Рим. Распятие

Обернувшись к вынырнувшему не понять откуда старику Полина возмущённо-радостно воскликнула:

–Фаддей! А когда ты с отцом успели?! Я вас только завтра ждала! Знала бы что вы сегодня утром будете дома, не попёрлась бы в такую даль, в эту часть города, но ты знаешь здесь есть такие приправы, которых нет нигде… – оборвавшись на полуслове и обернувшись к ошарашенно выпучившим зенки на своего перетрухавшего, прячущегося за их спины главаря, грабителям, – ну и зачем ты их так напугал?

Простодушно-удивлённо разведя руками старик ощерился в сторону банды раззявленной "змеиной пастью":

–Не хотел, моя госпожа, правда не хотел! Твой отец сказал мне, пойди мол, помоги если что, может корзина тяжёлая, муж твой сначала сказал, сама справится, а потом тоже говорит, и правда сходи, а то она вечно наберёт, наберёт полную корзину… – два гнилых, жёлтых "клыка", зловеще поблескивали слюной из беззубого рта.

–Фаддей! Пожалуйста! Ну, хватит их уже пугать! – построжавшим голосом отчитала "хулиганящего" старика молодая мама.

–Да я чё! – "обиженно" заныл знаменитый наёмный убийца Малой Азии и Египта, – ребятки, а вы чего?, меня что ли испугались? Ну, это вы зря. Моя госпожа в моей защите вообще не нуждается. С тех пор как к годам двенадцати-тринадцати превзошла меня в боевом искусстве. А сейчас так я и сам её побаиваюсь… – с поклоном забирая у смеющейся Полины корзину.

–Ну, хватит уже в самом деле! – отдавая корзину Верному Слуге и отвешивая ему шутливый подзатыльник, приоглянувшись на обалдевших бандитов и ласково улыбнувшись мгновенно оценившему отточенные, лёгкие и сильные движения беременной женщины, главарю, – вы всё-таки приходите, если захотите покушать, мы живём возле доков, прямо как идти к маяку, рядом с иудейским рынком, спросите Большого Александра из Антиохии, это мой муж, его все там знают. Приходите!

–Ага, ага! Приходите, приходите! – пропуская вперёд укоризненно грозящую ему указательным пальцем госпожу, забубнил старик, искоса поглядывая на онемевших от непонятности происходящего мерзавцев, – лично вас встречу и накормлю… Да ничего я их не пугаю! Честно говорю! Пальцем никого не трону…

Облегчённо выдохнувший главарь рыкнул на уставившихся на него подельников:

–Чего вылупились?! Знаете – кто это был?! Фаддей Кесарийский! – обведя взглядом вытянувшиеся, побелевшие от павшей на них смертной тени рожи грабителей, – и откуда он взялся? Ведь слух прошёл, что года три-четыре назад он всю свою сеть агентов вырезал, за то, что они какое-то его задание не смогли выполнить, а потом и сам куда-то пропал вместе со своим хозяином, с Апполинарием Антиохийским. И вдруг он оказывается здесь! Выскочил как демон из сундука с золотом! Ладно, хоть так! Она то, на самом деле ещё опаснее! Не врал он…, и как я сразу не увидал, как она двигается…, лежали бы сейчас здесь "жмуриками"… Так! Держитесь подальше от них! Ну, это если конечно кому-то из вас, подонки, жизнь ещё – хоть немного дорога!

Попадание в цель "Тюльпан-2" (разрывной).

Город Александрия. Год 50 н.э.

–Отец! Может ты прочитаешь? – Александр выпрямившись во весь рост посмотрел на  Апполоса уютно устроившегося среди сидящих в задних рядах женщин. Держащий на коленях обоих пятилетних внуков-близнецов, дед отрицательно замотал головой, не отвлекаясь от тихой игры одновременно с ними обоими.

–Ага! Щас! Вытащишь ты его из этого "цветника", когда он полгода дома не был, – прокомментировал отказ бывшего хозяина сидящий рядом Фаддей. Апполос обведя глазами вокруг себя, посмотрев на обернувшуюся к нему, улыбающуюся старшую внучку, потом потершись щекой об лежащую на его плече голову дочери, посмотрел на спящую годовалую девочку на руках Полины и  дрогнувшим голосом взмолился:

–Братья и сёстры! Простите, но можно я здесь посижу? Послушаю? Я ведь это записал, а слышать – ни разу не слышал! – получив в ответ одобрительное гудение собравшихся в большом зале Александрийской библиотеки людей, посмотрев на стоящего у окна зятя, продолжил, – давай, сыночка, сам прочитай! Ты у нас уже большой мальчик, грамотный! – тихо рассмеявшись со всеми собравшимися, цыкнул на Фаддея строящего "страшные рожи", смеющимся над ним близнецам, – не пугай мне ребятишек!

