Страница 7 из 15
Потом они о чём-то говорили с Сергеем Даниловичем («Всё-таки Шевчук С.Д. – это их отец, одной загадкой меньше») и Игорю всё время почему-то казалось, что во взгляде пожилого человека, обращенного на него, проскакивает какая-то жалость. А сам Игорь невольно нет-нет, да и посматривал на Аню, которая не принимала участие в разговоре, а смирённо держалась чуть сбоку. Теперь Игорь уже и сам видел различия во внешности сестёр. Помимо цвета глаз, отличался и цвет волос – у Ани они были заметно светлее, без золотых прядей, как у Яны, которые так красиво блестели на солнце. Пахло от Ани приятно, но не так завораживающе, как от Яны. И кожа у Ани была светлее, вернее, бледнее, а лицо худее. Пожалуй, нос и губы были очень похожи и весь её облик был какой-то более утончённый, что ли. Но подвижное лицо Яны всё равно нравилось Игорю куда больше. И вообще, если их поставить рядом, Яна была куда красивее Ани, роднее. К Ане он никогда бы и не подумал подойти познакомиться. Было заранее понятно, что это довольно скучно. Такие, как Аня, предназначены, чтобы стать верными жёнами, варить борщи и растить детей, но зажечь мужчину, вывернуть ему душу наизнанку под силу было только таким, как Яна. Но и из Яны со временем получится верная жена и хорошая мать для их детей. Игорь не сомневался, что уж кому-кому, а ему это под силу.
13
Через 2 дня Игорь вернулся в Москву. Яна должна была вернуться ещё раньше, и Игорь надеялся, что она встретит его в аэропорту. Но Яны не было. Плохой знак. Но Игорь убедил себя, что она ждёт его дома. Надежды на это рухнули, когда за открывшимися воротами не обнаружилась её ярко-красная машина. А на его звонки отвечал равнодушный механический голос: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Примчавшись на следующий день на работу, Игорь с удивлением узнал, что Аня уволилась пару недель назад. Странно, что при встрече в Вене разговора об этом не было. Хорошо ещё, что запасливый Владлен Иванович сделал копии Аниных документов, откуда Игорь выписал адрес прописки. Даже если она ещё не вернулась из Вены – всё равно больше обращаться было некуда. В галерее Яна больше не появлялась, он проверил.
Приехав по адресу, указанному в паспорте, Игорь оказался перед высотным зданием с внушительной охраной. Когда начал задавать вопросы об Ане в ответ услышал вежливое, но холодное:
– Представьтесь, пожалуйста.
– Городецкий Игорь Олегович.
– Предъявите документы, пожалуйста.
Игорь и так был на взводе, а тут просто пар из ушей пошёл, но делать нечего, приходилось терпеть. Может быть, он сейчас увидит Аню и узнает что-нибудь о Яне? А вдруг случится чудо, и он увидит саму Яну? Но после внимательной проверки паспорта охранник наклонился к столику, выдвинул ящик и достал оттуда письмо на его имя. Игорь судорожно вскрыл конверт и застыл над его содержимым. Видя, как трясутся руки сильного молодого мужчины, охранник сжалился и сказал:
– Уехала она. Сказала, что раньше, чем через год, не вернётся.
Игорь ошарашено посмотрел на него и пошёл к своей машине. А там развернул письмо и ещё несколько раз прочитал три короткие фразы, которые никак не мог уложить у себя в мозгу: «Игра затянулась. Я проиграла. Прости, но я так больше не могу» и подпись: «Аня». А ещё в конверте была пара контактных линз карего цвета…
Взяв билеты на ближайший рейс до Рима с открытой обратной датой, Игорь вылетел к отцу Ани, Шевчуку Сергею Даниловичу. Его адрес он получил в галерее, наехав с такой яростью на бедную милую администраторшу, что потом даже самому стало стыдно. Но он извинится перед ней потом. Потом, когда до конца разберётся в ситуации, в «игре», как написала в письме Аня. В галерее, кстати, подтвердили, что никакой Яны не существует. У их хозяина только одна дочь – Аня, и они просто ей подыгрывали. Но у Игоря образы Яны и Ани никак не желали сливаться в один, даже после той встречи в Вене, где Аня предстала перед ним отнюдь не серой мышкой.
