Мое мерзкое высочество

Как и сказала матушка Сю, в самом поместье не так чтобы было много работы. Через плитку во дворе пробивалась трава, в помещениях лежала изрядны слоем пыль, петли требовали смазки, а деревья стрижки, но все это можно было привести в порядок буквально за пару дней. Особенно, если привлечь людей из деревни, что я и собиралась сделать.

Обойдя поместье, я выбрала для себя небольшие, залитые солнечным светом комнаты на втором этаже, где черное дерево так красиво смотрелась под золотыми лучами, что хотелось кошкой улечься прямо на деревянный пол под эти блики.

— У прежнего высочества здесь был кабинет, — услужливо подсказала старуха, пока я наслаждалась видом из окна.

— Хорошая комната. Мне нравится, — вынесла я вердикт, оборачиваясь. — А где вся мебель из поместья? Столы, стулья? Когда ее высочество покинуло наш мир, куда все это делось?

— Многое хранится в дальнем зале. Вещи туда снесли, чтобы не допустить грабежа, но все равно часть вещей пропала.

— Как всегда и бывает. Ладно, отложим пока это. — Выйдя из покоев, я стремительно спустилась по лестнице, чувствуя воодушевление и какой-то восторг, словно свобода вскружила мне голову. Замерев во дворе, перед прудом с зеленой водой, я вскинула голову. Яростно-голубое, такое, что начинали слезиться глаза, небо сияло в просвете темных крыш.

Дождавшись, пока Полли, а за ней и матушка Сю спустятся ко мне, решительно сказала:

— Мне нужны люди. И продукты. Кто-то на кухню, несколько человек для уборки и мужчины для ремонта. Как это организовать?

— Отправьте кого-нибудь из своих воинов за старостой. Он не глупый, все поймет и сделает для вашего высочества, — предложила старуха.

— Так и поступим, — видя в этом верное решение, я махнула рукой одному из стражей. Пока молодой мужчина подходил, я опять окинула взглядом пространство вокруг. Чего-то не хватало. Катастрофичесчки. — А где храм?

— Часовня там, за дальними дверьми, ваше высочество.

Отдав распоряжения стражнику, надеясь, что получится встретиться со старостой деревни уже совсем скоро, я направилась вместе со своими женщинами и Чу-шу, который мне немного повадками напоминал большую ящерицу, искать домовую часовню.

— Останьтесь здесь, — в который раз за утро, толкнув двустворчатую дверь, довольно маленькую, в сравнении с парадными вратами, попросила я сопровождение.

Темное помещение. Несколько маленьких окошек-бойниц, сквозь которые льются потоки света, цепляясь за кружащуюся пыль. На двух круглых, слегка вогнутых дисках стоят десятки оплавленных свечей, а впереди, вместо привычно ожидаемой статуи — большой колокол. Темный, с зелеными пятнами патины, с узорами и надписями по всей поверхности, привязанный к толстой балке канатом, он был в половину меня ростом.

Осмотревшись внимательнее, я попыталась найти колотушку. Видно, что предмет раньше лежал на подставке перед колоколом, но куда-то укатился. Пришлось становиться на колени, заглядывая под части алтаря ив укромные углы.

Деревянная палка с круглым, обтянутым кожей, навершием, нашлась в дальней части комнаты. Победно вскрикнув, словно нашла ценный трофей древности, я вскочила на ноги, не потрудившись даже отряхнуть платье, оказавшееся все в пыли.

Внутри все трепетало, когда подойдя к колоколу, я на мгновение прикрыла глаза.

— Пусть это принесет благо, — тихо пробормотала я фразу, которую когда-то давно любила повторять мама, если что-то шло не так, как хотелось. — Пусть.

Осторожно, чуть размахнувшись, я ударила по нижней, широкой части колокола.

По литому гиганту прошла волна дрожи. Мелкая. Ясно различимая вибрация пробежала вверх, к месту, где колокол крепился к балке, а затем странно, нарастая, появился звук. Низкий, насыщенный, он вызвал дрожь в ногах, с трудом позволяя удержаться в вертикальном положении.

Звук все нарастал, становясь гуще, громче, пока совсем не заложило уши.

