Ноль эмоций

Что-то зашуршало совсем рядом с балконом, и Костя сделал мне знак рукой. Я тихонько выскользнула из комнаты, прихватив свою одежду, чтобы, если уж события стали развиваться так стремительно, встретить их хотя бы не голышом. Натянув на себя майку-борцовку и свои новые удобные облегающие джинсы-стрейч, сунув ноги в легкие кроссовки, купленные взамен убитых во время наших лесных скитаний по болотам и пескам ботинок, я вернулась в спальню, полностью готовая к чему угодно, и услышала звуки борьбы. Впрочем, все уже было закончено: неизвестный посетитель в темной одежде и перчатках валялся на полу, а над ним стоял, тяжело дыша, Костя. Пистолет его лежал на кровати, а сам он, наклонившись над поверженным врагом, обшаривал его карманы. Тело незнакомца окончательно расслабилось, рука, затянутая в перчатку, разжалась и сползла на пол, и я увидела, что из живота у мужчины торчат сразу два шприца. Костя оставил его в покое и осторожно выглянул на балкон, стараясь не высовываться, осмотрелся сверху, повернулся ко мне и кивнул головой вглубь квартиры.

Я, не вполне уверенная, что правильно его поняла, прокралась к входной двери, стараясь производить как можно меньше шума. Дверь была заперта на все замки и задвижки. Я вслушивалась, не раздастся ли из-за нее какой-нибудь звук, но все было тихо. Осторожно выглянула в глазок. Темный подъезд, почти ничего не разглядеть. Лампочка на нашей площадке почему-то не горела, и слабый свет уличных фонарей проникал только из открытого подъездного окна. Но вдруг и этот слабый свет всего на одно мгновение заслонила черная тень, и я отпрянула от двери, услышав снаружи слабый металлический скрежет в районе замочной скважины. Я как можно быстрее вернулась к Константину, который, к счастью, тоже был уже одет, и показала рукой на дверь, а потом подняла кверху один палец. Он молча кивнул, сходил в зал за рюкзаком, сцапал меня за руку и потащил на балкон. Я не сопротивлялась, но когда увидела, как он решительно перебрался через перила и резко мотнул мне головой, приглашая делать то же самое, нерешительно застыла и внутренне похолодела, представив свой недолгий полет с четвертого этажа панельной «хрущевки». Костя поджал губы, нахмурил брови и снова дернул головой.

Я решилась. Перелезла через перила и, перебирая руками арматуру ограждения, спустила ноги и повисла, не находя опоры. Потом почувствовала, как Костя, мягко спрыгнув с перил на пол нижнего балкона, ухватил меня за талию, и разжала руки. Он поставил меня на ноги и тут же повторил всю процедуру. С этим балконом оказалось немного сложнее, потому что ограждение было перекрыто какой-то крашеной фанерой, которая мешала держаться за прутья решетки, и пока я искала, за что бы надежнее ухватиться, прежде чем свесить ноги с крошащегося бетонного карниза, Костя уже схватил меня за бока и рванул вниз. Я едва не вскрикнула, мне показалось, что он меня не удержит, и я не успею нащупать опору. Но он, упершись бедрами в перила, успел притянуть меня к себе, когда я разжала руки. И снова, едва я коснулась ногами пола, он решительно перелез через перила балкона, повис на руках и спрыгнул уже на газон. Я последовала за ним. Повиснуть над землей оказалось уже не так страшно, к тому же мужчина снова меня поймал, когда я, отпустив прутья и ободрав о бетонный край балкона голые локти, уже ожидала довольно чувствительного удара о землю.

Выйдя из-за кустов к подъезду, мы увидели стоящий с выключенными фарами автомобиль. Заметив нас, водитель выскочил из него с пистолетом в руках, но получил от подскочившего к нему Кости удар по шее, а потом коленом в лицо.

— Садись в машину, — приказал он мне, отбирая у своей жертвы пистолет и обыскивая карманы. Я залезла на сиденье рядом с водителем, Костя сел за руль, швырнув на панель найденный у водителя смартфон, завел машину и, взревев мотором, рванул с места как раз в тот момент, когда из подъезда выскочил третий мужчина, который, видимо, успел вломиться в нашу квартиру через дверь.

Мы выехали со двора, и я перевела дух, пристегнула ремень и взглянула на Костино сосредоточенное лицо.

