Запертый

– Спасибо. – Она кинула взгляд на мои голые руки в футболке и покрасневшие от осеннего ветра обнажённые пальцы на ногах. – Беги скорей домой, простудишься.

Один тапок я потерял, пока торопился, прыгая через ступеньки к Диане. Я постепенно успокаивался, глядя, как Диана садится на велосипед. Она уже несколько раз крутанула педали, прежде чем ещё раз посмотрела на меня:

– Не успела сказать тебе утром. Я уезжаю. Обратно, в свой родной город. Думаю, навсегда. С работы уже уволилась. Сегодня последняя смена, – Диана снова крутанула педели. – Хотела тебе позвонить…

Увидев моё замороженное лицо, она притормозила.

– Вечером к тебе заеду! Сегодня! Обязательно.

С трудом выталкивая воздух из остановившихся лёгких, я издал невнятное мычанье. Как это, уезжает?!

– Почему?!

– Вечером! Расскажу!

Ветер растворил в воздухе её голос.

Ступеньки. Восемь-девять. Ступеньки. Двенадцать-тринадцать. Счёт всегда успокаивает. Она давно знала, что уедет. Точно, не сегодня решила. Семнадцать-восемнадцать. Почему утром не сказала? Думаю, не хотела снова увидеть лицо восьмилетнего мальчишки, готового расплакаться. Как тогда в день его тридцатилетия. Двадцать пять-двадцать шесть. Позвонить всегда проще. Звонок, он ведь ни к чему не обязывает. А теперь решила вечером зайти. Диана всегда такая. Возьмёт и резко что-то решит. Тридцать семь. И с этим отъездом тоже. Резко… Стоп! У неё что-то случилось! Конечно! Денег нет? На зарплату курьера не больно разживёшься. Она ведь ещё однушку на окраине снимает. А в родном городе у неё всё-таки осталась своя комната в коммуналке. Я, тупой эгоист, ни разу не поинтересовался, нужны ли ей деньги! Сорок пять-сорок шесть. Я помогу ей! Буду брать в два раза больше переводов, в три. Сдохну над этими абзацами, но помогу! Я даже приободрился от таких мыслей. Ровно шестьдесят ступенек. Мой этаж. Четвёртый. Дверь в квартиру осталась открытой. Я зашёл, продолжая обдумывать, что ещё могу сделать для Дианы.

К вечеру у меня уже был готов план. Мысленно я написал целый список аргументов, чтобы она осталась. Даже несколько раз проговорил их вслух, репетируя убедительность.

Диана пришла, когда я уже полностью успокоился и даже внутренне улыбался. Моё воображение всегда мне помогало. Она успела переодеться, значит, заходила домой после работы. Зелёный джемпер, бежевая юбка, свежий блеск на губах. Девушка-весна. Диана с аппетитом накинулась на ужин, приготовленный мной.

– Вкусно! Целый день нормально не ела!

Я с удовольствием наблюдал, как куски исчезают у неё во рту. Сам я не притронулся к еде. Начал говорить сбивчиво, торопясь перечислить все пункты, заранее заготовленного списка. Диана перестала жевать и внимательно смотрела на меня. Под её взглядом я смутился ещё больше.

– И если тебе негде жить…, то… я бы мог… у меня есть. Короче, можно в моей квартире. Есть свободная комната.

Диана загнула края бумажной салфетки, затем разгладила, потом снова загнула.

– Ты хороший, Кирилл. Дело не в деньгах и не в квартире. Я уезжаю к своему парню. Он остался там, в моём родном городе, мы поссорились, и я уехала. Хотела начать новую жизнь в новом городе, на новой работе. Год прожила здесь. А сейчас я решила вернуться.

Парень. Как просто. Ведь ясно же, что у такой девушки есть, или был, или будет парень.

– Ты не рассказывала…

Диана методично загибала углом салфетку.

– Не люблю вспоминать прошлое. Мы же поссорились с ним. Я уехала в другой город. Почти год мы не общались. А потом он позвонил. И ещё раз… Я решила вернуться.

– Так сразу?..

Диана встала из-за стола.

– Да. Пока подсчитываешь и прикидываешь все за и против – жизнь проходит мимо. Я уже взяла билеты. Еду к нему, но решила, пусть будет неожиданно. Он не знает, что я выезжаю через два дня.

Да. Это Диана. Всегда такая. Всегда сразу. В одну секунду уволилась с работы, во вторую взяла билеты, не сообщив парню, а в третью секунду убила меня, рассказав обо всём этом.

Диана складывала посуду в мойку. Мой мозг накручивал обороты. Дурак! Я мог раньше сказать ей о своих чувствах! Она с ним поссорилась. Хотела забыть. Может, у меня был шанс?! В любом случае, теперь я этого не узнаю. Трус!

Диана подошла ко мне.

