Как стать иттатером

– Не нашего ума дела, – ответил ему второй.

Только я попытался с ними заговорить, те отвернулись и ускорились. А мне хотелось спросить, есть ли способ обжаловать приговор, но вновь не был услышан из-за шума негодования и злобы.

Наступил тихий промежуток. Азордные не так часто мелькали, а за решётками заключённые успокоились. Я продолжал искать в армилле возможности спастись.

Внезапно все оживились. Камеры просто взбесились. Осуждённые кричали, свистели, били по решёткам. Я несмело подошёл к прутьям посмотреть, что происходит.

По коридору кольцом шли около десяти азордных с Прорсусом. В центре окружения, опустив голову, шла босая девушка с короткими золотистыми волосами. Невысокая, тоненькая, в серой накидке, но все азордные выглядели настороженными. Даже Прорсус не жевал свою толстую зубочистку, а держал её в зубах.

– Я экстленно собелу командилов. Будьте бдительны, – говорил он, затем достал деревяшку и сплюнул. – Ведите в карцер! Нужно поскорей решить, что делать с Авией.

«Авия, где-то я слышал это имя. О, вспомнил! Когда мы здесь очутились, этот гнусавый садист Джакули в своих историях упоминал его. Она его победила. Но как такая хрупкая девушка смогла его уложить? У меня смертная казнь на носу, а я о Джакули вспомнил…»

Только со временем заключённые успокоились и стали отходить от прутьев обратно вглубь камер.

БАБАХ!

Рокотом прогремел взрыв.

Уши заложило толстой плёнкой. В голове непрерывно звенело.

Вновь поднялся шум среди заключённых. Забил барабан тревоги, как при миграции огромных существ. Азордные заполнили коридоры, словно переполошенные муравьи и пытались навести порядок. В тюрьме творилась полная неразбериха: кто-то умолял выпустить их из камер, кто-то кричал, что хочет жить, рядом со мной заключённые проклинали Азорд, желая перейти на сторону противников.

Затем прогремел ещё один взрыв, совсем близко. Я плохо воспринимал реальность, но увидел, как по коридору сломя голову пробежал Прорсус. Ноги в ужасе дрожали. Я начал переживать, что не доживу до собственной казни.

Второй взрыв отличался от первого, теперь стоны и вопли заполняли всю тюрьму. По коридору носили раненых и окровавленных азордных. Приговорённые потеряли голову от происходящего, в камерах слышались радостные крики. Вопли и шум приближались. Драка завязалась в коридоре. Из-за камеры мне ничего не было видно.

– Выпусти их! – потребовал низкий мужской голос.

Стал доноситься скрежет открывающихся замков. Через некоторое время к моей камере подбежал светловолосый мужчина с татуированным лицом. Он повредил снаружи запирающий механизм

– Свободен! – крикнул мне и побежал к другим арестованным.

Я не знал, что делать. Все выбегали из камер и дрались с наводящими порядок. Мне было страшно лезть в бушующую кровью и яростью толпу.

Мужчина, который меня освободил, продолжал дальше разбивать механизмы. Сбежавшие из клеток бросались его защищать от азордных и помогали выпускать остальных.

–Авия! Авия! Где ты? – кричал мужчина с татуированным лицом, затем схватил одного из солдат за шиворот и заорал: – Где она? Куда вы её спрятали?

Тот от испуга невнятно замычал, после чего мужчина швырнул его в сторону.

В этот момент вспомнились слова Стру: «Здесь нужно с кем-то объединяться». Я слышал, что её повели в карцер, где он находился, тоже догадывался.

– Я знаю, где девушка! – крикнул мужчине.

Он повернулся ко мне и заорал:

– Так веди скорее!

В коридоре творилось кровавое жестокое бесие. Все со звериной яростью бросались друг на друга. В бою использовалось всё, что можно: столовые приборы, камни, куски железа. Того, кто упал, затаптывали и забивали ногами. На нас тоже устремлялись азордные, но мужчина, не показывая страха, атаковал их. Он сражался искусно, в основном при помощи бросков и ломания костей захватами, удары не наносил. Мы добежали до огромной металлической двери, к которой меня изначально привели. Она была заперта. Подбежали азордные, которые тащили меня по коридору.

