Страница 6 из 19
Подрагивающий, еле стоящий на подкашивающихся от страха ногах иудей согнулся ещё ниже и проблеял:
–Господин! Мой император! Это не я так утверждаю, а так говорят предводители этой секты, учителя этого зловредного учения!
Нерон остановился и внимательно посмотрел на вспотевшего, быстро и часто моргающего выпученными чёрными глазами раввина:
–Ну, они же из твоего народа?! И поклоняются тому же богу что и ты?!
Иудей склонился ещё ниже:
–Большая часть этой секты состоит сейчас из отверженного рабского сброда, отбросов разных племён и народностей. И мой народ поклоняется Единому, Предвечному, Сущему, никем не виденному Богу, а они заменили Его этим Иешуа.
Смерив презрительным взглядом согбенную фигуру раввина, с перекошенным гримасой отвращения ртом император злобно процедил:
–Ясно… Да выпрямись ты уже! Что скрючился весь как скряга в очереди перед общественной сральней!
Стоящие слева от стола императора "спецы по религиозным вопросам" одобрительно захмыкали на едкую шутку, пристально наблюдающая за происходящим Верховная Весталка, презрительно-холодно скривилась и сосредоточенно задумавшись уставилась в потолок:
–Я не верю в то, что такое возможно. За всю известную нашему народу историю не происходило ничего подобного, а все варварские мифы на проверку всегда оказывались наглой ложью.
Авгур и понтифик согласно забубнили и закивали не глядя в глаза Нерону, "да, да…, так и есть, всё верно…", немного выпрямившийся было иудей, вновь скрючился и попятился назад под хищным взглядом стальных серых глаз "капитолийской волчицы". Пригнувшись над столом и трижды пристукнув по нему кулаками, глубоко вдохнув, раскрасневшийся от досады, император взрыкнул:
–О, боги! Ну, до чего же с вами скучно! Ну, вы только представьте себе!, человек умирает!, потом оживает!, и общается с теми, кто знал его до этого события! Нет! Мне непременно надо это увидеть самому! Вы только задумайтесь на мгновение, сколько всего интересного он может рассказать!
Стоящая, на правах близкой родственницы, за спиной Нерона, Октавия посмотрела на него одобрительно-снисходительным взглядом суки наблюдающей как её щенки, играясь, терзают полумёртвую добычу. Выпрямившийся во весь рост император потянулся вверх, крякнув и хрустнув суставами. Повернувшись лицом к весталке и помолчав, холодно бросил через плечо:
–Я сейчас. Ненадолго. Нам надо обсудить этот вопрос наедине.
И обхватив за талию прильнувшую к нему женщину, увлёк её в ближайшую отгороженную тяжёлой пурпурной шторой комнату. За взметнувшейся, упавшей и ещё колыхающейся занавесью послышались треск разрываемой ткани и хрипение сошедшихся в любовной схватке ягуаров.
§. 2
Переглянувшиеся между собой авгур и понтифик отошли к стене и присели на скамью из белого мрамора.
–Минут десять-пятнадцать хоть ноги отдохнут, – вполголоса пробормотал ни к кому не обращаясь понтифик.
–Да ну нет. Тиберий чего-то прям сильно возбудился, раньше чем через полчаса не выйдет, – равнодушно возразил авгур.
–Ну и хорошо, – вздохнув согласился понтифик.
–А-ва-ва-ва-ва, – бочком подковылял к ним раввин.
–Чего ты там? Чего тебя лихоманка колотит, как будто и впрямь своего никогда и никем невидимого бога вдруг узрел? Да ты присядь уже и отдышись, Шлёма, а то и в самом деле неровён час обосрёшься прямо здесь, – тихо пробубнил говорливый понтифик. Притулившийся рядом со "спецами" иудей, краем головного покрывала вытер пот и, прислушавшись к доносящимся из комнаты яростным постанываниям, просипел еле слышно:
–Как же так-то? Она ведь мало того, что главная жрица женского целомудрия, но и ещё и сестра его матери!
Понтифик негромко захихикал в ответ:
–А что в этом такого удивительного? А разве элита твоего народа ведёт себя по-другому? Что ваша власть не придерживается принципа "Quod licet Iovis, non licet taurus"(лат.)? Да не мотай ты башкой отрицательно! Так было, так есть и так всегда будет! Никогда я не поверю, что может быть всё по правде! Само собой, если что-либо подобное позволит себе любая из её подчинённых, Октавия приговорит оступившуюся жрицу к сожжению и передаст претору, который недрогнувшей рукой отправит преступницу на костёр.
