Очень большие деньги

Николай Леонов, Алексей Макеев

Очень большие деньги

Глава 1

Все началось с того, что в один из теплых ясных дней на исходе сентября дежурная группа ППС из четырех человек выехала на происшествие, случившееся в районе Инженерной улицы, неподалеку от Алтуфьевского шоссе. Сигнал о происшествии поступил по рации и особого энтузиазма ни у одного из членов группы не вызвал. Криминальная бытовуха – это всегда головная боль и никакой прибыли. Милиционеры тоже люди и не менее прочих любят покой и безопасность. Искателей неприятностей среди них мало.

Была суббота, и многие граждане давно отдыхали. Настолько давно, что кое-кому отдых уже довольно сильно ударил в голову и вызвал желание разобраться, почему мир устроен так несправедливо. Обычно в таких случаях разбираются с домашними, которые рядом и потому отвечают за все – за пересоленный суп, за международное положение, за глупое начальство, за рост цен, за качество водки и еще за многое другое. В данном случае, по сообщению дежурного, некий электрик Иванченко разбирался с собственной супругой у себя дома – в типовой пятиэтажке – с применением огнестрельного оружия, а именно охотничьего ружья «ИЖ», о чем вроде бы свидетельствовали соседи, позвонившие в милицию. Им, видите ли, не нравилось, что на пятом этаже стреляют по стеклам мелкой дробью и сыплют невразумительными угрозами. При этом вроде бы жене Иванченко удалось самостоятельно выбраться из квартиры, и жизнь ее была вне опасности. Электрик, таким образом, бушевал теперь в полном одиночестве, но вряд ли от этого стал менее опасен. Ему не на ком было разрядиться – тем более что стекла в квартире он уже побил.

Правда, под рукой у него наверняка были еще мебель и бытовая техника. Предполагая это, старший патруля сержант Гусев не торопился. И вообще, прежде чем заехать в нужный двор, они остановили машину в переулке и немного посовещались.

– Вроде не слыхать выстрелов-то? – с тайной надеждой произнес самый молодой из четверки – милиционер Рукавишников. – Может, ложный сигнал? Или уже угомонился артист этот, электрик?

– Ты когда на грудь примешь, быстро успокаиваешься? – скептически поинтересовался у него сержант Личутин, который единственный в компании носил усы. – Раз человек за оружие взялся, значит, накипело у него. Ему в такую минуту все равно – милиция перед ним, прокуратура или сам господь бог. Момент истины называется.

– Момент истины у него наступит, когда он завтра на нарах сопли размазывать будет, – мрачно заключил сержант Гусев. – Но это ты правильно сказал, что сейчас ему все равно, в кого пулять. А поэтому мы с вами должны все продумать. На амбразуру бросаться не будем, я думаю. Если положение серьезное – сразу вызываем подмогу. Пусть специалисты огневые точки берут. А мы реагируем в пределах своей компетенции. Возражения есть?

– Возражений нет, – подхватил сержант Личутин. – Короче, сейчас все выясняем на месте, успокаиваем граждан, а если обстановка позволяет, то и вступаем в переговоры с нарушителем. Я правильно понимаю?

– Ну, в общих чертах все правильно, – согласился Гусев. – А ты, Рукавишников, все понял? Никакой самодеятельности, а тем более баловства с табельным оружием. Оружие на то и оружие, оно и незаряженное раз в год стреляет.

– Да я чего? – засмущался молодой Рукавишников. – Я и сам не люблю.

– Вот и хорошо, – кивнул Гусев. – А то последнее время до черта жалоб развелось. Менты, мол, совсем обнаглели: чуть что – за оружие хватаются. Да и если честно, то мало дураков, что ли? Один подозреваемого грохнул ни с того ни с сего, другой по пьянке кореша завалил, третий с соседом бабу не поделил… На последней летучке начальство на этот вопрос сильно напирало.

– Начальству легко, – неожиданно сказал Личутин. – А людей тоже понять надо. Наша служба, как сказано, и опасна, и трудна. Ночей не спишь, жизнью рискуешь. А кого это, извиняюсь, колышет? В Чечне, считай, каждый второй побывал. Это тоже даром не проходит. И одни менты обнаглели, что ли? Жуть берет, что вокруг делается. Поневоле за пушку хвататься будешь.

