Страница 6 из 11
Понедельник день тяжелый, а для меня в двойне. Да еще и погода далеко не весенняя, уже четвертый день идет дождь, на душе так же противно и мерзко, как и на улице. Подписание необходимых бумаг занимает огромное количество времени и нервов. Если раньше я мечтал об этом дне, представлял его, то сейчас мне не приносило это радости, наоборот, тяготило. Руки нервно потели, галстук душил, а в висках тикали часы жизни моего отца. Мы часто переглядываемся с ним и каждый раз, я вижу его одобрительный кивок, понятный только нам двоим. К обеду, мы наконец-то со всем этим заканчиваем и отец уезжает на процедуры, а я остаюсь разбираться с огромной кучей документальной макулатуры. В компании решили пока не афишировать смену руководства, но рано или поздно, все об этом узнают. На душе тяжело, душно. Хочется, что-нибудь разгромить или открыть окно и заорать во все горло, зарычать, как дикий зверь, но и этого себе я позволить не могу. В голове шумит от напряжения. Провожу рукой по волосам, затем растираю лицо ладонями и выдыхаю. Закрываю глаза, пытаюсь расслабиться и привести мысли в порядок.
– Дмитрий Николаевич,– ожил селектор – к Вам начальник СБ.
– Тань, сделай нам кофе, пожалуйста,– прошу устало.
В кабинет, входит начальник службы безопасности и коротко здороваясь, протягивает мне папку с документами.
– Я думал ты уже уехал. Как прошло?
– Нормально, но грустно. Что это?– не понимаю.
– Сам просил, собрать всю информацию по соплячке,– развалившись на диванчике, объясняет Михей.
– Черт, вылетело из башки, совсем. Ну что тут у нас? Ага, вот пигалица!– мысленно ругаюсь.– Тихонова Мария Александровна, девятнадцать лет. Девятнадцать значит. Та-ак, мама – учитель английского, бла- бла-бла, папа умер от инфаркта два года назад. О как! Языки, бла- бла-бла, все-таки знает, не обманула. Закончила среднюю школу в шестнадцать лет с золотой медалью. Хм, почти не соврала. Вот почему Индига, млядь! Закончила музыкальную школу игры на гитаре и фортепьяно. Музыкальная значит… Ну, сыграешь ты у меня… На флейте!– довольно ухмыльнулся.
– Зачем она тебе?– уплетая эклеры, поинтересовался Михей.– На малолеток потянуло? Клубнички захотелось?
– Переводчик наш новый,– нагло вру.– Прикинь, мне под машину бросилась. Оказалась смышленая девочка с огромным багажом знаний иностранных языков,– пытаюсь вырулить.
– А старые что, все в декрет ушли? – гоготнул, прихлебывая кофе.
– Типо того,– откладывая досье девчонки в сторону.– Новость знаешь? Лара вернулась, – Михей громко глотнул горячий кофе и закашлялся.
-Это шутка? Эта тварь, посмела вернуться?– желваки заходили на скулах.
– Это еще не все, она ищет встречи со мной,– делаю глоток кофе. Как думаешь, что ей нужно?
– Думаю, вернутся, было не осмотрительно с ее стороны и на этот раз, ей может так не повезти, а ее белокурая башка, найдет свою корзину,– прорычал он. – Да я ее, лично линчую.
– В любом случае, поставь всех в ружье. Не зря она нарисовалась именно сейчас. Чую, что-то намечается. И еще, возьми под наблюдение Стаса. Не нравится мне, что-то этот сучонок последнее время, скользкий стал, наглый, самоуверенный. Много себе позволяет. Гнильцом от него припахивать начинает. Напрягает. Ладно, на сегодня все, у меня тут еще одно дельце нарисовалось,– смотрю на часы.
– Демон, не мое дело конечно, но зачем тебе эта девчонка? Соплюшка ведь совсем. Что тебе, девок не хватает?
– Ты прав Михей, не твое дело!