– Ключ у второго справа! – я узнал бородатое лицо.

Мужчина сразу набросился на них. Один с железной дубинкой побежал ко мне, попытался ударить по голове, но от атаки я неосознанно уклонился и ответил кулаком ему в лицо. Тот не удержался и врезался головой в каменную стену, оставив кровавый след. Мои движения при ударе казались естественны, а ощущения очень знакомы. Передо мной стали проясняться картины тренировок в спортзале, красные перчатки на руках. Я вспомнил, что занимался боевыми искусствами.

Пока отвлёкся на свои мысли, мужчина отворил дверь и из очень тёмной, даже чёрной, комнаты вышла златовласая девушка.

– Быстро вы меня нашли, – улыбнулась она мужчине с татуированным лицом.

– Пришлось обратиться кое к кому за помощью, – ответил он ей, а затем крикнул в сторону драки на коридоре: – Торос, она здесь!!!

Мгновенно к нам подлетел огромный мускулистый старик в чёрных перчатках, с пепельной растрёпанной бородой, в порванной и измазанной кровью стального цвета накидке. В одной руке он сжимал длинный прямой и такой же пепельный, как и борода, клинок без гарды с деревянной рукоятью. Во второй – прямые, из того же материала, как и ручка, ножны.

– Уходим! – крикнул он.

Что-то подсказывало, что нужно идти с ними, но мне не хватало смелости сделать хотя бы один шаг.

– Я знаю один секрет, из-за которого меня приговорили к смертной казни! – вдруг выкрикнул и почувствовал стыд от своих слов.

– Знаешь секрет? – старик повернул ко мне голову. – Похоже, хочешь с нами! Хочешь? Иди!

И я пошёл.

Места, где сражались азордные с заключёнными, мы старались избегать. Совсем не понимал, где мы находимся и куда направляемся, просто держался рядом и старался не привлекать лишнего внимания. Да и они плохо знали дорогу, часто спорили, куда идти.

Мы двигались вперёд до тех пор, пока не очутились в коридоре, в конце которого азордные избивали последних заключённых, лежащих на полу.

– Нам туда, – указала девушка пальцем в конец коридора.

Старик в чёрных перчатках выдвинулся вперёд. Спрятал меч в деревянные ножны перед тем, как атаковать солдат. Это выглядело странно, но после крика: «Торос здесь!» азордные разбегались. Он на них шагал уверенно и грузно, как поезд. Меня пугало его бесстрашие. Нападавших устранял с одного тяжёлого удара мечом в ножнах.

Всюду были крики, кровь, смерть. Некоторые ещё дышали, другие – нет. Это пустые мучения, некому им помочь. Переступая через тела и лужи крови, прекрасно осознавал, что на месте любого из них мог оказаться я.

Я остался уверенный в том, что многие здесь находились по ошибке и не совершили ни одного преступления, заслуживающего такого наказания. При этом сожаление вызывали как заключённые, так и азордные. Многие с испуганными глазами выполняли свой долг, приказ вышестоящих. Мысль, что и у тех, и у других могут быть семьи, которые их ждут, стала совсем невыносимой…

Троица уверенно шагала вперёд, неожиданно сзади подорвался один из азордных и замахнулся топором из-за спины на девушку. Я схватил липкую кровавую дубинку с пола и ударил его в бок. Тот согнулся и закричал от боли. Девушка отскочила и крикнула:

– Осторожно!

Обернуться я не успел, ноги перестали держать. Резко закружилась голова…

Ожидание

– Где я сейчас нахожусь?

Тёмная небольшая комната без окон с толстым опорным деревянным столбом посередине была грубо обита досками. Между щелей сыпался песок как с потолка, так и со стен. Я предположил, что мы под землёй. Комната запиралась деревянной дверью в металлической оправе без внутренней ручки. Свет исходил от небольшой фосфориты, сиявшей не ярче догорающей спички.

Я лежал на деревянном прямоугольном ящике, который перевернули и накрыли простынёй. Вместо подушки под головой лежал рукав куртки, заполненный тряпьем. У самой кровати стояла алюминиевая миска с водой, в углу находилось металлическое ведро для нужд. Руки и ноги связывала не тугая верёвка.