– Ну, это все философия, – жестко заметил Гусев. – В нерабочее время я тоже не против пофилософствовать. А сейчас…

– Вот что касается оружия, тут я вам одно скажу – пока не подопрет, ты и сам не знаешь, на что способен, – вдруг заявил молчавший до сих пор водитель Хряпов, мужчина лет сорока, замкнутый с виду, с начинающими седеть висками. – И я на этого электрика, который жену дробью шугает, совсем не удивляюсь. Эти бабы могут до чего угодно довести. Я свою швабру сам раз десять собирался прикончить, пока не догадался развестись. В метраже потерял, конечно, зато вздохнул спокойно.

– Ты чему нашу смену учишь, Хряпов? – недовольно произнес Гусев, который чувствовал некоторую ответственность за молодого Рукавишникова. – Молодых на положительных примерах воспитывать надо, на морально устойчивых товарищах. А что они вынесут из твоих речей?

– Да ладно, Никитич, мораль читать! Я говорю, как оно в жизни бывает. А молодежь пускай мотает на ус, чтобы не повторять наших ошибок… А ты лучше погляди, Никитич, какая парочка! Вон из подъезда напротив вышли. Черные которые. Зуб даю – без регистрации проживают в столице нашей родины! А прикид на них, между прочим, первого класса!..

Все остальные тут же уставились на двоих незнакомых мужчин, которые только что вышли из подъезда дома напротив. Они и правда были смуглы и очень неплохо одеты. «По-европейски! Костюмчики небось за тысячу баксов, не меньше! – с завистью подумал молодой Рукавишников, разглядывая незнакомцев. – У одного вроде даже печатка на пальце – отсюда видать – здоровая. Торгаши небось… Да еще нездешние – регистрации наверняка нету. Вон как в нашу сторону зыркнули – точно совесть нечиста!»

Рукавишников вопросительно посмотрел на старшего. Гусев недовольно поморщился.

– На что намекаешь, Хряпов? – спросил он. – Мне какое дело, есть у них регистрация или нет? Мы здесь по конкретному делу.

– Не скажи, Никитич! – упрямо покачал головой Хряпов. – Забыл, как нас каждый день накачивают – бдительность и еще раз бдительность? Терроризм еще никто не отменял. Ты сегодня поленился у подозрительного гражданина регистрацию проверить, а завтра он Манеж взорвал.

– Так, значит? – прищурив один глаз, сказал Гусев.

Хряпов пожал плечами.

– Смотри сам.

Гусев посмотрел. Двое по-прежнему стояли возле подъезда и о чем-то озабоченно переговаривались. У обоих в зубах дымились сигареты.

– Точно черные, – авторитетно сказал Рукавишников. – Особенно который в песочном костюме. Натуральный кавказец.

– Да ни хрена он не кавказец, – возразил Личутин. – Он больше на этого похож, на индуса… У меня жена индийское кино обожает. Она их тысячу пересмотрела, ну и я заодно. Вот там один здорово на этого похож.

– Нет, он не на индуса, – покачал головой Гусев. – Он скорее на этого похож, из голливудского боевика… Ну, на этого, как его… Да вы все его смотрели! Там они еще в поезде чего-то бегали с пушками. И все взрывалось на хрен! Ну что, не помните, что ли?

– Ну ты объяснил, Никитич! – засмеялся Хряпов. – Они там все бегают и взрываются. Только тут не кино, и чего от этих ждать – еще большой вопрос. Ты на их хари погляди! Откуда здесь индусу взяться? Типичные абреки! Гляди, как глазами зыркают!

Незнакомцы Гусеву тоже не понравились. Смуглые они были чересчур, не по-нашему. И еще невооруженным глазом было заметно, что они как-то не так косятся на патрульную машину. Вообще-то Гусев давно к этому привык – в наше время милиция мало у кого вызывает уважение, и в этих косых взглядах не было ничего исключительного. Гусев не считал, что виновата милиция, – просто время такое пришло. Уважение вообще стало дефицитом. Каждый сам себе голова, и чтобы заставить себя уважать, нужно обязательно сначала напугать хорошенько. Гусев не думал, что у этой парочки динамит за пазухой, – уж слишком роскошно они для этого были одеты. А вот с деньгами у них наверняка полный порядок, и припугнуть их стоило, хотя бы для того, чтобы с большим уважением смотрели на людей в погонах. Только сделать это надо было тонко, чтобы не наломать дров. Тем более что они сейчас на задании.