Страница 31 из 94
— Слышил что-та? — беспокойный орк метался взглядом.
— Чиго слышил? — не понял его напарник.
— Чиго здеся праисходит? — повторил услышанное орк.
— Ничиго ни праисходит! — ответил ему напарник. — Гавняный пост в гавняном подзимелье! Ни думал вапще, что сюда абратна пападу!
— Да не! Я гаварю, кто-та спрасил, чиго здеся праисохдит! — потряс головой беспокойный привратник.
— Никто ничиго не спрасил! — заверил его напарник. — Браги вчира пирижрал, что-ле?
— Ничиго я…
Гэндальф приложил палец ко рту Сэмуайза, неодобрительно покачал головой и кивнул в сторону вторых врат, ведущих во внутренние подземелья.
У вторых врат, а точнее на площадке перед казармами, пристроенными к стене, случилась заминка, так как она была перегорожена строем урук-хаев, слушающих какого-то особенного урук-хая, облачённого в, почему-то, бронзовую броню.
Ростом он был повыше средних урук-хаев, а броня его чем-то напоминала классическую урук-хайскую, но имела несколько существенных отличий: гребень был не цельнометаллический, а с лентами чёрной ткани, формирующими плюмаж, а лицевая маска имела в себе функционал забрала — открывалась и закрывалась по желанию носителя. Кираса его состояла из восьми подвижных сегментов, что Арагорн раньше видел только на старинной броне нуменорских всадников. Впоследствии, когда гномы стали изготавливать всю людскую броню, от сегментарной брони отказались, полностью перейдя на более лёгкие в изготовлении цельнокованные кирасы.
— Слушать миня вниматильно! — произнёс урук-командир, расхаживая вдоль строя и сложив руки в замок за спиной. — Павтаряться не будет, паэтому запоминать сичас и навсигда! Вы — новый род войск! Пихота новаго строя! Гасударство вверила вам страшние оружия, аписпечивающии невабра… нивабро… апсалютные привосхотства на поле боя! Никакие килы, газаты и альбы[23] вам больши ни страшны! Все падохнут под магучими залпами наших балдулугов[24]! На ре-мень!
Урук-хаи, которые были вооружены только тесаками и странными деревянно-металическими дубинками, подняли эти опущенные к ногам дубинки и повесили их ремнями себе на плечи.
— Направ-ва! — выкрикнул следующую команду их командир в бронзовой броне. — Шагом, марш!!!
Урук-хаи, чем сильно и печально удивили Арагорна, почти синхронно чеканя шаг маршировали в сторону наружных врат.
— Песню запи-вай! — скомандовал их бронзовый командир.
— ♫Мы идем в тишине по убитай висне!♫ — затянул один из орков в голове колонны. — ♫По разбитым домам, по сидым галавам, по зиленой зимле, почирневшей траве, по упавшим тилам, по виликим дилам!♫
Арагорн с удивлением осознал, что песня не на тёмном наречии, а вполне себе на вестроне и мало того, что обладает каким-то смыслом, так ещё и ритмична!
— ♫По разбитым чирепам, по эльфийским домам, по крававым словам, по галодным годам! Мы идем в тишине, по убитай висне! По распятым ва сне и забытым савсем!♫ — продолжал орк с головы марширующей колонны.
— ♫Ворах писим, ни скучай!!!♫ — подхватил весь строй. — ♫Пахаронка, липкий чай!!!♫
Врата во внутреннюю часть отворились для въезда высокой телеги, которую тащил здоровенный вол. Этим и воспользовалась компания Гэндальфа.
Пещеры здесь резко изменились. Видно обработку камня, разравнивание камня, а также уничтожение сталактитов и сталагмитов. А ещё видно дорогу. Ровная мощёная линия вела напрямую во тьму. Арагорн как-то понял, что больше пещера не будет изгибаться и "нырять" вниз, а сразу приведёт их к… чему-то.
— Снимаем кольца, — дал команду Гэндальф. — Достаточно с нас.
Вновь очутившись в реальном мире, они почувствовали, что воздух здесь совершенно иной, нежели в призрачном мире.
— Слышали их песню? — спросил Сэм. — Откуда они знают про письма и чай?
— Может, у них они тоже есть? — предположил Арагорн. — Я долго странствовал, убивал много орков и ни разу не видел, чтобы они пили чай или писали письма, но легко мог пропустить…
— Орки и чай? — хмыкнул Гэндальф. — Не думаю.