Сам не знаю, зачем она мне. Зацепила чем то, сучка малолетняя. Да еще и развела, как лоха последнего. За это и хочу с нее спросить. Не люблю, когда мне врут, не переношу, всегда чую не правду. И с ней чуял, что что-то не так, но ее оленьи глаза, млядь. Они ж мне душу прожигали, вызывая жалость к ней. Сажусь в машину и еду автоматически проверяюсь, нет ли за мной хвоста. Еще долго петляю по узким улочкам города, заезжаю в привычный ресторан, ужинаю. В глазах всплывает образ девчонки, слизывающий с нежных губ крем и мне хочется взвыть от нахлынувшего дикого желания коснуться этих манящих губ, смять их своими, почувствовать вкус, сжать в объятиях ее хрупкое тело, обнажить его и ворваться в нее, заставить стонать и кричать подо мной. Сука, что со мной? Четр, ее рядом нет, а я уже завелся и хер встал колом. А что будет, когда она окажется рядом? Только, когда начинает смеркаться еду по знакомому адресу.
– Вот пигалица, провела меня, под малолетку закосила, а я повелся. Ну что ж, ей же хуже. Больше не поведусь! Хмм, на ловца и зверь бежит! И откуда это мы такие красивые чапаем? Лекции на сегодня, давно закончились, а экзамены, через месяц не раньше. Сучка, на улице темнеет, а она в дольчиках в обтяжку, на задницу приключений ходит ищет. Ну что ж, считай что нашла. Млядь, я что, ревную ее что ль? Охренеть, – размышляю вслух. – Добрый вечер!– здороваюсь, опуская стекло. Девчонка вздрагивает и настороженно смотрит на меня.– Не боишься так поздно гулять, ммм?
– Я в магазин ходила, здесь близко, хозяйка попросила,– залепетала она.
– Садись в машину,– киваю.
– Я не могу, мне нужно продукты хозяйке отнести,– начинает трястись.
– Хорошо, я тебя жду. Через пять минут не выйдешь, я сам поднимусь. Время пошло, – смотрю на часы, делая вид, что засекаю время. Она рванула с места и уже через пару секунд скрылась в подъезде. Я рассмеялся.– Ну точно, как пугливая косуля.
В знакомом окне зажегся свет, судя по тени, девчонка мечется по комнате.
Не уже ли не выйдет? Нет, выйдет. Боится меня и правильно, пусть боится. Так даже интересней. Свет погас. Осталась минута. Ее нет. Демонстративно выхожу из машины, направляюсь к подъезду и тут, в меня влетает девчонка. Хватаю ее за плечи, вдыхаю тонкий цветочный аромат и волна возбуждения проносится по всему телу. Да что же это такое? Может сказывается долгое воздержание?
– Ты опоздала на три минуты,– тащу ее к машине, сажаю на переднее сиденье и пристегиваю ремнем безопасности, сажусь за руль и давлю на газ. Пытаюсь разжечь хотя бы немного гнева к этой пигалице, но не хрена не получается.
– Ку-уда мы едим? – заикаясь, спрашивает, видя, что я выехал на загородную трассу.
– Как у тебя сегодня день прошел, рассказывай. Кто-нибудь обижал?
– Нет, все хорошо. Стаса сегодня на занятьях не было, но меня и другие не трогали, даже не обзывали,– испуганно рапортовала она.
– А мне, рассказать сама ни чего не хочешь?– я злюсь, потому что хочу ее.
– Что именно вы хотите знать и зачем?– давлю на газ.
– Зачем мое дело, слушаю тебя,– съезжаю на обочину, блокирую двери, отстегиваю ее ремень.
– Я не знаю, что вам сказать. Я все уже сказала,– опускает голову.
– Я говорил тебе, что врать не хорошо?– настороженно кивает.– Так зачем врала?– поворачиваю к себе лицом, держа за подбородок. – Ну, отвечай?– вздрагивает.