Закрутившая головой вокруг Феодосия зашикала на окружающих её, расхохотавшихся родственников:

–Тише вы! Папа сейчас говорить будет!

Послушно последовав требованию "неукоснительного авторитета", собравшиеся притихли. Откашлявшийся, сосредоточенно сдвинувший брови Александр развернул свиток:

«Братьям моим во Христе Иисусе, Церкви Александрийской, радоваться! Будучи извещён братом Апполосом о тех вопросах, которые будоражат пытливые, высокообразованные умы ваши, и по долгом с ним, и с братьями нашими собеседовании, положили мы себе в сердцах и умах наших потрудиться над совместным к вам посланием; дабы по мере немощных сил наших умственных и духовных; уповая на помощь и милость Господа Бога и Спаса нашего, дать пищу достойную жаждущих сердец и умов ваших. И поскольку это послание – есть труд совместный, читайте его как написанным и от меня, и от Апполоса, и от всех братьев Церкви Антиохийской.

Первым же ответом будут наши размышления над сомнением внесшем сумятицу в умы некоторых сестёр церкви вашей о том, что Иисус Христос Господь наш и Спаситель наш, провозгласивший нас всех человеков: и мужчин, и женщин; равными пред Ним, равно любимыми Им, равно ответственными пред Ним, равно спасаемыми Им; и запретивший всякий развод, кроме вины прелюбодеяния, то и следовательно жена мужу сейчас во всём равна и не подвластна. Губительнее же всего для вас, что проповедуется это высокоумными, многообразованными сёстрами церкви вашей и проповедуется столь успешно, что и многие мужчины подпали под лукавые чары этой ереси. Братья наши возлюбленные! Неужели, вы забыли как сказано от Начала Времён о грехопадении Адама и Евы?! Чем заповедовано спасаться сыновьям и дочерям их?! Верно! Дочери, как и Ева – чадородием спасаются, сыновья, как и Адам – трудом! Проповедь же Слова Божия есть Труд Духовный, мужчинам и только мужчинам Богом предопределённый, для женщин никогда до самого Скончания Времён не дозволяемый! Не потому что умалена и принижена женщина пред мужчиной, но потому что дан Им Самим для всех сестёр во Христе наших высокий и равный мужскому Труд Жены и Матери; но потому, что если Господь что-то отнимает у человека, то даст ему лучшее, каковым и является для женщины Чудо Рождения Родного ребёнка от Родного мужа. И в этом же заключается и понимание заповеди "жена да убоится мужа своего", так как страх жены перед мужем – не есть страх раба перед грозным властителем, а есть страх матери за своих родных детей, которые для истинной матери дороже всех сокровищ этого мира, а муж её – есть источник детей её, сосуд в котором дети её живут до воплощения в ней.

Желание же некоторых сестёр наших быть проповедниками Слова Божия несомненно лукавым в их разум вкладывается, впрочем не само желание есть грех, а самообольщение о том, что женщина право на это имеет. Потому что мысли таковые, есть грех первородный, тот самый которым Ева согрешила и Адама за собой увлекла. Ибо как вере противостоит самоуверенность, а надежде – уныние, так и Любви, главенствующей добродетели нашей, противостоит Ненасытность – погибель для душ и тел человеков.  Потому как, первочеловек имеющий всё: и впал в искушение, поверив Врагу Человеческому; и захотел большего, чем было дано ему Творцом и возжелал стать равным Ему и через это обрел погибель смертную весь род человеческий; так и до сей поры продолжает Сатана насиловать всех и каждого, кто ему поверит и доверится Лжецу и отцу Лжи.

Так что же скажем, спасение в том, чтобы не желать ничего? Никак! Потому что, живя в этом бренном мире, не можем мы братья и сёстры оставаться бесстрастными, но каждое желание в разуме и сердце нашем рождающееся исследуйте пристально, от кого оно! Потому что, всякое желание от Господа Бога и Спаса нашего исходящее, на него же и надежду возлагает, что по воле Его оно будет исполнено. А желание само в себе  содержащее уверенность в том, что оно необходимо должно быть исполнено, что человек в коем оно возникло – Право на его исполнение имеет, означает лишь то – что дьявол захватил этим желанием в плен трепетную душу и бесы глумятся  над ней истерзанной его насилием, продолжая дело своего повелителя, как шайка мерзких разбойников глумится над попавшей в их лапы девочкой-подростком и обесчещенной их главарём, и отданной им своим подельникам для развлечения и для растерзания несчастной до смертной погибели.