Страница 38 из 57
— Ты продела просто сумасшедшую работу, — с уважением произнес он после долгого и внимательного изучения моих наблюдений и теорий. — Давай, прямо сейчас допросим капитана Марбеллу…, потому что ты права, никто кроме нее не мог меня проклясть, она единственная у кого была такая возможность, — он взял комустр и отправил сообщение.
— Но ужин с мамой уже через час! — напомнила я.
— Мы быстро! Одна нога здесь другая там! Думаю, управимся даже минут за сорок.
— Но мне еще и к папе надо!
— Ди, я понимаю твое желание поскорей все рассказать отцу, но давай завтра, а?
— Не могу завтра, мне надо сегодня! — не желая отказаться от своих грандиозных планов, капризно уперлась я. — Но ты можешь начать допрос без меня, а я к папе! — предложила выход я. — И вообще, разве Марбелла уже под арестом?
— Сейчас уточню, — принц посмотрел на комустр и зловеще улыбнулся, — уже под арестом, ее удерживают в КПЗ[20] главного управления. Так что я пошел…, но ты, пожалуйста, постарайся ненадолго задержаться…
— Неужели ты опасаешься, что без меня не справишься…, — шутливо поддела я.
— Уверен, что справлюсь…, но с тобой справлюсь лучше… просто мы хорошая команда, Ди, ты не находишь? — и взгляд такой проницательный и лучистый, аж в самую душу заглядывающий.
— Наверное…, — как можно беспечнее ответила я и вздернула плечами, хотя в душе поднялась такая горячая, аж шкварчащая волна, что меня в жар бросило и воздуха стало стремительно не хватать, — ты просто излишне эмоциональный после… возвращения, такое часто, это нормально, мне мама говорила, — мои щеки пылали и мне это совсем не нравилось.
— Хмм…, оказывается, твой отец был прав!
— У-у-у, — не поняла я причем тут отец.
— Ты совершенно не умеешь принимать комплименты! — просиял он улыбкой, — и исчез в портале.
Он исчез, а я поняла, что стою здесь одна посреди больничной палаты и как дура плачу. — Ну и чего это я? — громко и требовательно спросила я у пустоты.
«— Это потому что ни один у нас излишне эмоциональный после пережитого, — начал объяснять мой Меркурий.
— Вот-вот, какой бы он эгоистичный и самовлюбленный не был, и как бы сильно не раздражал, а когда лежал тут беспомощный и умирающий — было так страшно и переживательно, что плакать хотелось, — напомнила Луна, — так что ничего страшного, поплачь, все равно никто не видит».
— Некогда мне плакать, к папе надо! — скомандовала я себе и решительным жестом вытерла слезы и не менее решительным шагом пошла искать свою метелку. К отцу мне нужно было всего на минутку, чтобы внушить мысль, что ему обязательно нужно сегодня заглянуть в ресторан «У Альваида» и объяснить маме необходимость и важность нахождения меня все время рядом с наследником престола. Но, чтобы даже комар носа не подточил, я продумала все до мельчайших мелочей.
Матильда ждала меня там, где я ее и оставила, то есть на университетской стоянке для метелок и, учитывая на ее нервно подпрыгивающее состояние и клубы черной пыли вокруг — ждать в абсолютном одиночестве (ведь всех остальных метелок уже давно забрали с собой хозяева) ей надоело уже давно. Так что пришлось извиняться и объяснять причину, по которой ее покинули и о ней забыли. Бедная моя чувствительная метелочка, так распереживалась, что в процессе моего рассказа несколько раз покрылась соком (ах, да, для вашей информации: метелочка моя из липы), но когда узнала, что все в порядке зацвела цветами, чем привлекла к себе с десяток липовых бражников[21]. В общем, так мы и полетели к папе: я на метелке, а ночные мотыльки следом. И не только полетели, в гости к отцу тоже пришлось заходить вместе с мотыльками, потому что никакая магия не могла их отогнать от благоухающей липовым цветом метелки.
— Ди, твоя метелка, что влюбилась? Что так цветет и пахнет? — заржал папа, как только увидел меня и «мое сопровождение».
— Да, нет, просто расчувствовалась очень, а потом обрадовалась, вот и зацвела, но об этом я потом расскажу… пап… у меня к тебе дело есть, очень важное…
— Что-то случилось?
