Страница 7 из 15
Из глаз Баима брызнули слезы… Василиса за спиной Нетота тоже тихо плакала. Нетот вдруг понял, что Дива – это не имя, это просто богиня! А звалась эта Дива Божественной Речью – Вяч, от которой в русском языке сохранилось только «вякать»… Да в памяти смутная связь с Вече, которого уже давно не бывало на Руси…
– Я нарекаю тебя своим певцом, а потому часть моего имени переходит в твое. Отныне ты будешь зваться Вещий Баим! – торжественно произнесла она и коснулась пальцами его губ. Как прикосновение к губам могло преобразить глаза, Нетот не понимал, но глаза Баима вдруг распахнулись и налились непередаваемой глубиной, будто стали колодцами памяти, в которых хранились рассказы обо всех деяниях богов…
Баим, не в силах удержать такой дар, опустился в свое кресло, а Буревой поднялся и шагнул вперед. Его движение подхватило Нетота, он шагнул следом, и они с братом вместе преклонили колена перед Богиней.
– О вы, воспетые в древнем гимне под именем Рудр, ловкие прохвосты и мошенники! – засмеялась она. – Я всегда вас любила и верила в вас!
– Мы твои преданные слуги, Древняя! – ответил Буревой, склоняя голову. И Нетот понял, что давно знает и эту богиню, и ее имена. – Мы ветры, мы служим воздуху, а значит, Речи!
– Я знаю, сынки, я знаю! И никогда в вас не сомневалась. Но ты, пройдоха, – показала она пальцем на Буревоя, – сумел обмануть свою тетку! Ты мне подсунул этого в таком виде, что даже я не узнала его!
– Ты сама учила этому искусству, тетушка! Это же ты говорила, что речь дана как для того, чтобы открывать истины, так и для того, чтобы их прятать! – вскинул он брови, глядя на нее чистыми глазами.
– Ох, проказники! – покачала она головой. – Вы всегда были сорванцами!
Они оба печально вздохнули и развели руками, словно признавая за собой такой грех.
– Встаньте! – приказала она им.
Они поднялись, готовые услышать важные слова.
– Вот теперь я объявляю вам то, что вы уже знаете: мы возвращаемся! Мы можем открыть Небесные врата. Но мы не возвращаемся! Мы не можем вернуться, пока вы не найдете старшего брата. И пока не вернете всю его силу, – показала она на Нетота.
Они оба поклонились.
– Ветробой, младший из братьев-ветров, звавшихся в прошлые времена Марутами, что тебе нужно, чтобы ты вернул свою полноту и свое княжество?
– Мне нужно найти путь, который хранит та, чью голову украшает мой глаз, – ответил Нетот. И мне нужно найти путь, который ведет в мир нашего старшего брата.
Она покивала:
– Возможно, это один и тот же путь… Что-то мне подсказывает это. Что тебе для этого нужно?
– Мне нужен маленький человечек, который провожал старого колдуна и его лошадку до перехода в царство нашего брата, – Нетот повернулся к Буревою. – Ты помнишь, когда родился мир Белки-Летяги, ты отправил его провожать их?
Буревой покивал:
– Думаю, Летяга поможет нам. Я дал ей это имя, чтобы она всегда оставалась в мире нашей силы, в мире воздуха… Поэтому до перехода ты доберешься легко.
– Я тоже так думаю, – согласился Нетот. – Но как найти путь дальше? Та лошадка обещала меня проводить к своему Хозяину. И я сейчас чувствую, что она могла вернуться за мной. Как ее найти?
Дива засмеялась мелодичным смехом, показывая на кольца, которые Нетот снял, когда она осматривала его:
– Тебе бы только оказаться в том мире. А там ты спросишь у Звезд, спросишь у Луны, спросишь у Солнцевой сестры. Они высоко летают, все видят. Небось, разыщут для тебя одну лошадку!..
Задачи
Преобразившаяся богиня, которую в глубокой древности звали Вяч, поднялась со своего трона, подошла к Нетоту и поцеловала его:
– Я ценю твою службу, князь.
Нетот поклонился и спросил:
– Скажи еще, почему мы не можем подняться к Вратам прямо сейчас?
– Мы можем, но посоветуемся с твоей избранницей, и она скажет нам, что подождать будет мудрее, – повернулась Дива к Василисе.