— Мы им нужны были живые, — несколько удивленно проговорил он, уверенно выруливая на главную улицу ночного города.

— Откуда знаешь?

— У того мужика, что влез через балкон, были два шприца с транквилизаторами. И стрелять по нам не стали.

Я согласно кивнула.

— Ну и как они нас здесь вычислили?

— Скорее всего, это тот гаденыш нас решил сдать, который документы фальшивые делал.

— Ты его узнал?

Он пожал плечами.

— Среди этих его не было, но больше некому.

— И куда мы сейчас едем?

— Сначала к нему, а потом будем выбираться из города.

— А к нему зачем?

— Уничтожить файлы в его компьютере.

— А если он уже сообщил про эти документы?

— Ну, значит, кто-то будет знать твою новую фамилию. Но файлы я все равно уничтожу. Да и потрещать с этим типом надо бы, — он улыбнулся такой искренней — злорадной — улыбкой, от которой у нормального человека побежали бы мурашки по коже.

До развалюхи, в которой меня фотографировали на паспорт, мы домчали в молчании. Взвизгнув тормозами, остановились прямо перед входной дверью, посидели неподвижно, ожидая, не выйдет ли кто нас встречать. Потом Костя дал мне знак выходить, взял в руку пистолет, вылез из машины, громко хлопнув дверцей. На втором этаже дома зажегся свет, и Костя, кивком приказав следовать за ним, бросился к дому и прижался к стене возле двери. Я притаилась за его плечом.

В глубине дома послышались шаркающие шаги, хлопнула дверь, заскрипели ступеньки. Дверь, возле которой ждали хозяина мы с Костей, приоткрылась, и сонная бородатая рожа высунулась и, щурясь в темноту, сказала негромко:

— Ну че, привезли?

Костя схватился за ручку и сначала долбанул бородатого дверью по голове, а потом рванул ее на себя. Ошарашенный мужик отшатнулся вглубь проема, хватаясь за лицо, но уже в следующую секунду был почти нежно взят Костей за шкирку и, скосив глаза, пялился в упершееся ему в подбородок дуло пистолета.

— Да, дорогой. Такое настойчивое приглашение нельзя проигнорировать, — зловеще приговаривал Константин, проталкивая притихшего противника в контору. — Так что ты хотел нам сказать? Чайком угостить?

Я решила не торчать на улице и тоже шагнула в полутемное помещение, освещаемое тусклой лампочкой, свисающей прямо на проводе с потрескавшегося потолка. Чтобы не терять времени даром, прошла за стойку, где эта темная личность принимала нас, когда мы приходили фотографироваться, и сразу же увидела компьютер. Точнее, небольшой ноутбук. Не церемонясь, повыдирала из него все провода, кроме блока питания, и сграбастала его себе под мышку.

Костя кивнул и велел мне садиться в машину.

Я вышла из дома, снова села на переднее сиденье и стала ждать. Кости не было минут пять или десять. Я уже хотела вылезти и пойти обратно в дом, как вдруг заметила, что в конце темной, не освещенной фонарями улицы, откуда мы приехали, показался свет фар. Не придумав ничего умнее, я нажала на клаксон. Спустя несколько бесконечных секунд из дома, наконец, выскочил Костя, пряча за пояс пистолет. Запрыгнул в машину, швырнул на переднюю панель еще один сотовый телефон, завел мотор, развернул машину и рванул навстречу подъезжающему автомобилю, не включая фар.

Машина была все ближе и ослепила нас дальним светом, лишь в последние секунды заметив наш темный внедорожник и еле успев увернуться от удара. Мы, вильнув, промчались мимо и услышали, как позади нас завизжали тормоза. В зеркало заднего вида я наблюдала, как машина сначала остановилась, а потом медленно начала ерзать туда-сюда, пытаясь развернуться на узкой дороге. Костя выжал из машины все, что мог, и я увидела, что преследующий нас автомобиль остался далеко позади.

— Пристегнись! — прорычал мне Костя, включил, наконец, дальний свет и сам тоже потянул за ремень безопасности.

Мы мчались по пустынным улицам ночного города, сворачивая с прямых участков дороги, проезжая на перекрестках на красный свет, но в боковом зеркале я нет-нет да и видела в отдалении преследующие нас огни.