Страница 11 из 15
– Живем! – крикнул Нетот и принялся грести.
И смог гребнуть раз пять. Но весло из неведомого металла так нагрелось, что обожгло руки. Нетот от неожиданности подбросил его вверх, оно упало на Медведко, и у того затрещала шкура, и запахло паленым волосом. Медведко отбил весло от себя и чуть не перевернул весь лепесток. Весло упало так, что лопасть торчала за бортом, и было видно, как она тает и капает светящимися каплями в огненную воду, где капли, искрясь, сгорают…
– Почему ты не можешь вызвать ветер? – спросил шишок, резким пинком выбивая остатки весла из лепестка.
– Ни малейшего понятия, как это делается… – ответил Нетот. – Видно, когда меня убивали, эту часть меня вырвали без следа… И даже Свет на ум не вернул этой памяти. Как будто у меня в самой природе моей нет такой возможности…
Эта мысль захватила его. Он задумался, что такое эта его природа, если из нее можно вырвать целый кусок, хранящий в себе какие-то свойства. Вот есть та часть, которая может собирать из вещества его тело. Есть такая, которая может строить разум… Значит, была такая, которая могла управлять ветрами? То есть воздухом? Или же не воздухом, а духами, живущими в воздухе?
Но если она была, то где она могла быть? В животе? В голове? За спиной, вроде крыльев? Чем я сейчас взаимодействую с воздухом? Легкими, грудью! Скорее всего, эта часть должна быть как-то связана с грудью, с горлом, с дыханием… Бабушка говорила: «Не свисти в доме, денег не будет!» Почему? Высвистишь деньги. Или Посвист выдует… Посвист – это имя старшего брата! – вдруг вспомнил Нетот. – А свист запрещался в доме…
– Почему в доме нельзя свистеть? – спросил он шишка.
– Не знаю, – ответил тот. – Я же не домовой!
– А ты когда-нибудь слышал, как свистят?
– Конечно! Мне всегда нравится, когда свистят. Это как-то манит! Если услышал свист, то обязательно посмотришь, кто свистит.
– То есть свистом можно приманить духов?
– И приманить, и заставить работать! – подтвердил шишок. – Я видел, как вихри попадают в неволю к колдунам, которые умеют свистеть.
Нетот начал дуть и свистеть:
– Так?
– Нет, – покачал головой шишок. – Так ты только обратил на себя внимание. Чтобы позвать, надо свистеть глубже, что ли… Чтобы сил сопротивляться не было!
И Нетот принялся свистеть, все усиливая и усиливая свой свист. И когда от жары стало совсем невыносимо, а звук прошел насквозь весь живот и вышел куда-то в промежность, в его груди словно распахнулись створки, и свист вдруг пошел из него с ревом, будто приближающаяся буря.
И в тот же миг верхушки деревьев по обе стороны огненной реки начали качаться от подымающегося ветра, а через миг лепесток вздрогнул от удара первого ветерка…
Беличье гнездо
Видать, Нетота не зря звали Ветробоем в его прошлой жизни, ветер действительно начал бить по лепестку, это было не случайное ощущение или способ говорить. Ветер закружил вокруг них, словно отлетая и возвращаясь с ударами. И бил он все сильнее, так что вскоре лепесток помчался по водам огненной реки, все заметнее приближаясь к противоположному берегу.
Ветерок к тому же казался им еще и прохладным, так что друзья подставляли ему свои тела, ощущая, что спасены. Правда, лепесток от этих ударов начало кружить, но это они готовы были перетерпеть. Было видно, как младенец в челне наблюдает за ними и губы его капризно гнутся, будто у него отняли игрушку. Но с каждым поворотом он становился все меньше, потому что их сносило все дальше по течению.
А затем река повернула, и челна с ребенком не стало видно, зато, к их огромному удивлению, появился горбатый каменный мост, коромыслом перекинувшийся через реку. К его основанию ветер и прибил их судно. Ну почему мы постоянно прекращаем усилие, не дойдя до победы всего несколько шагов?! Обидно было почти до слез…
Они молча выбрались из лепестка и полезли на крутой берег. Медведко-Иванко прихватил и лепесток с собой. Нетот хотел велеть ему бросить лепесток, но подумал и не нашел доводов, почему надо прекратить это усилие, кроме того, что оно казалось лишним… Однако позыв не делать лишних усилий был таким сильным, что ему пришлось придумать, что под такой ракушкой удобно будет укрываться от дождей. Только тогда что-то в нем смирилось с ненужной тратой сил.
