Прости, я притворялся

Мы стали встречаться для съемок регулярно, почти каждую неделю. Сделали серию футажей в кафе и на пляже, отсняли кучу видео на спортивных площадках и в парках.

Дважды Матвей предлагал мне деньги за съемку, но я отнекивалась. Мне было неудобно. Я же просто кривлялась перед камерой – за что мне платить? Вот только Матвей, наверное, не хотел оставаться в долгу передо мной. После съемок он частенько вез меня и Настю в ресторан или к себе, кормил всякими деликатесами.

Ох, лучше бы я брала у него деньги, а не таскалась по ресторанам! Хотя… Тогда я не чувствовала, что делаю что-то неправильное. Матвей держался со мной просто, по-дружески. Мне и в голову не приходило, что у него могут вспыхнуть ко мне какие-то чувства.

А, может, Настя ошиблась? Может, и нет ничего? Мало ли зачем Матвей поставил мое фото на рабочий стол: творческие люди такие непредсказуемые!

***

Матвей жил в красивом новом доме с огромными балконами. Окна его квартиры выходили на море. А еще в его доме был шикарный панорамный лифт. Оказавшись в нем, я, как обычно, приникла к стеклу. Вид из лифта открывался шикарный. Море блестело на солнце, словно чешуя пираний, а пальмы, растущие на улице, с высоты казались махонькими и смешными.

В лифте было чуток жарковато, и мои пальцы сами потянулись к верхней пуговке рубашки. Хотелось хоть немного ослабить ворот, но я тут же себя одернула. Вот так я, наверное, и влипаю в неприятности: здесь расстегнула пуговицу, там слишком кокетливо улыбнулась…

Выйдя из лифта, я постаралась напустить на себя деловой вид. Проблемы с подругой мне не нужны, так что впредь буду аккуратней. Буду держаться с Матвеем максимально отстраненно, чтобы он и не вздумал ко мне подкатывать. Все, что может нас с ним связывать, – это помощь Борьке.

Я только поднесла пальцы к звонку, как дверь передо мной распахнулась. На пороге появился Матвей.

– Спасибо, что пришла! – сказал он и широко улыбнулся.

Я невольно улыбнулась в ответ.

М-да, кажется, я неисправима. Но у меня есть оправдание: Матвей напоминает мне отца на старых фотографиях. У него даже ямочки на щеках точь-в-точь как у папы. Когда я их вижу, на душе сразу теплеет. И, разумеется, у меня не получается вести себя холодно и официально. Но я все-таки постараюсь.

Стерев с лица улыбку, я сухо поздоровалась. Матвей отошел, давая мне войти.

Как только я переступила порог, в прихожую выбежал Борис, стал тереться о мои ноги. Я тут же подхватила его на руки, радуясь появившейся возможности не смотреть на хозяина квартиры.

Так-так… Кажется, кот немного поправился со времени моего последнего визита к Матвею. Вообще, жил он у Настиного парня не так уж долго – месяца четыре. Матвей подобрал его у какой-то турбазы. Кот побирался там у туристов, методично тощал и облазил в разных местах. Тем не менее, суровая жизнь не выбила из него врожденный дух аристократизма. Уже через месяц после заселения к Матвею кот оброс свежей рыжей шерсткой и стал смотреть на хозяйских гостей с ноткой превосходства.

Он никому не позволял себя гладить, а вот для меня почему-то делал исключение. Сейчас он тоже сразу наклонил голову, подставляя мне чуть обкусанное с краю ухо. Я, конечно, не преминула за этим ухом почесать, и кот благодарно замурлыкал.

– Показывай, что и как! – велела я Матвею, делая вид, что спешу.

Матвей кивнул и тут же стал водить меня по квартире. Сначала мы минут десять толклись в ванной комнате и толковали о лотке, потом перешли на кухню. Матвей показал, где какая еда хранится, и рассказал, как ее давать. Борька оказался парнем привередливым: корма не жаловал. Мне полагалось отваривать ему треску и индейку, а по выходным готовить паштет из кролика.

– И еще вот! – Матвей неожиданно выудил откуда-то пачку денег. – Это тебе за заботу.

– Не надо, – запротестовала я, но Матвей наглым образом всунул деньги в карман моих джинсов.

– Купишь себе что-нибудь красивое, – пробормотал он и вдруг так посмотрел, что внутри меня все обмерло. Неужели Настя права?