14
– Проходите, молодой человек, – Сергей Данилович встретил Игоря так, как будто они договаривались о встрече. Игорь молча последовал за пожилым человеком вглубь дома.
Проживал отец Ани в небольшом с виду домике, прилепившемся к горе, откуда открывался чудесный вид на море и песчаный пляж бухточки городка, а по нашим меркам – посёлка, с поэтичным названием Позитано. Впрочем, внешние размеры дома были обманчивы, поскольку внутри располагалось несколько комнат, большая музыкальная зала, светлая столовая с современной кухней, а широкая открытая терраса опоясывала ту часть дома, которая не соприкасалась с горой. Более чем достаточно для одного человека. И виды прекрасные. Но Игорю сейчас было не до видов.
В уютном и достаточно просторном кабинете хозяина дома, куда тот проводил гостя, две стены были заняты библиотекой с книгами, а на двух красовались картины старинных мастеров. «Сам старину собирает, а нам современную мазню продаёт», – подумал Игорь неприязненно (сколько Яна, извините, Аня, не пыталась приобщить его к современной живописи, ничего у неё не вышло. Русские художники-реалисты, больше знакомые по фантикам конфет, чем по картинным галереям, так и остались у него в приоритете). Но сейчас опять же было не до этого. Весь полёт и поездку по серпантину на такси Игорь раздумывал, как начать разговор. Рассказывать историю отношений с Яной-Аней не хотелось, это было что-то сокровенное, личное, только между ними двумя (или тремя? как правильно считать?). Так он ничего и не придумал. Но Сергей Данилович помог ему, начав сам:
– Аня мне всё о Вас рассказала. Садитесь, молодой человек. История длинная…
Мы с Дашей, женой моей, жили душа в душу, но детей у нас долго не было, не получалось почему-то. Так что, когда Дашенька забеременела, счастью нашего не было предела. А уж потом, когда сказали, что будет двойня, девочки, – и тем более. (Игорь дёрнулся, когда Сергей Данилович сказал о двух девочках – значит, их всё-таки двое?!, но тот жестом остановил его порыв и продолжил рассказ). Последний месяц перед родами Дашу забрали в роддом на сохранение в палату со смешным названием «Старородящие». Рожала она трудно, давление зашкаливало. Ещё первую девочку кое-как смогла родить, а вторая малышка никак не выходила, застряв ножками. Решили делать кесарево. Малышка вся была обвита пуповиной и не дышала. Пока с ней возились – упустили Дашу. У неё прямо на столе случился инсульт. И малышку не спасли, и Дашу потеряли. Так мы и остались с Анечкой вдвоём. Мы с Дашей имена девочкам придумали сразу, как только узнали по УЗИ, что у нас будут две девочки. Договорились, что первую назовём Аней, а кто второй на свет выйдет – Яной. Забавно нам так показалось…
Да, если бы не Анечка, меня бы уже и на свете не было. А тут волей-неволей приходилось жить, работать, чтобы обеспечить малышку. Я очень долго не замечал в ослеплённости своей родительской любви, что с Аней что-то не так. Растёт нормально, развивается тоже, даже с опережением своего возраста, болеет редко, не капризная, общительная, весёлая… В школу пошла в шесть лет. И тут вызывает меня на разговор её учительница, заводит в класс, сажает за Анину парту и с места в карьер говорит: «Что же это Вы, папаша, самодеятельностью занимаетесь? Одну дочку в школу водите, а вторая у Вас дома сидит? Или она у Вас инвалид?» Меня как обухом по голове ударили. «Нет, – говорю я, – у меня второй дочки, умерла она при родах вместе с женой». «А кто же такая Яна?»