Страница 5 из 10
Она скулит, хнычет, не справляясь с собственными эмоциями, а я принимаюсь долбить ее, перемежая быстрые глубокие толчки с шлепками по и без того раскрасневшимся бедрам, и дергая за цепь. Это больно, но каждый хороший БДСМ-мастер давно уяснил: между болью и наслаждением – тонкая грань, и если знать, на какие нажать точки, боль и наслаждение сплетаются между собой, как жаркие любовники, проникая друг в друга, выбивая из покорной, распятой жертвы оргазм за оргазмом, доводя до неистового сабспейса, высвобождая огромную энергию…
Кристина пока недостаточно расслаблена для сабспейса, но ей все равно будет хорошо. Очень, очень хорошо.
В какой-то момент я сдергиваю с ее сосков зажимы и тут же накрываю истерзанные груди ладонями, крепко сжимая, сминая пальцами, царапая нежную, молочного цвета кожу короткими ногтями. Лютая долбежка сотрясает крест, Кристина кричит, ее лихорадит на металлической конструкции, и я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на этих охуенных мгновениях чистого кайфа. Член вдалбливается в ее промежность, яйца шлепают по мокрой заднице, все ощущения сливаются в единый комок внизу живота, приближая оргазм. Мы кончаем почти одновременно. Я вбиваю в нее член в последний раз, замирая внутри, напрягая пресс, выстреливая спермой в презерватив. Она кричит так хрипло, что мне совершенно ясно: завтра у нее голоса не будет…
Напоить ее, что ли, молоком с медом?
Через минуту Кристина уже лежит на простынях, разбросав по сторонам руки и ноги, как красивая морская звезда. Растрепанные светлые волосы совершенно очаровательно обрамляют истерзанное сладкими муками лицо. Макияж давно расплылся, влажная грудь вздымается тяжело и часто. Она отчаянно старается на меня не смотреть.
Ее можно понять. Я не в обиде. В конце концов, я правда поступил не очень честно. Я подошел к ней не по собственной инициативе, а по просьбе Егора. Теперь задание выполнено, но если она не будет против – я с удовольствием продолжу эту игру уже по своей воле.
– Мне понравилось, – говорю я совершенно искренне. – А тебе?
– Ты меня совратил, – отвечает Кристина сухо и безэмоционально.
– Вопрос был в другом – понравилось ли тебе?
– Это не имеет значения.
– Понравилось, значит, – киваю я. – Можно один вопрос?
– Что еще? – она закатывает глаза, а я улыбаюсь:
– Как давно у тебя не было секса?
КРИСТИНА. 6 глава. Жажда мести и букет лилий
Меня постепенно отпускает, мозг начинает проясняться.
Что я, блять, натворила?!
Я позволила ему себя трахнуть!
Давайте не будем говорить о том, понравилось ли мне. Этот урод, конечно, считает, что понравилось, но на самом деле это не имеет ровным счетом никакого значения. Единственное, что теперь важно, – это сохранить мой поход в это пристанище разврата втайне. С чем боролась – на то и напоролась, так ведь говорят? Прекрасно! Я хотела публично осудить Егора за его мерзкие, извращенные увлечения – и сама оказалась в лапах такого же извращенца. Браво, Кристина, браво! Ты просто долбанная идиотка, которая не смогла удержать свою похоть в трусах!
Теперь мне предстоят мучительные приступы ненависти к себе.
И стыдные признания своему психологу… Или лучше молчать?
Ладно, с этим я разберусь позднее… Пока я должна выбраться из этой берлоги и продумать план мести.
А вы что думали? Что я оставлю это так? Ну уж нет. Не пройдет и нескольких месяцев, как этот мерзкий клуб будет предан огласке, опозорен и закрыт. Уж я позабочусь об этом.