Они поднялись и обнаружили, что их встречают.
Возле моста росло огромное дерево, под деревом были разложены скатерти, на которых лежала еда, включая огромную миску колдунов, какие Нетот ел у Белки-Летяги в бытность ее деревенской колдуньей. На середине моста сидел огромный котяра с алебардой и глядел вдаль, словно ждал кого-то с той стороны.
Если это был один из тех котов, что жили у Белки в домике, то он очень сильно вырос. Гостей он между тем проморгал, возможно, из-за шума ветра или же потому, что коты для сторожевой работы не годны…
Зато белка, резвившаяся в ветвях дерева, не пропустила их, выстрелила себя из кроны, пролетела через шедшую от моста дорогу, зависла над землей и превратилась в прекрасную статную женщину, изящно приземлившуюся прямо перед Нетотом. Стати у нее были примечательные, но, видно, жизнь богиней была целительна, и все лишнее дородство ушло. Она была стройной и молодой.
Нетот поклонился и, не узнавая себя, протянул руку, взял руку богини и поцеловал ее:
– Мадам, теперь я понимаю, почему женщины так стремятся стать богинями! Вы выглядите потрясающе!
– Вот проказник! – захихикала она узнаваемо, так что Нетот понял, что кума Лешего никуда не делась и живет внутри этой великолепной оболочки. – Будешь так говорить – превращу тебя снова в кобеля, и будешь меня сторожить! От этих вон, – мотнула она головой в сторону кота, – никакого проку!
– Мадам, – снова поклонился Нетот, с удивлением наблюдая сам за собой, – возможно, я счел бы это за счастье! Но пока долг гонит нас! Позвольте представить вам моих друзей! Впрочем, этого вы должны помнить! – показал он на шишка, который тут же принялся кланяться. – А это Медведко-Иванко, по пояс человек, а от пояса медведь!
Медведко взрыкнул, согнулся в пояснице и протянул Белке свой лепесток.
– Ой, что это? – всплеснула она руками. – Цветочек! У меня таких нет! А как вы думаете, он отродится, если его в воду посадить? У меня как раз есть озеро для таких цветов! Ни у кого не будет лучше! – и она чмокнула медведя в нос.
Медведко засмущался, повернулся к Нетоту и взглядом спросил, что ему делать. Нетот развел руками:
– Тебя богиня поцеловала! Я бы не мыл больше это место!
Белка засмеялась так громко, что даже кот наконец услышал, обернулся, увидел гостей и, волоча за собой алебарду лапами, которые совсем не были для этого приспособлены, помчался спасать хозяйку. Но узнал Нетота, выпустил алебарду из когтей и превратился в обычного кота, который рад старому знакомому. Подбежал, встал на четыре лапы и принялся тереться об ноги Нетота, задрав хвост и мурлыкая. Размерище у него, правда, был такой, что Нетота он сваливал, и гладил его Нетот, почти не наклоняясь.
– Как подрос!
– Еще немного, и до начальника таможни дорастет, вишь, пузо какое! – усмехнулась Белка. – Мне бы над ними всеми голову толкового поставить! – и она покосилась на Медведко.
Медведко намека не понял, зато понял Нетот и вмешался:
– Пока наш долг не позволяет отвлекаться, нас ждет поход. Но поход – это такое длинное время, за которое можно многое продумать! К тому же уставшему от подвигов и битв герою всегда нужно знать, что где-то есть место, которое его ждет…
– Да уж, вы продумайте, продумайте… – покивала она и толкнула коленом кота. – Ну, угощай гостей! А что это у тебя с глазом?
Нетот потрогал повязку и развел руками, мол, вот так случилось.
Кот бросился разбирать корзины со столовыми приборами и накладывать яства по тарелкам. Несколько ворон и галок принялись ему помогать, раскладывая ложки и ножи. Путешественники расселись и принялись подкрепляться. Нетот, которого волосяной поясок, подарок богини, лишил чувства голода, ел мало, шишок тоже был щепетилен и лишнего не ел. Зато Медведко-Иванко порадовал хозяйку, как настоящий богатырь, уминая все подряд, так что она не переставала им любоваться, временами приговаривая: