Страница 2 из 10
К моему лицу запоздало прихлынул жар, запылал пеплом на щеках, покалывая – меня буквально затопило от стыда, потому что сейчас я пялилась на обнажённого мужчину, молодого с чёрными, как смоль, волосами.
Я отвернулась в недоумении.
Это же не человек – исчадие Нутра, он выпал из него, и когда очнётся, то навряд ли пожалеет меня. Только плечо, будто в ответ моим мыслям, отдалось болью, напоминая о себе и о полёте с тропы вниз. Я бы разбилась вдребезги, если бы он не защитил своими крыльями. Но это всё чушь, я нужна ему, чтобы спасти его проклятую шкуру. Если выживет, то найдёт и убьёт. Я отчётливо помнила его угрозу. Великая заступница Орта, и за что мне это?!
За спиной послышалось сдавленное рычание. Стиснув пальцы в кулаки, я медленно повернулась. Во рту пересохло, меня затрясло от раздирающих чувств: развернуться и бежать без оглядки? Но он найдёт меня и убьёт.
Вобрав с грудь больше воздуха, я сделала неуверенный шаг, осторожно приближаясь к нему, натягиваясь, как струна, чтобы, в случае чего, бежать, но кархар продолжал дышать надрывно и, кажется, уже совсем редко.
Очень крупный и мощный, нога согнута в колене, и загорелое бедро закрывало взгляду пах. Я опустилась рядом с его головой, что была отвёрнута от меня. И чем я могла ему помочь? Потянулась к поясу снять мех с водой и всё то, что я бы взяла с собой в дорогу. Осторожно коснулась его щеки, слишком горячей, повернула лицо к себе. Убрала волосы, что закрывали скулы, и облегчённо выдохнула. Слава заступнице Орте, глаза его были закрыты – боялась увидеть в них душные жерла. Чёрные, чуть резковатые росчерки бровей, сходились на переносице в хмурой строгости, тонкий с горбинкой нос с узкими хищными крыльями. Мой взгляд почему-то вплавился в его губы, но ранки не мешали разглядеть их – большие, чувственные, обрамлённые едва пробивавшейся чёрной щетиной, которая покрывала и всю челюсть с широкими скулами.
Я вздрогнула, когда ослепительная вспышка резанула по глазам, а над головой пророкотал гром. Подняв голову, взглянула в серую хлябь, поток ветра хлынул меж ущелья, куда мы свалились, зашелестел по камням. Надо поторопиться.
Открыв мех, я поднесла его к губам кархара. Но он только вздрогнул и упёрто сжал челюсти, прокатились по скулам желваки, лицо демона исказилось болью, я опустила взгляд на грудь, а потом… и только тут заметила глубокую рану на мускулистом животе над пупком, самую страшную из всех, что были повсюду на его теле. Из разодранной мышцы нехорошо сочилась кровь, стекая ручьями на камень.
Я, словно тряпичная кукла, поднялась на ноги. И как его тащить не могла себе представить, но нужно перенести его в укрытие. Обхватив за запястья, потянула его волоком с уступа, стараясь не смотреть ни на рану, ни на то, что открывалось взгляду ниже пояса кархара – там совершенно не было волос, и толстая, гладкая и тугая плоть была полностью предоставлена взгляду, но только совсем не смотреть не получалось, я задыхалась от тяжести и странного волнения, которое и без того вызывало злость.
Я остановилась, когда заметила алый след крови, что тянулся от его ног. Шумно выдохнув, присела рядом, как подкошенная. Так тащить его не пойдёт.
Подумав немного, подлезла под его тяжеленую руку и, перекинув ее себе за шею, поднялась с трудом, утягивая его за собой, поднимая с земли. Кархар тяжело простонал, выдохнул, сжимая челюсти. Я двинулась дальше, слыша, как он шумно дышит, свесив голову.
Но через несколько десятков шагов у меня заломило под лопаткой, а спина едва ли не переламывалась от такой громадины – мужчина был слишком тяжёлый. Я совсем выбилась из сил ещё через несколько десятков шагов, ко всему дорога была неровной, приходилось подниматься на взгорье.
К хижине Сенры я приближалась слишком медленно, от отчаяния и усталости проступили на глазах слёзы, я сглатывала их и злилась на собственное бессилие, на Предвечных, которые послали мне такую ношу, на этот проклятый случай, на то, что пошла именно этой тропой. Надо же было случиться этому именно сейчас, когда в моей жизни и так несладко, когда меня преследовали.
