Страница 10 из 21
То, что это именно дракон, Зинаида поняла как-то сразу, с первого взгляда. Просто выглядел он именно так, как должен выглядеть дракон – сверкающий, покрытый бронзовой чешуей ящер с широкими кожистыми крыльями, с островерхим гребнем на спине, с изящно выгнутой шеей – он был завораживающе красив, вот только любоваться на него сейчас казалось как-то слегка несвоевременно.
Кажется, первой завизжала Ада. Секунду спустя к ней присоединилась с другого края поляны Крита, как раз разбиравшая провизию и, кажется, уронившая в траву какой-то кувшин. Одновременно завопили что-то неразборчивое тисс Тристобаль и Кей. Зина могла только хватать ртом воздух. Впрочем, когда дракон пошел на снижение прямо на них, будто целясь прямиком в стоящих у края обрыва женщин, Ада и тиссе Тория шарахнулись одновременно – так что ей пришлось отмереть. Иначе они обе полетели бы с обрыва. Слишком низкими и ненадежными казались эти перила, предназначенные скорее для того, чтобы вовремя остановить разыгравшихся детей и едва ли способные выдержать вес двух человек.
Зинаида Алексеевна Летова привыкла отвечать за учеников в случае всевозможных выездов куда бы то ни было. Привычка сохранять в любой ситуации хладнокровие – просто потому что больше сохранять его некому – въелась в кровь и, видимо, в душу – потому что сейчас, едва ли что-то соображая, она изо всех сил рванула за руки обеих спутниц, роняя их на землю и падая ничком сама – но в противоположную от обрыва сторону. И сделала она это очень вовремя – потому что в следующую секунду дракон приземлился, пустив при этом крыльями такую волну ветра, что их могло снести со скалы всех троих, продолжай они стоять на том же месте.
“А вообще-то какая разница, упасть с обрыва или быть сожранными”, – мелькнуло в голове у Зинаиды, пока она поднималась на четвереньки. Хотя… не такой уж он и большой, этот дракон. С коня размером, не больше. Всех не сожрет, пожалуй.
Дракон стоял на всех четырех лапах прямо перед ней – в каких-то нескольких метрах – и внимательно ее рассматривал. Именно ее, Зинаиду. Что ж, поиграем в гляделки.
И не надо так кричать, тисс Тристобаль, не собирается он на вас отвлекаться. И на тебя, Кей, зря ты крадешься в обход со своей железкой, что там у тебя за железка вообще? Ломик, что ли? Глупости, такую голову ты им вряд ли перешибешь. А ты, Крита, лучше бы, чем визжать, мальчишку держала, ведь куда лезет, ребенок…
Зато вон как драконище на меня смотрит внимательно. Может, так и правильно. Может, он… наестся?
Дракон переступил передними лапами, и почему-то именно это простое движение заставило отмереть и дернуться Зинаиду – и к ней вернулся наконец голос.
– Стой! – повелительно рявкнула она, сама не зная точно, к кому обращается – к Кею, тиссу Тристобалю или дракону. Однако замерли почему-то все. А дракон вдруг плюхнулся на попу. И снова переступил передними лапами, дернув хвостом и наклонив шипастую башку. И захлопал глазами. Как-то… обиженно?
Интересно, все драконы такие толстолапые и слегка неуклюжие? Или…
В один миг – по этой толстолапой неуклюжести, по обиженной физиономии, да кто его знает, по чему еще – Зинаида вдруг совершенно точно поняла: да это же детеныш! Просто малыш, который увидел забавных существ и решил с ними поиграть.
– Хороший малыш, – осторожно произнесла она и даже не сразу поняла, что говорит по-русски. Наверное, от стресса. Впрочем, какая разница? Дракону точно никакой. Медленно-медленно поднялась на ноги и сделала шажок к нему, не обращая внимания на протестующее восклицание тиссе Тории и ее попытки ухватить ее хоть за платье. – Хороооший. Маленький. Ты поиграть прилетел, да? Ты, главное имей в виду, люди – игрушки хрупкие. Ты не шали только, ага? Надеюсь, огнем ты не дышишь, огнедышащий зверь – это вообще против всех законов физики и биологии, что у тебя в пищеводе должно твориться, чтобы ты огнем дышал…
“Боже, что я несу”, – думала она, делая один шаг за другим, будто в вязком киселе.