– Тебя совершенно не касается, как давно у меня не было секса, – отвечаю я мрачно, откровенно раздражаясь, что мужчина прерывает мои соображения своими тупыми вопросами… Но все равно невольно задумываюсь. Милане сколько? Шесть. Значит, секса не было лет пять. После предателя-мужа я еще пробовала встречаться с парой мужчин, пока не поняла окончательно, что это не моя история. Моя история – это бизнес и работа над собой. А воротнички мужских рубашек пусть утюжит кто-нибудь другой, и грязные носки из-под диванов тоже достает кто-нибудь, но не я…
– Можешь не отвечать, – на удивление миролюбиво отзывается Мирон. Он лежит на краю постели, голый, мокрый, курит в потолок и время от времени взъерошивает пальцами светлые волосы. Когда он только подвалил ко мне, они были покрыты чем-то вроде геля или мусса, но после секса растрепались и пошли волнами. Девчонки наверняка умирают от восторга, глядя, как он выходит из душа со стекающей по мягким кудрям водой…
Когда-то и я была такой. Умирала от восторга рядом со своим мужем. Теперь мы проводим время вместе только на крупные праздники: новый год, день рождения Миланы, утренники в детском саду. Мой психолог настояла, чтобы я не ограничивала общение дочери с отцом. Сегодня, например, она ночует у него. Завтра утром он привезет ее обратно – а значит, нам предстоит столкнуться в дверях моей квартиры и обменяться обжигающими, полными ненависти взглядами. Алексей уже четыре года как повторно женат, у него второй ребенок, сын. Его женушка наверняка считает меня несчастной неудачницей: мужа просрала, новую любовь не нашла… Я же считаю несчастной ее: ей каждую ночь приходится слушать, как Алексей храпит. Словно стадо слонов пришло на водопой и втягивает хоботами болотную тину. Хрен уснешь.
– Ладно, мне пора, – сообщаю я сухо, не столько Мирону, сколько самой себе, поднимаюсь с постели и начинаю одеваться. Вот только когда дело доходит до блузки, я вспоминаю, что она порвана. – Какого хрена ты испортил мне одежду?! Ты вообще знаешь, сколько это стоило?!
– На вид – тысячи полторы, максимум две, – этот урод-извращенец даже в лице не поменялся. Все так же спокоен и беспечен. – Речь о рублях, разумеется, – уточняет он, и я фыркаю:
– Это стоило почти пятьсот долларов.
Мужчина присвистывает:
– Вот это да! А на вид ничуть не лучше шмоток с вайлдберрис.
– Ты должен мне пятьсот долларов.
– Вон там на столике возьми, – кивает он согласно.
– На каком столике?! – вспыхиваю я.
– Ну, вон там… – он показывает головой направо.
– Там нет столика! Там только…
– Гинекологическое кресло? Ох, да, точно, перепутал, прости… – он качает головой, наверное, думая про себя, какая же я тупая, но он даже не представляет, что делает хуже только себе. Совсем скоро ему негде будет валяться вот так на красных шелковых простынях, курить в кожаный потолок и выебываться.
С трудом запахивая на себе порванную блузку, я сажусь на край постели, забираю его телефон с возмущенным «мне нужно вызвать такси» и открываю приложение. Когда карта показывает мое местоположение, я крепко сжимаю зубы: клуб находится в такой жопе города, что до моего дома ехать минимум час. И это без пробок.
Мирон как будто знает, о чем я думаю, потому что опять подает голос:
– На метро будет быстрее.
– Я не езжу на метро, придурок!
– Статус не позволяет? – фыркает он насмешливо.
– А тебе помолчать отсутствие мозга не позволяет?! – парирую я грубо, пока приложение неохотно ищет мне водителя. Я добавляю двести рублей к начальной цене поездки, надеясь, что так быстрее найдется смельчак, готовый меня отсюда забрать.
– Прекрати уже рычать, – говорит он устало. – У тебя и так завтра утром голоса не будет. Тебе бы молока с медом.
– Отъебись.
Водитель наконец найден, так что я подхватываю все свои вещи и, не прощаясь, торопливо выныриваю из этой адской комнатушки.
Добравшись до дома, я первым делом отправляюсь в душ, чтобы отодрать от себя не только пот, не только запах чужого тела, но даже воспоминания об этой мерзкой ночи.
Что на меня нашло сегодня – я не знаю. Почему я позволила себе расслабиться, почему поддалась низменному животному инстинкту? Насколько это вообще адекватно для взрослой женщины – бросаться вот так в омут с головой, даже не думая о последствиях?!