Мы вернемся домой

— Значит, новая Великая война?.. — закусил губу старый шахтер. — Жаль, но что ж. Там справились, а здесь и подавно справимся, — он постучал в переборку рубки, — здесь у нас во какая моща в руках. А от меня, знать, трасураниды надобны? Будут, Коля, сколько надо, столько и нароем. Мы, знать, сейчас возле Лейты местной?

— Да, — подтвердил Николай Александрович. — А лететь тебе с твоими ребятами предстоит в систему Коперника, 55-й Рака. Там сейчас и Ирина, и Александра пустыми стоят.

— То не мое дело! — отмахнулся Иван Логвинович. — Я шахтерскую колонию в поясе астероидов возле девятой планеты создам, пустотную, так проще будет. Полечу сначала на одном корабле, нечего сразу шесть гонять, поставлю купол на астероиде каком, тогда пусть прилетают. Эй, Михалыч, вели, чтобы на «Трудягу» моего загрузили все, что надо для первичной шахтерской колонии.

— Сделано, — отозвался искин. — Капитана «Трудяги» и пилота только что разбудили, они и сами сказали, что остальные пусть ждут, не раз уже с тобой, бродяга неугомонный, летали. Зураб велел передать, чтоб ты даже не думал соваться поперед батьки в пекло, а то запрет в каюте и никуда не выпустит.

Старый шахтер хохотнул, но осторожно — с Зурабом Горидзе, первым пилотом «Трудяги», самого большого, трехсотметрового транспортника на «Снегире», решался спорить мало кто, тот, огромный, словно медведь-гризли, мог взять спорщика за шкирку и аккуратно встряхнуть так, что зубы выпадут. У него даже капитан по струночке ходил. Уж больно Зураб Леонидович порядок любил. В каждой мелочи.

Все завертелось. Транспортник вывели из пространственного кармана, расконсервировали и принялись спешно загружать в его трюмы все требуемое. Первым делом — разобранные отсеки пространственной колонии, которую можно было собрать хоть в открытом космосе, хоть на поверхности астероида. Нужную гравитацию создавал гравитор, почти такой же, как в гравитационном двигателе, но намного менее мощный. Из стазиса вывели компанию шахтеров, инденеров и планетологов, с которыми Иван Логвинович обычно основывал новые колонии. Каждого он отлично знал не первый десяток лет, с каждым пуд соли вместе съел.

Прошло еще три часа, и «Трудяга», напоминающий длинный стрежень, усеянный бесконечными контейнерами в пространственных карманах, из-за чего нес вдесятеро больше груза, чем в несвернутом состоянии, набрал скорость в направлении 55-й Рака и скрылся в гиперпространстве. Лететь ему предстояло трое суток на форсаже.

Пространственные и наземные гиперврата наконец-то собрали, отладили и запустили, после чего грузы и люди бесконечным потоком пошли на Лейту. Среди колонистов были, в основном, коммунары, а они, узнав, что произошло, сжимали зубы и готовы были работать сутками без отдыха. Такова их суть. Они твердо знали, что их дело правое и победа будет за ними.

— Иван Логвинович, — разбудил старого шахтера голос помощника, Сережи Онищенко. — Вышли из гипера. Вас зовут в рубку.

— Иду, — он сел, затем сходил в санузел и освежился.

Минут через пять Иван Логвинович входил в рубку. Там он застал очень растерянных капитана, Аристарха Бернардовича Федосеева, инженера, Микаэля Алехандровича Ставьери, и старпома, Зураба Леонидовича Горидзе. Все трое выглядели стукнутыми пыльным мешком из-за угла.

— Что-то случилось? — встревожился шахтер.

— Мы получаем позывные, — отозвался инженер. — В имперском формате. Разве что устаревшие на сто с небольшим лет. Мы передачу позывных не включали, думая, что система пуста…

— Так включите! — рявкнул Иван Логвинович, не понимая, откуда в этой вселенной взялись другие имперцы.

— Включил, — уронил Микаэль. — О, нас вызывают! Вывожу на центральный экран.

Перед ними засветился воздух, и на голографическом экране медленно проявилось изображение уставшего человека с седыми висками и осунувшимся лицом. При виде землян он радостно улыбнулся, буквально просиял и выдохнул:

— Здравствуйте! Вы нас наконец-то нашли?!

— Опаньки! — хлопнул себя ладонями по бокам Иван Логвинович. — Сашка! Безземельный! Ты?! Ты же погиб в какой-то экспедиции!

— Иван… — еще шире улыбнулся упомянутый. — Рад тебя видеть, старина… Нет, жив я, как видишь. Мы тут уже больше ста лет сидим и не понимаем, где это — тут.

— Капитан транспорта Л-160 «Трудяга», Аристарх Бернардович Федосеев, — представился командир корабля. — Корабельный код передаю. Прошу сообщить, что с вами случилось.

— Старший инженер пространственных буровых установок, Александр Владимирович Безземельный, колонизационный корабль Ф-673 «Нептун». Коды передаю. В результате аварии гипердвигателя мы досрочно вышли из гиперпространства и обнаружили, что находимся неподалеку от 55-й Рака. Однако на вызовы система не ответила! Мы с трудом, за два года добрались до нее на гравитационниках и были поражены тем, что людей там нет. Ни следа колонии! А системе Коперника ведь две луны было населено, плюс, насколько мне известно, имелось больше трехсот шахтерских пустотных станций. Не говоря уже о диспетчерских и производственных — шесть огромных заводов космического базирования, по восемь километров каждый. Ничего из этого мы не обнаружили! После собрания экипажа было принято решение высаживаться на Ирине, на ней куда лучший климат, чем на Александре, где две трети года зима. За прошедшие после этого сто двадцать семь лет мы обжились, построили двенадцать городов, наша численность выросла вдесятеро — сейчас нас шестьсот пятьдесят семь тысяч, судя по последней переписи. К сожалению, слетать в другие известные системы не вышло, восстановить гипердвигатель мы так и не смогли, физиков среди первой волны колонистов не было, как и нужных учебников в памяти искинов — по нашим следам должны были отправиться еще семь кораблей, вот там имелось и то, и другое. Все эти годы мы надеялись, что нас найдут, иногда ловили странные радиопередачи с Земли, говорящие, что там идет двадцатый век, что совершенно невозможно. Дежурим по инерции в бывшей корабельной рубке связи, хотя многие давно потеряли надежду. Но чудо все же случилось! — он радостно улыбнулся. — Вы все-таки прилетели…

— Колонизационный корабль Ф-673 «Нептун» бесследно пропал сто двадцать семь лет назад, — сообщил Олег, искин «Трудяги». — Его поиски продлились почти десять лет, прежде чем были свернуты.

— Дело в том, что мы — такие же оказавшиеся неизвестно где странники, как и вы, — тяжело вздохнул Зураб Леонидович.

И поведал ошарашенному Александру Владимировичу о случившемся со «Снегирем». Тот от таких известий только челюсть отвесил. Приходил в себя он минут десять, после чего подобрался.