И в очередной раз, как в момент первого знакомства с домом, я почувствовала, что что-то переменилось вокруг. Мне показалось даже, что на короткое мгновение свечи на высоких подставках вспыхнули, опалив огнем невысокий потолок, но гул заставлял, кажется, дрожать каждый предмет в помещении, так что это могло быть просто игрой воображения.

А может, и нет.

Гул, нарушая равновесие и не давая сосредоточиться ни на чем, растекался по поместью еще довольно долго. Мне потребовалось сделать несколько глубоких вздохов и прижать холодные пальцы к вискам, прежде чем удалось выйти из часовни. Словно подтверждения моих собственных мыслей, что не все так просто в этим домом, люди которые ждали меня за дверью, оказались на коленях. Только матушка Сю стояла, правда не менее тяжело опираясь на свою палку.

— Вы бы пока не били в колокол, ваше высочество. Дайте дому немного привыкнуть и понять, чего вы желаете, — тихо проскрипела старух, вытирая ладонью пот со лба. — Он так долго стоял без хозяйки, что едва ли способен так сразу пробудиться и стать прежним.

— Очень странное место, — игнорируя слов старухи, пробормотала я. Я немного боялась слышать то, на что матушка Сю намекала, хотя и чувствовала, что без этих знаний мне не обойтись. Но чуть позже. — Ты говорила, что где-то хранятся платья прежней принцессы. Какого-то особого оттенка красного.

— Идемте, соя госпожа. Я вам все покажу. Их, конечно, нужно будет прополоскать от пыли, но большая часть не утратила ни цвет, ни мягкость. Ее высочеству присылали самые лучшие ткани в Сайгоре.

— Почему?

— Прежняя госпожа устроила здесь аптеку. Самые лучшие отвары, сборы и мази от болезней делались именно в Небесных чертогах. Некоторые рецепты, конечно, позаимствовала и аптека в столице, но есть такие составы, сведения о которых хранятся только тут.

— Расскажешь мне об этом вечером подробнее, — тихо приказала я женщине, заметив, что в поместье вернулся стражник, посланный в деревню. — Я пока не решила, чем стану заниматься, но это не самое плохое решение. Если записи сохранились, конечно.

Кинув на матушку Сю вопросительный взгляд, я вскинула бровь, ожидая ответа. Бесполезно пытаться начинать что-то в подобном духе, если рецептов нет.

Старуха едва заметно прикрыла глаза, растянув сухие, в трещинах, губы в тонкую улыбку.

Договориться со старостой удалось очень быстро. Пообещав небольшую плату за труды, чем изрядно удивила мужчину, я тут же получила обещание, что через час, самое большее два, в поместье будет кипеть работа. Так, чтобы мое высочество могло с удовольствием и комфортом остаться здесь на ночь.

Я стояла в своих покоях, которым так же требовалась тщательная уборка, наблюдая, как по извилистой дороге в сторону поместья тянутся телеги, груженые всякой утварью. Рядом с каждой из них шли люди. Мужчины и женщины весело переговаривались, неся в руках ведра, тряпки и инструменты, что могут понадобиться сегодня.

Не смотря на счастливые голоса, на песни и смех, что доносились до поместья, люби все же выглядели бедно и измождено. Одежда, пусть аккуратная и чистая, давным давно выцвела от частых стирок, обувь, там где мне удавалось рассмотреть, едва ли держалась на ногах. Несколько раз я даже, с ужасом, заметила плетеные, то ли из тростника, то ли из соломы, тапки. У людей не было даже куска кожи, чтобы натянуть более-менее крепкую вещь на ноги.

— Почему люди так бедны? — зная, что матушка Сю, как тень, все время находится позади меня, — произнесла вслух мысль, что не давала покоя.

— Наместник был озабочен только своим благополучием, моя госпожа.

— И люди не озлобились? Не подняли его на вилы? Здесь нет гарнизона, который мог бы защитить наместника, нет высоких, неприступных стен. Почем они не отомстили ему за свою бедность? Регион довольно богатый, если судить по картам и домовым книгам.

— Местные люди не буйные, ваше высочество. Привыкли терпеть. Война не была благосклонна к ним. Многие семьи остались без кормильцев. Большая часть урожая уходила на нужды армии, а денег люби не видели в глаза уже многие годы.