Страница 20 из 22
А наши дохляки горели как-то плохо. Чума на воспаленный мозг того, кто выдумал эту сумасбродную фантазию!
– Стоять! – ревет Ксан, и все останавливаются раньше, чем понимают причину.
Дальше хода нет. Отрезая нас от цели, с гребня холма нам наперерез спускаются несколько чудовищ. Их длинные гибкие тела стремительно и ловко двигаются. Несколько боевиков во главе с Крайтоном переключаются на них. Запуская очередную молнию в нагло вырвавшегося вперед некрокота размером с корову, с чересчур длинным телом и почерневшими клыками, Ксан отмечает:
– Эти не такие, как те. Чую, скоро опасных гостей у нас поприбавится. Некросы, уже есть идеи?
– Сейчас будут! Дайте время, чтобы подготовить ритуал, – отвечает ему Тамбертон-Экрю.
Оценив то, что на нас надвигается, Гас подзывает ближе коллег по цеху, и некроманты начинают совещаться. Мы с одногруппниками растерянно переглядываемся, пытаясь сообразить, сможем ли и мы действительно что-то противопоставить такому противнику, но вот так сразу ничего не приходит в голову.
– Отставить! Не тратьте попусту магию! Приготовиться к ближнему бою – ревет Ксан на своих, останавливая разошедшихся боевиков. – Держать оборону! Стоим насмерть. За императора!
И тут на нас накатывает первая волна, состоящая из самых быстрых и легких. Твари так близко, что я могу в подробностях их рассмотреть. Меня отделяет от ближайшего чудовища лишь затянутая в кожу спина малознакомого парнишки с факультета боевиков и тонкая пелена магического щита. Как не убеждай себя мозг верит в реальность происходящего. Хочется истошно визжать, и… жить!
– За Тенидар! За императора! – горланят парни, нанося удары.
Среди прочих особенно выделяется голос Луардэ. И меня пробирает. Я вдруг понимаю, к чему все эти боевые кличи. Почему боевики всегда так шумят. Это очень подбадривает в критический момент, помогает собраться, почувствовать единство и плечо товарища. Осознать общность цели. Их всего лишь четырнадцать, против бессчетного противника, но они и не думают отступать, грудью защищая остальных.
– Нежить больше прочего, боится огня! Надо призвать огневиков! – приходит мне в голову идея.
Ухватившись за задуманное, рисую в воздухе круг призыва, но… Никто на мой зов не отзывается. Совсем никто.
– У меня не получается! – подтверждает мои опасения Люсиль.
Лишь двое наших призывают огненных духов, да и то с трудом и только потому, что это их фамильяры. Остальные остались не у дел. Похоже, возможности призывателей здесь сильно ограничены, и это открытие совершенно не радует, ведь нам говорили, что магия работает так же. Сражение в самом разгаре, а мы вынуждены просто наблюдать и бездействовать.
Собственная несостоятельность ударяет по самолюбию, но рефлексировать некогда. Вокруг творится полный армагеддон! Визжат и ревут погибающие монстры, орут и рычат боевики, нанося удары. Пахнет дохлятиной и горелым мясом. Вонь такая, что в ужасе сжимается желудок, грозя вывернуться наизнанку. Ближний бой – это страшно. Вооружены парни только тем, что могут создать силой собственной магии, но на их лицах улыбки, похожие на звериный оскал. И ни грамма страха в горящих боевым азартом глазах!
Не в силах на это смотреть, оглядываюсь на Ридриха, который по-прежнему держится рядом с проклятийниками. Император снова стоит, прикрыв веки, и не шевелится, погрузившись в себя полностью. Прохожусь по бледным лицам артефакторов, которые напитывают своей магией щиты.
Они разделились на две тройки. Три парня – генерируют внешний контур, и две девушки, среди которых и Энн Финч, и еще один паренек держат второй – внутренний сразу за их спинами, дополнительно прикрывая Ридриха. Рядом с императором хмурые проклятийники. Похоже, они, как и мы, они пока не у дел, но губы Гейл беспрестанно шевелятся, а в глазах отражаются фиолетовые всполохи. Похоже, подруга не оставляет попыток проклясть тварей, или что-то просчитывает.