А дракончик друг снова вскочил, как-то очень радостно подпрыгнул, снова заставив ее отшатнуться, припал на передние лапы и… заурчал.
То есть как будто попытался заурчать, издавая нечто похожее на рычание и дыша в нос, но никакой агрессии в этом почему-то не было. А вот черный дым из ноздрей – был.
– Все-таки ты огнедышащий, да? Но ты ведь не собираешься делать из нас шашлык, правда? Кей, не сметь! – последнее она проорала по-виссарийски, обнаружив, что мальчишка уже занес свой ломик, подобравшись-таки к дракоше совсем близко. – Живо отойди от него!
Слушаться мальчишка не собирался – но дракончик уже обратил на него внимание, недоуменно обернулся, фыркнул и потрогал его лапой. От этого “нежного” прикосновения мальчишка плюхнулся на зад, разом выронив свой ломик, да еще больно ушибив локоть о камень.
– А ну не хулигань! – прикрикнула Зинаида уже на звереныша, и тот, недовольно мотнув хвостом, снова обернулся к ней.
Что-то напоминали ей его движения… да он же двигается и ведет себя в точности, как кошка! Вернее, как котенок. Все эти фырканья, попытки потрогать игрушку лапой, недовольное мотание хвостом и даже урчание – так вел себя ее Котангенс, когда еще умещался у нее на ладони. Впрочем, он и повзрослев и даже постарев, не слишком изменил своих повадок.
– Хороший… котик. Маленький. Хороший же, правда? – Зинаида уже подошла к зверю и, сама обмирая от того, насколько нелепыми казались собственные слова и действия, протянула руку. Дракоша внимательно обнюхал ее ладонь… и ткнулся в нее носом. А потом попытался подсунуть под нее голову.
– Ты… да ты… такой котик?! Ласковый?! Тебя надо погладить? Серьезно?
Все на поляне будто замерли, не в силах поверить в происходящее. Давно перестала вопить Крита, замолкли Ада и тиссе Тория, молитвенно сложившая руки. Застыл в нелепой позе тисс Тристобаль. Затих, баюкая ушибленную руку, мальчишка Кей.
А Зинаида гладила “котика”. То есть дракотика. В этом огромном чешуйчатом звере внешне не было абсолютно ничего от кота – ящериное тело, широкая лобастая голова рептилии, слегка напоминающая крокодилью. Зато, если его погладить, он начинал скрести когтями по траве, будто сжимая лапы в кулаки – и снова разжимая. Когти у него не втягивались. А чешуя наощупь оказалась гладкой и теплой, почти горячей, как отполированный нагретый на солнце камень, и прикасаться к ней было неожиданно приятно.
Зинаиду не оставляло ощущение, что зверь ведет себя совершенно как кошка. Даром что у него одна голова размером с двух-трех немаленьких котов, гладить – не перегладить. А когда девушка по какому-то наитию почесала его лоб – Котангенс всегда особенно любил, когда его там почесывали, не за ушами, а именно между ними – дракон вдруг блаженно закатил глаза, снова выпустив струю черного дыма из ноздрей в своем странном “урчании”, плюхнулся на брюхо, уронив голову, а затем и вовсе перекатился на спину, растопырив лапы – Кей едва успел отползти подальше – и покосился на Зину – снизу вверх. Сначала одним глазом, потом, повернув голову – другим. И прижмурил его. И не понять, чего это огромное дитятко хочет, было невозможно.
– Маленький, – в какой-то прострации повторила Зина, обошла дракона и принялась чесать его пузо – беззащитное, неожиданно мягкое и какое-то шелковистое на ощупь. А он запрокинул голову и испустил протяжный “уррррр”, выпустив заодно целый столб дыма из ноздрей. – Маленький… Котангенс.
– Ида, – тиссу Тристобалю удалось как-то взять себя в руки. – Ида, как тебе это удалось? Ты… ты можешь ему приказывать? Это связь?
– Зинка, – одновременно с ним слабым голосом заговорила Ада. – Зинка, ты совсем одурела? Ты куда грабли-то тянешь? Щас эта зьмиюка летучая как тяпнет…
На самом деле выразилась она не совсем так – в выражениях она никогда не стеснялась, а сейчас и вовсе говорила на эмоциях.
Зинаида собиралась ответить тиссу Тристобалю, что приказывать коту – гиблое дело, а Зинке – что вовсе она не о… дурела, но – опять не успела.