– Какой же ты тяжёлый, ну давай же, расправь свои крылья, хватит притворяться, помоги мне хотя бы немного, – кусая губы от досады, я тихо всхлипнула и посмотрела на мужчину. Хотя видеть, как он обращается, мне больше не хотелось.
Он заметно бледнел – стремительно терял кровь, если не перевязать, то до хижины Сенры уже не дотянет. Признать, я даже обрадовалась этой мысли – ведь тогда я избавлюсь от ноши, а я больше не могла сделать и шага, потому что до смерти устала, все мышцы тряслись от натуги, и подгибались колени, я начала спотыкаться на каждой кочке.
Но инстинкт самосохранения брал своё – лучше исполнить то, что обещала, если хочу жить. Отвернувшись, задрав подол верхнего платья, подобрала нижнюю сорочку – одна из двух, что были на мне. Жаль, но что делать? Рванула с силой – хрупкая ткань треснула. Оторвав приличный лоскут, опустилась на разбитые в кровь колени, сняла плащ, укрывая его крепкие бёдра и всё то хозяйство, что до жути меня смущало, принялась накладывать жгут, обматывая пояс туго, но не слишком, так, чтобы приостановить кровь.
– Ты же кархар, зачем я тебе нужна? Ты же должен себя как-то сам исцелить?
Но что я знаю о порождениях Нутра? То, что это самые опасные во всех землях Валара и бескрайней гряды монстры, продавшие свои души Нутру, беспощадные и кровожадные. Закончив, я поднялась, кархар даже не пошевелился – и поделом ему. Вторя моим мрачным мыслям, закрапал дождь, сначала мелко, шелестя по камням и сухой траве, обжигая иголками кожу, а потом с такой силой, что буквально оглушил.
– Прекрасно.
Глава 3
Под грохот ливня я сорвала с него плащ, расправила, расстелила на земле, уже поторапливаясь. Наверное, у меня открылось второе дыхание, или ледяной поток, что исторгала низкая утроба, привёл немного в чувства.
Перетащив кархара на плащ, схватила его полы и потащила, стискивая зубы. Я почти не разбирала дороги и куда ступаю, лицо заливали холодные струи, смешиваясь с обжигающим слезами, я промокла до нитки, в моих сапогах из тонкой кожи хлюпала вода, из пальцев рвалась мокрая ткань плаща, и хоть тянуть по скользкой дороге стало немного легче, ноги без конца скользили по грязи, и я падала. Хотелось кричать и рыдать в голос, хотелось бросить, но не могла, страх брал вверх – я сделаю, что он просил, и пусть проваливает. И я забуду этот кошмар, как страшный сон. Этой мыслью я себя утешала всю дорогу до хижины.
Дом Сенры прятался под старыми почти лысыми соснами с разлапистыми корявыми ветками, потемневшая каменная кладка почти вросла в лохматые корни, врезаясь задней частью в утёс. Чёрные глазницы окон оповестили, что Сенра ещё не вернулась, внутри так и оборвалось что-то – я всё же надеялась на помощь, но, похоже, справляться мне придётся одной и об отдыхе пока и не думать.
Вымотанная, промокшая и злая добралась до порога. Едва я вволокла кархара внутрь, рухнула на пол рядом с ним. Меня трясло от холода и бессилия, осознавая, что уже не сдвинусь с места, хотелось просто закрыть глаза и уснуть.
Не знаю, сколько пролежала, слушая, как бьют по кровле капли, как шелестят по стенам еловые ветви, как стонет сосна, как дышит кархар. Это всё не должно происходить со мной, так почему, почему? В голове шумело, во рту было сухо, хоть сама я вся мокрая. Неимоверным усилием я всё же разлепила веки – не хотелось заболеть, лёжа на холодном дощатом полу мокрой, нужно растопить очаг, иначе я слягу.
Я поднялась, расправляя ноющие плечи и спину, прошла вглубь в темноте на ощупь, взяла масляную лампу, подожгла от ещё тлевших углей в топке фитиль, не забыв бросить в старую каменную печь и сухих ветвей, что приготовила ещё с утра. Огонь полыхнул, загудел, озаряя скромное жильё старухи, окутывая мягким светом полки, стол, лежанки.
После горных троп и холодного пронизывающего ливня в тесном жилище знахарки было неимоверно уютно, и я почувствовала себя как дома.