— Мама случилась…
— О-о-о-х, — и папа сел.
— Пап, мама категорически против моих отношений с Раулем, и как только узнала о помолвке, то, исключительно, поэтому сразу же примчала в Этамин. Более того, она узнала о моем падении и теперь во всем винит его, и, как следствие, запретила мне с ним видеться, а учитывая ее силу…, ты же знаешь…, с нее станется сделать так, чтобы принц не мог ко мне и на пушечный выстрел подойти. Пап… ты еще здесь…
— Я думаю доча…
— Ты должен все рассказать ей пап… и что принцу угрожает опасность и про Короля…, — и вот тут я уже подключила свой дар убеждения, — мы сегодня ужинаем с ней и с Раулем «у Альваида» и думаю, что прямо на ужине — она что-то и сделает, чтобы принц даже близко ко мне подошел, ты должен быть там…, пап…
— Во сколько ужин?
— Мы договорились на девять…, — я намерено сказала папе время на целый час позже, потому что предварительно мне нужно было успеть еще и мамочку обработать зельем. И если повезет, то еще до прихода папы избавиться от ящерозадого. А дальше все уже гораздо проще, готовясь к сложному разговору с мамой, папа, разумеется, не откажется выпить… и все дело в шляпе! Бай-бай… ящерозадый!
— Я обязательно буду, Ди! А ты сейчас очень торопишься?
— Я к Раулю на допрос капитана Марбеллы…
— Вы думаете, что она в чем-то замешана? Она же вот уже пятнадцать лет у меня на службе. Выдающийся послужной список, она мне даже как-то жизнь спасла…
— Пап, мы завтра с Раулем с самого утра у тебя. И мы все объясним от начала и до конца. Если Марбелла не причем, то мы принесем извинения, но пока многие факты и даже улики против нее.
— Факты, улики…, — улыбнулся отец, — и когда ты только успела вырасти, — и он потрепал меня по щеке.
— В девять, «у Альваида»! — напомнила я и вполне довольная собой отправилась в главное управление Этаминской полиции на допрос. Метелка, понимая, что я спешу, неслась как угорелая, и мне стало откровенно жаль бражников, отчаянно, но безрезультатно пытавшихся поспеть за ней. Но не метелке, потому что таких бражников у нее было за каждым поворотом еще по дюжине штук.
А меня тут, то есть в управлении ждали, потому что пропустили в «допросную» прямо на метелке. Хотя, возможно, это они так ошалели от появления меня в ареоле нескольких сот бражников. Только представьте себе это явление такой, всей из себя Принцессы-Моли, в окружении шуршаще-мотыльковой свиты и не только поэтому…
— Ди-и-и-и-ы-ы-ы-ы? — и все, кажется, остальные буквы кроме «ы» принц от слишком сильного потрясения-офигения забыл.
Дело в том, что мотыльков было так много, что места на метелке всем не хватало, а так как я тоже успела пропахнуть липовым ароматом и даже частично пропитаться липовой пыльцой, то часть из них решила, что и я достойна быть ими любимой… и прилипли ко мне со всех сторон. На лицо, к счастью, они не лезли, наверное, когда я летела, то ветер не позволил ни одной пылинке на нем задержаться, а вот волосы им полюбились… и поэтому сейчас эти самые волосы не лежали волнами на моих плечах, а извивались наподобие змей. И судя по лицу Марбеллы, да и принца тоже — зрелище это было довольно жутким. Однако, что касается Марбеллы, тут был еще и страх и отвращение. «Великий Дракон, так у нее явная бражнико-фобия, — предположила я. — Вот это удача!»
— Что? А-а, — махнула я рукой, — понимаю… пахну хорошо… выгляжу не привычно…
— Ы-ы-ы-ы-ы-ы, — только и смог произнести принц, обводя меня взглядом.
— Рауль, я могу задать капитану Марбелле вопрос?
— Ы-ы-ы-ы-ы-ы…
— Значит, могу…, — предположила я.
— Капитан, как ведьма уникального дара, — «Ну, а почему бы не польстить себе любимой? Особенно с пользой для дела» — я могу не только бабочек привлекать к себе, но определить, что совсем недавно вы ели редкие, более того запрещенные в нашем королевстве фрукты, называемые панциреллой…
20
КПЗ — камера предварительного заключения
21
Бражники — семейство сумеречных и ночных бабочек.