Василиса с поклоном подтвердила ее слова.
– Я не настаиваю, – ответил он, – я просто хочу знать, чем мы располагаем.
– Да, право входа на Небеса мы себе обеспечили. Но мы не обеспечили себе право силы. Входить в мир силы слабым – значит обречь себя на потерю чести и достоинства. Нам не смогут не предоставить место за столом, но это место будет ниже, чем мы имели раньше. И если мы его не примем, все будут только рады, а если примем, то это останется навсегда. И тогда нам предстоит долгая и кровопролитная война… Даже череда войн!
– Тогда поставь мне точную задачу, – сказал он. – Так, чтобы я видел, как она вписывается в наши общие задачи.
Дива снова уселась на трон и произнесла:
– Скажу в самых простых образах, назову то, что очевидно. Мы долго были в изгнании, и этого времени должно было хватить для урока. Наш мир там! Значит, его надо ценить. И за него стоит сражаться. Все ли согласны?
Буревой, Василиса, Баим дружно кивнули. Ворон перелетел на подлокотник кресла Буревоя и тоже каркнул. Даже Баюн перескочил на колени к Василисе и замурлыкал, выражая согласие.
Один Нетот молчал, думая. Дива перевела глаза на него. И хоть теперь сознание Нетота было ясным, все же он почувствовал, что выискивает нужные слова, будто подбирая те, что соответствуют содержанию его понятий. Раньше он просто согласился бы с общим мнением, но сейчас просто не мог пройти как все.
– Я вспомнил многое из своего прошлого. Я даже узнаю вас всех, – тихо заговорил он. – Но я не помню того мира, что зовется Небесами. И я не знаю, что там за жизнь и почему я должен ее хотеть. Вы богаче меня памятью… Мне было хорошо во всех мирах, где я оказывался. Сама драка доставляет мне наслаждение. Поэтому мне хорошо и без Небес. Но мне не хорошо без вас. Поэтому я буду делать то, что вы мне скажете. Просто потому, что вам это надо. И я буду делать это честно, насколько умею. Достаточно ли будет этой моей присяги на верность?
Дива улыбнулась ему:
– Достаточно, мой витязь битвы. Просто сражайся, а поймешь и примешь тогда, когда распробуешь. Твоя присяга принята.
Она обвела глазами остальных и одарила каждого улыбкой, предназначенной только ему:
– И ваши присяги приняты! Мы возвращаемся, но тогда, когда соберем всю силу, которую сможем разыскать в этих мирах. Поэтому мы возвращаемся, медленно и хорошо готовя победу… А сейчас, хозяин, устрой-ка нам пир!
Все поднялись, Буревой тут же увеличил стол, чтобы хватило на всех, извлек из воздуха дополнительные кресла, в дальнем углу горницы появился стол, полный яств, и юноша бледный тут же оказался возле него, готовый подавать их на стол. Но в этот миг гаруда вернулась в башню, неся на спине огромного медведя, в шкуре которого прятался шишок. Птица стряхнула их с себя и тут же уцепила шишка клювом за воротник.
– Этот, – показала на него Птица Рах, швырнув к ногам Дивы, – пытался увильнуть…
– Он работал на наших врагов, – пояснил Нетот и достал свой кинжал. – Вот это было у него на шее.
– Подойди, – сказала Дива, пронзительно глядя на шишка.
Того подняло в воздух и подтащило к богине, словно тряпичную куклу.
– Покажи-ка мне, дружок, свой затылок… – пробормотала она, а сама протянула руку к ножу Нетота.
Нетот отдал ей нож, она поднесла его к загривку шишка, и вдруг гравировка на клинке ожила, превратилась в пряжку, отделилась от металла, словно вытащила себя из него, и, выпустив шесть ножек, побежала по клинку к шее беспомощно висевшего в воздухе человечка. Шишок завизжал.
Но Дива не дала пряжке впиться в шею шишка. Она остановила ее в воздухе и, не прикасаясь к ней руками, принялась рассматривать те связи, что снова возникли между пряжкой и тем местом на шее шишка, куда она была установлена.
Нетот вгляделся сквозь ее видение, и вдруг лицо из далекого прошлого всплыло в его сознании. Он не помнил, кто это, не знал имени, он даже не смог бы сказать, что этот человек или кто он там был, неприятен ему. Но он знал, что за этим лицом скрывается страшная опасность.