем дома.

В этот день Тейя больше не видела Лиэра. Они с Сима'ти провели спокойный вечер вдвоем, много разговаривали и смеялись, Тейя рассказывала о своем детстве, о родителях, и с радостью ощущала, что ноющей боль в груди прошла. Она не перестала любить их или желать вернуться домой, но она хотела перестать страдать. В эту ночь она спала без снов, и это тоже было хорошо.

7

Следующие дни Лиэр и Тейя почти не расставались. Лиэр настойчиво вводил ее в жизнь на "Страннике", показывал новые места, рассказывал историю своего народа. Тейя понимала, что все эти легенды на молодого врача не просто старые истории, это часть его жизни. Когда она попросила его рассказать о пророчестве, Лиэр задумался на несколько секунд, потом согласно кивнул. Он рассказывал долго, и в какой-то момент Тейя поняла, что его версия отличается от той, что рассказывала жена капитана. В первый раз Тейя почувствовала боль за вымирающий род, за то, что нарушена генетическая связь поколений. Лиэр говорил о другом. Он говорил о том, что у любого существа должны быть корни, истоки, место, где можно приклонить колени и поклониться предкам. У странников не было кладбищ. Умирающих они с почестями отправляли в просторы Вселенной. Лиэр искренне верил, что когда-нибудь они обретут тот дом, о котором говорится в пророчестве.

Печальная история навеяла грусть, и Лиэр, поняв это, сменил тему разговора.

– А хочешь, я познакомлю тебя со своей сестрой?

Они пришли в красивые апартаменты, светлые, просторные. Тут почти не было мебели, зато помещение было оборудовано техникой, подъемными площадками и мониторами.

– Подожди здесь! – сказал он, и вышел в ближайшие двери. Тейя осмотрелась. Комната и правда была странная. Какая-то полукруглая. На одной из стен висело что-то, похожее на мольберт. Девушка подошла ближе, протянула руку, и под мольбертом появился стеклянный столик, на котором располагалось множество разноцветных кругов. Тейя догадалась, что это электронные краски. Но чем же здесь рисуют? Осмотрев столик, она не увидела никаких кистей или других приспособлений, поэтому тронула красный кружок пальцем и провела по мольберту. На белом экране появилась ярко-алая полоса. Испугавшись, Тейя хотела стереть, но полоса не исчезала.

За спиной послышалось негромкое покашливание. Тейя оглянулась – в двух шагах от нее стояла дихормати Агари собственной персоной. Девушка смутилась и в знак приветствия слегка наклонила голову. Агари тоже кивнула.

– Где мой сын? – голос ее был холоден.

Тейя указала на дверь, в которую ушел Лиэр. Агари, величественно подняв голову, удалилась. А через минуту сверху раздались голоса, и подъемник начал опускаться. Когда платформа оказалась внизу, с открытой площадки вышел улыбающийся Лиэр.

– Познакомьтесь: Тейя, это Ота, моя сестра. Ота, это Тейя.

Ота была невероятно красива. Ясные, такие же, как у брата голубые глаза, роскошные длинные волосы, и очаровательная улыбка. Ота протянула руку, и Тейя вынуждена была подойти. Она дотронулась до тонкой кисти Оты и улыбнулась в ответ, стараясь не смотреть на инвалидное кресло, в котором сидела красавица Ота. Кресло как будто было чем-то чужеродным, захватившим прекрасную девушку. Длинное платье скрывало немощные ноги.

– О-о, ты пробовала рисовать? – воскликнула Ота, заполняя неловкую паузу, – ты любишь рисовать?

– Люблю, – кивнула Тейя.

– Покажи? – Ота подъехала к мольберту, и взмахом руки очистила полотно.

Тейя осторожно подошла, подумала. Она вспомнила свои акварели, которыми увлекалась в школе. Мама так гордилась талантами дочери, что вывешивала ее рисунки на специальной стене. Девушка макнула палец в зеленый и коснулась белого экрана. Через несколько минут на полотне появился цветок. Он будто гнулся под ветром, лепестки были слегка вывернуты, открывая оранжевую серединку.

– Очень красиво! – похвалила Ота негромко, – что это за цветок?

– Это блукар, он цветет осенью.

– Я тоже люблю рисовать цветы. Ты была в оранжерее?

Тейя кивнула.

– Там очень красиво, – сказала она.

Лиэр все это время наблюдал за девушками и улыбался.

Дверь распахнулась, и в проеме появилась Агари. Выражение ее лица ясно говорило о том, что она недовольна.

– Сын, нам нужно поговорить! – бросила она, и двинулась к выходу. Лиэр незаметно вздохнул, и, выпрямив спину, вышел вслед за матерью. Очевидно, здесь были очень звукопроницаемые стены, потому что девушки слышали все до последнего слова.

– Сын, – говорила Агари, – ты меня удивляешь и расстраиваешь! Что происходит? Мне рассказывают, что ты, вместо того чтобы заниматься тем, чем нужно, таскаешь эту джен-фи по всему кораблю, устраиваешь ей экскурсии. Ты даже привел ее на мостик! Это совершенно недопустимо и возмутительно! Что скажет твой отец? Что скажут остальные?!