Страница 40 из 42
– Вот то ж… Нельзя, конечно, мерить всё одними деньгами, но они так облегчают жизнь… Если только они у тебя есть.
Оксана кивнула. И со вздохом заметила:
– Вся беда в том, что их вечно кот наплакал… А знаешь, есть такая пословица: счастлив не тот, у кого много есть – счастлив тот, кому хватает… Отшельники ведь тоже, наверное, по-своему счастливы. И монахи там всякие…
– Тогда самыми счастливыми по жизни должны быть алкаши, – вставил Чуб. – Бухарику меньше всех надо: купил бутылку – и радуется!
– Нашёл с кем нас сравнить – с алкашами, – Светлана погрозила ему кулачком. – А что делать тем, у кого есть другие желания, кроме бутылки? Нет, голубчики, лично я так считаю: раз уж деньги – обязательная часть нашей жизни, надо сделать так, чтобы их всем хватало. Как солнечного света, как воздуха, которым мы дышим.
– Тю! – воскликнул Чуб, которому подобное сравнение никогда бы не смогло прийти в голову. – И сколько же тебе надо – чтобы хватало? Если конкретно?
– Мно-о-ого, – мечтательно протянула Светлана. – Но вообще-то, если б мне сегодня раза в два увеличили зарплату, то я уже была бы счастлива.
– Ишь размечталась: раза в два! – не замедлила откликнуться Оксана. – По мне, так хотя бы в полтора раза увеличили – и то я была б счастлива.
– Да и в полтора раза тоже ничего, – согласилась Светлана. – Правда, я, наверное, ненадолго успокоилась бы, пока не привыкла. А потом захотелось бы ещё побольше…
И они все втроём рассмеялись.
Так – за болтовнёй со словоохотливыми напарницами – и пролетали рабочие смены Чуба на консервном заводе. Подобно плавным птицам, неприметно проскальзывавшим за горизонт каждого нового вчерашнего дня. Такое положение вполне устраивало всех, не только Чуба.
С тем, что женщины – народ болтливый, Чуб был согласен; однако эту черту слабого пола он не считал отрицательной. Ему нравилось слушать о чужой жизни. Светка и Оксана нескончаемо тараторили, точно сороки на солнечной луговине: рассказывали Чубу разные разности о себе, ничего не стесняясь, словно он был не мужиком, а ещё одной их подружкой. Слова порхали на губах Светки и Оксаны, легко и непринуждённо разлетаясь в стороны, и Чуба это ни к чему не обязывало. И получалось совсем не утомительно, а даже любопытно вникать в чужое миропонимание, и самому посильно участвовать в разговорах, особенно в ночные смены, когда всё начальство, кроме мастера, отсутствовало, и никто не мешал. Понятное дело, больше всего девчат занимали любовные переживания, о которых они, соответственно, и трепались без умолку – то с видом преувеличенной стыдливости хихикая, то делая туманные глаза или даже пуская отдельные слёзы от болезненных воспоминаний.
После месяца совместной работы Чуб знал о них, вероятно, больше, чем их собственные родственники; он уже мог ясно представить себе всю приватную биографию Оксаны и Светки.
…У Оксаны первые опыты на личном фронте складывались неудачно. Началось с того, что однажды она пошла в гости к школьной подруге, имевшей отцом полного пьяндалыгу; а у того как раз находилась в гостях компания его дружков. Девочки сидели в одной комнате, а эта пьянь справляла застолье в другой. И отец вдруг позвал к себе подружку Оксаны. Она ушла. И вскоре из той комнаты послышались крики: подруга звала на помощь. Оксана побежала узнать, что случилось. Но пьяные мужики, вышедшие навстречу, её туда не пустили, а схватили и потащили по направлению к дивану, расстёгивая брюки.
Их было четверо, этих алкашей. Они до того допились, что на следующий день ничего не помнили… Мать подруги, когда обо всём узнала, своего мужа-пьяницу выгнала из дому. Но Оксане от этого было не легче.