И все-таки боевикам удается покончить с первой волной, но почти сразу накатывает вторая. Не давая нам малейшей передышки, подходят твари из-за гребня. И снова треск молний, вспышки огня, рев и ругань. Запах озона смешивается со смрадом горелой мертвечины. Мой взгляд невольно скачет от чудовища к чудовищу, но картинка никак не складывается воедино, все выглядит как поломанный чудовищный калейдоскоп.
Мы несем первые потери. Эти более ловкие твари выдергивают из строя одного боевика. Парень захлебывается криком, и больше мы его не видим, даже после того, как десяток огненных шаров превращают мертвых монстров в пепел.
Но это далеко не конец.
– Усилить щиты! Схема три-два. Перераспределить энергию! – командует своим один из ведунов-артефакторов.
Щит на мгновение расширяется в стороны, отталкивая монстров, давая парням секунду передышки.
– Оставаться здесь равно смерти. Нужно идти вперед! – голос императора звучит негромко, и словно прямо в моей голове.
– Вперееед! Пошевеливайтесь! – вторя ему, ревет Ксан.
Он на самом острие атаки. Пылающим голубым пламенем меч командира боевиков вздымается и опадает, и каждый взмах не проходит для тварей даром. Не отстают от него и остальные, которых, к моему ужасу, осталось всего одиннадцать. Как и когда мы потеряли еще двоих, я даже не успела заметить.
Глава 7. Победу нужно ковать вместе
Затея кажется безнадежной. Дорога к деревне перекрыта, а мы окружены.
– Некросы, ну что вы там копаетесь? – паникует кто-то из артефакторов.
– Мы готовы! Разойдись! – откликается Гас.
Четверо некромантов, мрачных и собранных синхронно выходят за барьер с ритуальными ножами наголо. Прямо туда, где из-под земли и по ее поверхности подбираются кошмарного вида твари, словно собранные из разных кусков плоти. Провалы глаз зловеще светятся красными отблесками. С остовов свисает лохмотьями кожа, фиолетовые кишки волочатся по земле. Сладковатый гнилостный запах, густой и невыносимый, забивает ноздри, вызывая рвотный позыв, и я, не выдержав, закрываю нос и рот рукавом, стараясь дышать пореже.
И о чудо! Твари сторонятся вставших спина к спине некромантов, и подаются назад.
– Ан нумен эктус импазикус! Тор химен! – заклинание звучит в унисон.
Два синхронных взмаха ритуальными ножами, и некроманты выбрасывают вперед обе руки с окровавленными ладонями. Страшный рев, переходящий в визг за гранью слышимости, разносится над холмами, выворачивая наизнанку душу. От некромантов во все стороны расходится невидимая волна силы, и нежить точно выкашивает гигантской косой в радиусе сотни метров.
Меня пробирает до костей, к сердцу ползет могильный холод. Требуется усилие, чтобы сделать новый вдох. И, вообще, жить…
– Мамочки, что это было? – сипло выдыхает Люсиль.
– Не знаю. Но в академии такому вряд ли научат, – подозреваю Гаса в запретных знаниях.
Два некроманта из четырех вдруг падают и растворяются в дымке. Теряя сознание, оседает на землю Дайана Кранк. Только Гас остается на неверных ногах, прижимая к груди раненую руку.
– Помогите ей, – хрипло просит он через плечо, не обращаясь ни к кому конкретно.
Он, шатаясь, возвращается, до ужаса напоминая того самого мертвяка. Бледное лицо осунулось, вокруг глаз проступили черные круги, из носа стекает струйка крови, а в потемневших зрачках полыхают зеленоватые отблески. Кажется, такое бывает от переизбытка некроэнергии? Получается, они вчетвером выпили этих тварей? Или сделали что-то похожее. Но почему тогда погибли те двое?
Кастор Дин, один из призывателей, кто, как и мы, мается от безделья. Именно он бросается к некромантке и подхватывает ее на руки.
– Гас! – кричит Люсиль, пытаясь выскочить навстречу Тамбертону-Экрю. – Гас, что с тобой?
– Куда! – рычит на нее стоящий рядом боевик, удерживая за локоть.
– Я в норме! – отмахивается некромант, жестом показывая, чтобы не дурила.
Он не занимает свое место в отряде, а проходит вперед и встает рядом с Ксаном, и мы снова двигаемся вперед.