— Тогда откуда эта песня? — не унимался Сэм. — Пусть она про жестокие вещи, но… какая-то грустная.
— Так они передают горечь своих поражений и… побед, — произнёс Арагорн задумчиво. — Иначе в этой песне нет смысла.
— Не о том думаете, друзья… — вклинился в их беседу Гэндальф. — Орки — зло. Безоговорочное, бескомпромиссное, предательское и подлое, как и Рон Уизли. Не надо искать смысла во зле. Его нет. Эти низменные чудовища без зазрения совести вырезали Эдорас! И тысячи городов до него! Не надо гуманизировать их. Они не люди, не хоббиты, не эльфы. Они орки и орками останутся. Пока мы не остановим Рональда Уизли и не вырежем их под корень. Иначе никак.
Ни у Арагорна, ни у Сэма не нашлось никаких аргументов, поэтому беседа угасла.
Они продолжили идти по длинной дороге из красного кирпича…
//Устье реки Изен. Междуречье//
Радагаст потрясённо глядел на тушу дохлого медведя и нервно теребил посох. Это точно не охотники и даже не орки, которых последнее время видят здесь всё чаще.
Истари подошёл к медведю и изучил его язык. Никаких посинений и гнойников, поэтому на ядовитые растения, которые медведь бы мог съесть сдуру, подозрение не падает.
Радагаст не любил это делать, но иногда приходится марать руки во внутренностях погибших животных. Вскрыв шкуру кремневым ножом, истари добрался до желудка животного и вытащил его наружу.
Вскрытие желудка показало, что медведь перед смертью обильно поел рыбы, которой просто физически не мог наловить в таких количествах за один день. Стенки желудка были покрыты кровоточащими язвами, причём довольно обширно.
— Это какой-то яд… — сделал вывод Радагаст. — А рыба…
Вскрытие одного из лежащих в желудке медведя лососей, которых медведь в приступе жадности жрал целиком, показало, что рыбы попали в медведя уже как минимум день мёртвыми. Видимо, течение принесло.
— Надо подняться вверх по течению, — вслух произнёс истари.
Оставив медведя на месте гибели, он свистнул. Из кустарника выехали сани с запряжёнными в них зайцами особой, гоночной породы.
Взяв вожжи, Радагаст снова свистнул и устремился вместе с санями вперёд.
Вдоль реки, прямо и внимательно следя за поверхностью.
По дороге встречались трупы животных, преимущественно не очень брезгливых хищников. Лисы, волки, медведи, но иногда попадались даже олени, которых уже успели основательно обглодать.
Значит, дело в воде, а не только в отравленной рыбе.
Кто-то умышленно сливает в воду отраву.
И кандидат на это только один… Изенгардский колдун, отвернувшийся от Добра.
— Саруман, ты заплатишь за отнятые тобой жизни этих невинных животных!!! — подстегнул зайцев Радагаст.
//Изенгард. Башня Ортханк//
— Пагамаррас, это переходит все границы… — прошипел назгул. — Я бесполезно трачу время, обучая урук-хаев тёмному наречию, а теперь это…
— Это такая же трата времени, как производство мушкетов, — покачал головой Рон.
— Это другое, — не согласился назгул. — Но тратить время на обучение детёнышей орков… Большая часть из них умрёт в течение пяти-десяти лет…
— Вот это точно далеко не факт! — оскалился Рон. — Я сделаю всё, чтобы они выросли и стали полноценными членами нашего немногочисленного общества. Они будут совершенно другими, ни в чём не уступающими людям или гномам, а эльдар они будут превосходить!
— Я не разделяю твою точку зрения, пагамаррас… — с нотками неуверенности произнёс назгул.
— Наёмник? Почему вы всегда называете меня наёмником? — прищурился Рон.
— Твой контракт никто не разрывал… — прошипел назгул. — Это значит, что ты всё ещё исполняешь волю Саурона за вознаграждение…
— А за что боретесь вы? — задал следующий вопрос Рон. — В чём ваша цель, назгул?
23
"Кил, газат, альб" — с тёмного наречия — "человек, гном, эльф". Именно в таком порядке.
24
"Балдулуг" — с тёмного наречия — "Огненное оружие".