Дома она ничего не сказала, потому что родители у неё приличные люди и дочку свою любят, они бы такого не перенесли. Однако сама она ещё долго переживала из-за того, что её сделали женщиной четверо случайных алконавтов; она, конечно, мечтала, что это произойдёт совсем не так…
Было Оксане тогда шестнадцать лет. Она решила, что надо поскорее выходить замуж, раз уж такое случилось, и стала встречаться с парнем, который был на шесть лет старше неё. Он служил в полиции. Само собой, блюсти девственность уже необходимость отпала, поэтому всё у них было по-взрослому, только не в постели, поскольку оба не имели собственного жилья: секс у них изредка случался в служебной машине того парня; он договаривался с друзьями, с которыми заступал на смену, и мужики на короткое время оставляли влюблённую парочку наедине в стареньком «УАЗике». Но и тут на её голову свалилось новое несчастье. Молодой полицейский как-то раз вздумал похвастаться и, в шутку приставив пистолет к виску, нажал на курок. А оружие почему-то было снято с предохранителя. Произошёл выстрел, и бедняге снесло полчерепа. Прямо на глазах у Оксаны, в том самом «УАЗике».
После этого она окончательно стала считать себя невезучей. Несколько раз пробовала начать встречаться с парнями, но всё как-то быстро обламывалось, даже до постели не доходило.
А с замужеством у неё вышла совсем неожиданная история. По соседству с ней жил пацан, старше неё на год, звали его Олегом. Они с детства терпеть не могли друг друга. Олег вечно колотил её, издевался, унижал. В общем, полный негатив. После школы Олега забрали в армию, но Оксана этого не знала – исчез с глаз, да и ладно… Прошло некоторое время. Однажды поздно вечером она возвращалась с вечеринки и встретила Олега, пьяного; он как раз недавно дембельнулся и был голоден насчёт женщин. Олег, как встарь, поколотил её, а потом затащил в кусты и изнасиловал… Оксана сначала хотела заявить в полицию, но быстро передумала: кому охота приобретать дурную славу на всю станицу… А потом она поняла, что залетела. Пришлось рассказать обо всём родителям. Отец с матерью в ярости побежали разбираться к предкам Олега – а те, чтобы спасти сына от суда, предложили сыграть свадьбу. Олегу тоже некуда было деваться, и он согласился.
Оксана сама не знает, почему она не протестовала, когда всё за неё решили родители. Ведь могла сказать твёрдое «нет» – и никто не сумел бы принудить её к браку. Но она не сказала. Наверное, потому что очень хотела ребёнка, а как же ему расти без отца… Короче говоря, расписали их в ЗАГСе, и стала она жить с Олегом. В положенный срок у них родилась дочь. И тут всё изменилось. Олег оказался заботливым отцом, он теперь в ребёнке души не чает. Оксана тоже ощутила, что в ней проснулось какое-то доброе чувство к мужу. Мало-помалу отношения между супругами наладились. Сейчас у них нормальная семья. Оксана считает, что после всех неудач в личном плане ей наконец повезло: муж её любит, да и не пьяница, и зарабатывает хорошо. Она довольна.
Чуб видел её супруга: тот, как правило, приходил встречать Оксану после вечерних смен. Часто с ним была дочка, девочка лет четырёх… При встречах он целовал жену, и они уходили втроём, держась за руки… В общем, обычный на вид семейный мужик.
…У Светланы складывалось по-иному. Она сызмальства была бойкой – не хуже, чем ныне, а то и побойчее. Парни ей прохода не давали. Внешность располагала, Чуб согласен: пышные светлые волосы, волнами спадавшие на плечи (на работе она прихватывала их белой косынкой), огромные миндалевые глаза голубого цвета, тоненькая фигурка, красивые длинные пальцы (сейчас она красила ногти красным лаком, а в темноте они вообще казались чёрными). С такой любой был бы не против…
Она не ставила себе особых запретов на любовной дорожке. Встречалась с парнями, ходила в бар, на танцульки. Иногда, если хотелось, соглашалась пойти с кем-нибудь домой или, например, поехать на дачу. Но чрезмерного распутства для себя не держала в виду – это текло как бы между делом, а основной её целью всё же было выйти замуж. Потому что, в отличие от Оксаны, Светка имела предков довольно сволочных, не обходившихся без выпивки, как у многих. Что отец, что мать – оба нередко дубасили её почём зря. Да и насчёт замужества не оставалось без намёков с их стороны: дескать, скорей бы она выскочила за кого-нибудь и свалила из дома, обуза такая-разэтакая!