– Ах, да! Еще ключи! – спохватился Матвей и тотчас сходил за ними в прихожую. – Верхний замок открывается туго, не пугайся.

Он протянул мне связку на открытой ладони: один длинный ключ и два маленьких. На большом кольце, соединяющем ключи, висел брелок в форме сердца. При виде последнего мне почему-то стало не по себе.

В жесте Матвея было что-то символичное. Я замешкалась, но, образовавшаяся, пауза только добавила неловкости. Брелок чуть блеснул от скользнувшего по нему луча.

Наверное, лучше сделать вид, что я не понимаю намеков. Прикинуться валенком.

Украдкой вздохнув, я постаралась забрать ключи так, чтобы не коснуться руки Матвея. Но когда мои пальцы уже подцепили брелок, Матвей накрыл их другой ладонью.

– Спасибо еще раз, – сказал он, пристально глядя мне в глаза.

– Не за что, – сдавленно пробормотала я и тут же одернула руку.

Борька почему-то занервничал – пришлось его отпустить. Спрыгнув на ковер, кот начала лениво вылизывать бок.

– Ну, я пойду, – пробормотала я, краснея. – Вроде все понятно. Если будут вопросы, позвоню.

– Подожди! – Матвей рукой преградил мне путь в прихожую. – Это еще не все.

Наверное, мне стоило извиниться и наврать, что опаздываю куда-нибудь, но я этого не сделала. Во взгляде Матвея читалась мольба.

– Вспомнил еще что-то? – уточнила я слабым от волнения голосом.

– Я хотел спросить у тебя совета. Это касается Насти.

– Да? – Я почувствовала себя идиоткой. Господи, навыдумывала тут всякого: намеки какие-то, взгляды… А Матвей просто хочет помириться с девушкой, восстановить мир.

В груди разлилось приятное тепло.

– Какой ты хочешь совет? – спросила я, плохо скрывая вздох облегчения. – Спрашивай! Я всегда рада помочь.

– Ну не в коридоре же беседовать. – Матвей улыбнулся. – Пойдем на кухню, выпьем чаю и нормально потолкуем.

– Мяв! – одобрил Борька и первым ринулся в сторону кухни.

Через пять минут я уже сидела за столом с большой чашкой в руках. Матвей выставил передо мной несколько корзиночек с печеньем и тарелку с разным сыром. Я так расслабилась, что даже сцапала кусок пармезана и сунула его в рот.

– И что там с Настей? – спросила я, еще толком не прожевав.

– Мы расстались, – спокойно ответил Матвей. – Потому что я люблю другую. Тебя.

Разумеется, я подавилась, закашлялась и даже немного пролила на Борьку чай. Борька испугался, а Матвей остался невозмутимым, ни один мускул на его лице не дрогнул из-за моей реакции.

– Я понимаю, что для тебя это немного неожиданно, – признал он, когда я наконец перестала кашлять. – Но сегодня я просто не мог этого не сказать. Я хочу быть с тобой, Мия.

Я отставила чашку в сторону и нахмурилась.

– Матвей, между нами ничего не может быть. Ты для меня просто друг.

– Ты говоришь так из-за Насти, я знаю, – мрачно отозвался он. – Привыкла воспринимать меня парнем подруги, но время все исправит.

– Ничего оно не исправит. – Я почувствовала, как в груди поднимается раздражение. – Говорю тебе! У меня нет к тебе никаких чувств кроме дружеских.

На несколько секунд повисла пауза, а потом Матвей стал невероятно серьезным.

– Я тебя добьюсь, – пообещал он. – Чего бы мне это не стоило.

– Но я не хочу, чтобы меня добивались. Что за глупости? – Я поднялась из-за стола и посмотрела на Матвея с укором. – Пожалуйста, выкинь меня из головы.

– Я пытался, – тихо признался он. – Но ничего не вышло.

– Тебе просто надо отвлечься. На сколько ты уезжаешь?

– На две недели.

– Замечательно! Думаю, этого хватит, чтобы проветрить мозги и осознать, что мы не пара. А за Борьку не переживай, – я стала медленно пятиться в прихожую. – С ним все будет хорошо.

Матвей резко встал со своего места и сгреб меня в объятья. Я немного испугалась, но постаралась не выдать себя.

– Отпусти! – попросила я почти спокойно.

– Мийчонок, пожалуйста, дай мне шанс. Разве я так много прошу? Просто не отталкивай меня. – Он смотрел на меня с надеждой, сжимал в руках так крепко, что было тяжело дышать.