– Ты совсем скис, Кирилл. Всё будет хорошо. Я буду тебе иногда звонить. Мы же друзья?

Не знаю, что меня взбесило больше: «всё будет хорошо» или «друзья». Злость на себя, на свою жизнь, на свой отвратительный страх, лишавший меня всего, увеличивалась с каждой секундой. Она не может уехать!! Что будет со мной?! После смерти матери мой мир стал крошечным, а если Диана уедет, он вообще исчезнет. Я никогда не выйду из этих стен, буду сидеть здесь, пока не свихнусь окончательно! Мне стало трудно дышать. Закрутило желудок, будто внутри мои органы перемалывала мясорубка.

Диана, видя моё напряжённое лицо, осторожно положила руку ко мне на плечо. У неё был виноватый вид.

– Я пойду.

Думай, урод, думай!! Сделай хоть что-то! Прямо сейчас!! Неудачник! Не отпускай её! Напряжение выросло так сильно, что я буквально выплюнул из себя поток слов.

– Диана…Послушай. Я отличаюсь от других. Да, может, у меня поехала крыша. Но я знаю, что могу любить, так сильно, как никто из этих людей, считающих себя нормальными, – я говорил всё быстрее, захлёбываясь в словах. – Ради тебя я сделаю всё, что угодно! Я вылечусь! Я буду бороться! Я… ошибался, когда думал, что спрятаться в комнате – это спасение! И понял, в какую ловушку себя загнал, заперев в четырёх стенах!

Я уже почти кричал. Диана испуганно и растерянно смотрела на меня.

– Я влюбился в тебя моментально…

– Ты же меня совсем не знаешь! – перебила Диана.

– Я знаю точно, ты – лучшее, что есть сейчас в моей жизни. Этого достаточно.

– Не достаточно!

Я схватил её за руки и погладил пальцы. Меня колотило, когда я приблизился к её губам, пытаясь поцеловать. Диана отшатнулась.

– Не надо. Кирилл, успокойся. Ты встретишь ещё отличную девушку. И, конечно, тебе надо лечиться. Ты рассказывал, что уже пробовал. Значит, нужно довести дело до конца. А я пойду.

Диана, стараясь не смотреть на моё искажённое лицо, вышла. Я услышал её лёгкие шаги в коридоре. Вот и всё. Хотя нет, остался последний вопрос. Я выбежал за ней.

– Скажи, дело ведь в том, что я болен?! Будь я здоров, ты бы дала мне шанс?! Чем я хуже того парня? – Я схватил Диану за рукав.

– Прекрати. Это уже начинает надоедать. – Она резко дёрнула локтём.

– Ты не ответила! Говори!

– Перестань со мной разговаривать так, будто я тебе что-то должна. Мне было жаль тебя и …

– Ты только поэтому со мной общалась?! Из жалости?! – перебил я, срываясь на крик.

Диана отскочила от меня.

– ДА! Чёрт возьми! Из жалости! Ты, молодой тридцатилетний мужик, отсиживаешься дома! Жизнь проходит мимо твоих окон! И ты ничего не делаешь, чтобы вырваться из своей тюрьмы! Десять лет назад сходил к психиатру и всё!! Ты наслаждаешься и смакуешь свою болезнь, как алкоголик водку! За полгода, что мы знакомы, ты не сделал ни-че-го, чтобы выйти из своего агорафобного алкоголизма!!!

Она словно взбесилась и избивала меня своими хлёсткими словами.

– Ты трус! Боишься всего на свете! Даже мне ты признался только потому, что я уезжаю! Инвалиды с увечьями вгрызаются в жизнь, неизлечимо больные бьют смерть ногами, а что сделал ты?!! Я могла бы полюбить нездорового человека, но не инфантильного труса!

Внезапно, голос Дианы стал исчезать, а вместо её лица я увидел уродливую маску своего Страха, который скалил зубы, глядя на меня. Он хохотал, корча отвратительные гримасы: трус и неудачник! Боишься, что она уедет? Боишься, что тебе станет плохо, и ты не выйдешь больше из комнаты?! Так и будет!! Я задушу тебя, слабак… Страх протянул ко мне свои мерзкие лапы.

Не задушишь!! Я уже ничего не соображал. Сердце молотило всё отчаяннее. Футболка промокла от пота. Я собрал все свои силы, чтобы, наконец, убить Того, кто жрал меня так долго. Освободиться от Страха раз и навсегда. Набросившись на Него, я ударил прямо в искажённую маску. Получай, сволочь! Раздался женский крик. Опять ударил. По разбитым пальцам потекла кровь. Снова удар. Схватил и начал трясти Его с бешенной ненавистью. Швырнув о стенку со всего размаха, я вновь и вновь беспощадно бил. Больше Он не посмеет издеваться надо мной. Сегодня я выиграл. Женский голос замолчал. Подступила тошнота, и я провалился в яму.