Вытаращившийся на римлянина иудей хрипло выдохнул:
–Но ведь девственность…, потеря девственности может обнаружиться…, стать достоянием гласности…
Понтифик удивлённо приподнял брови:
–А с чего это ты? Это продолжается между ними много лет и Октавия до сих пор девственна. В физиологическом смысле.
Окончательно обалдевший раввин подскочил и разгорячённо зашелестел:
–Так он её… Они… Это же ещё и содомский грех…
Сидевший до этого откинувшись к стене, слушавший их разговор равнодушно прикрыв глаза, авгур встрепенулся:
–Какой, какой грех?
Понтифик, успокаивающе махнув рукой иудею:
–Да, Шлёма, присядь ты уже, не мельтеши, – затем повернулся к заинтересованно внимающему авгуру и начал неспешное повествование.
Попадание в цель "Подснежник-3"(разрывной).
§. 1
—Так что?, всё так и было? – негромко вопросил авгур иудея, прислушиваясь к неразборчивому тихому бормотанию доносящемуся из-за пурпурной занавеси.
–Ну, так рассказано в свитках написанных нашими предками, которые дошли до нашего поколения, – заюлил раввин.
–Но ведь, насколько я понимаю жители этого Содома твоему божеству не поклонялись, не признавали его, а он, вдруг, ни с того – ни с сего взял и сжёг их всех подчистую! С какой это вдруг стати так получилось, если он не входил в число тех божеств, которым поклонялись жители этого города? Это всё равно, как если бы твой бог решил бы вдруг наказать наш Рим. А как же заступничество наших: Юпитера, Марса, Весты?
Окончательно перепуганного, разевающего как свежепойманная рыба рот, не знающего что ответить иудея, "спасло" появление Нерона. Насвистывающий незатейливый мотивчик, чуть пританцовывающий император, подошёл к своему столу, присел, побарабанил по нему пальцами и, посмотрев куда-то сквозь с готовностью вскочивших "спецов по вопросам религий", нетерпеливо помахал отсылая их вон.
–Кассиана ко мне, – выкрикнул он стоящему у дверей посыльному, ухмыляясь глядя на иудейского жреца пятящегося задом, вслед за неспешно идущими к выходу римлянами. Шагающий немного впереди авгура понтифик резко остановился и, развернувшись, быстро пошёл назад к императору, сосредоточенно потирая лоб ладонью. Подойдя к Нерону, он оперся обеими руками о стол и безбоязненно посмотрел на продолжающего мечтательно улыбаться императора:
–Тиберий, я догадываюсь о том, что ты задумал. Но прежде, чем ты совершишь задуманное, вспомни, почему наши предки положили столько сил на истребление опасных религий практикующих человеческие жертвоприношения. Чего стоила Риму одна только Британия, скольких солдат пришлось положить на полях сражений, ради уничтожения друидов. Да и сейчас Рим вынужден дислоцировать там легионы, там, в не приносящей абсолютно никакой экономической выгоды провинции, только ради того, чтобы принёсшая столько вреда нашему народу, кровавая зараза друизма, вновь не возродилась.
Нерон, досадливо набычившись и недовольно помотав головой, ворчливо забубнил:
–Ну, вот всё у вас должно быть правильно, разумно, практично и целесообразно. Ну как же это скучно то! Да ну вас всех! Давай иди уже! В конце концов, я император или мальчишка-школяр?! Отец народа римского или как?!
Понтифик повернулся, обречённо махнув рукой, вздохнул и заковылял на скрученных старческой подагрой ногах к выходу.
§. 2
Довольно млея как сытый кот, Нерон то снова перечитывал строчки свитка, сосредоточенно вникая в написанное, то внимательно-нетерпеливо всматривался в стоящую у входа группу людей. Возглавляемые стоящим впереди главным палатинским претором императорские гвардейцы, правильным прямоугольником окружали стоящего в центре крепкого высокого старика, держащего за руку, такую же по стати, пожилую стройную женщину. Широкоплечий слегка сутулящийся мужчина поднял свою белую седую голову и посмотрел поверх голов преторианцев на императора, задумчиво теребя свободной правой рукой аккуратно подстриженную бороду. Как будто почувствовавший его взгляд Нерон оторвался от чтения свитка. Несколько мгновений мужи пристально смотрели друг другу в глаза. Затем ухмыльнувшийся император снова опустил взгляд в непослушно свёртывающийся свиток. Тяжело вздохнувший старик повернулся к стоящей рядом женщине и нежно взял в широкие сильные ладони её лицо.