Небо после бури

Он отворачивается, чтобы уйти, но маленькая рука останавливает его.

– Элиас, – обращается к нему Тас. – Ты меня не помнишь, верно?

Ловец Душ смотрит на мальчика сверху вниз, и я вдруг вспоминаю, как он говорил с Тасом после нашего бегства из Кауфа. Тогда он опустился перед ребенком на колено, чтобы их глаза находились на одном уровне.

– Мое имя – Ловец Душ, дитя.

Я подхожу к Тасу, чтобы увести, но он крепко держится за рукав Ловца Душ.

– Я Тас, – восклицает он. – Это ты дал мне имя. На садейском это означает…

– «Быстрый», – перебивает его Ловец Душ. – Я помню.

И внезапно он исчезает, а на опушке леса повисает тяжелое молчание.

Кровавый Сорокопут отворачивается и смотрит на запад.

– В десяти милях отсюда один из наших гарнизонов, – говорит она. – Там мы найдем лошадей, пополним запасы и отправимся дальше в Дельфиниум.

Все следуют за ней, даже Тас, но я задерживаюсь. Ноги у меня как свинцовые, каждый шаг дается с трудом. «Что со мной такое, во имя неба?» Краем глаза я замечаю уже знакомое золотое сияние и с облегчением вздыхаю.

– А я все думала, где же ты? – бормочу я. – Твоя работа? – Я киваю на ноги, которые отказываются мне повиноваться. – Нельзя ли это прекратить? Мне нужно догонять остальных.

– Твое нежелание идти по дороге, не предназначенной для тебя, не имеет ко мне никакого отношения, – говорит Рехмат. – Твое сердце знает то, что ему положено знать.

– Допустим, но я этого не знаю, так что, пожалуйста, просвети меня.

Рехмат отвечает не сразу, но когда существо заговаривает снова, голос звучит сурово. И мне вспоминается лицо Поупа в те минуты, когда Дарин проявлял особенное упрямство.

– От тебя и твоей силы зависят судьбы миллионов, Лайя из Серры, – вещает Рехмат. – Ты бросила вызов Князю Тьмы. Ты разбудила меня. Вместе мы должны его остановить, потому что Князь Тьмы замыслил ввергнуть мир в апокалипсис. Закрывать глаза на очевидные вещи недостойно тебя. Ты не желаешь покидать Элиаса Витуриуса. Прими это.

Ощущение такое, точно меня поймали на горячем, а еще уличили в трусости.

– Я не… я буду сражаться с Князем Тьмы. Я уничтожу его, но не потому, что это был твой приказ. Но Элиас… Ловец Душ… он не имеет к моей борьбе никакого отношения.

– Имеет, и твое сердце знает это. Не слушая голос сердца, ты навлекаешь на себя беду.

– Мое сердце… – Я ощущаю приступ злобы. – Влюбилось в джинна-убийцу. Я больше не могу ему доверять.

– Твое сердце – единственное, чему можно доверять.

И с этим существо исчезает, а я застыла среди высокой заиндевевшей травы. Разум подгоняет меня вперед, но проклятое глупое сердце тянет меня назад.

Дарин, заметив, что я сильно отстала, бежит ко мне. О боги, что ему сказать? Как мне все это объяснить?

– Я не могу тебя отговорить! – кричит он еще издалека. – Верно?

– Ты… – начинаю мямлить я. – Как ты…

– Ты очень похожа на матушку, хотя упорно не хочешь в этом признаваться.

– Я не могу бросить его, Дарин, – вздыхаю я. – Я должна хотя бы попытаться и пробиться к нему. – И тут в голове у меня вырисовывается четкий план. – Я пойду на юг. Несколько месяцев назад одна Кочевница-кеханни пыталась что-то мне рассказать о Князе Тьмы, но ее убили рэйфы. Князь Тьмы хочет любой ценой скрыть свое прошлое. Значит, в нем есть нечто такое, о чем непременно нужно узнать – какая-то тайна или его уязвимое место. Что поможет мне уничтожить его. А если та кеханни не была единственной? Вдруг я найду еще кого-нибудь?

– Хорошо, я понял. Я иду с тобой.

Дарин собирается окликнуть наших друзей, но я останавливаю его.

– Ты нужен нашему народу, – возражаю я. – И Муса им тоже нужен. Кто-то должен представлять Книжников при императорском дворе. Сорокопут хочет для всех лучшего, но главное для нее – это будущее Империи, а не судьбы Книжников. Кроме того… – Я смотрю в сторону Леса. – Говорить с Ловцом Душ… достучаться до него… это будет нелегко, и я не хочу, чтобы меня кто-то отвлекал.

Пока остальные члены нашего маленького отряда ждут, Дарин спорит со мной еще несколько долгих минут.

– О небо, какая же ты упрямая, Лайя! – наконец, с досадой восклицает брат и проводит рукой по волосам, отчего они становятся дыбом. – И это меня бесит. Но если ты твердо решила, заставлять тебя не буду. Тем более, что ты никогда меня не слушалась.

Он копается в мешке и выуживает оттуда странной формы сверток.

– Я хотел сделать тебе сюрприз после приезда в Дельфиниум. – И Дарин протягивает его мне. Я собираюсь развязать бечевку, но брат не дает. – Не надо, – просит он. – Подожди. Открой, когда уже будешь в дороге.

Нужно попрощаться с остальными, думаю я. Но замечаю радужные переливы в воздухе – через минуту Муса все равно узнает о моем решении. Тас и Харпер меня поймут. И хотя дружеское отношение Сорокопута стало приятной неожиданностью, прежде всего, она служит Империи. А Империи нужно, чтобы Лайя из Серры вернулась в Дельфиниум как оплот союза между Книжниками и Меченосцами.

– Береги себя, пожалуйста. – Я заглядываю брату в лицо. В этот момент я впервые начинаю по-настоящему беспокоиться за него.

Но он улыбается мне бесстрашной улыбкой нашей матери.

– Когда мы с тобой расстаемся, то меньше ссоримся. И я не буду скучать по тому, как ты таскала у меня еду или командовала мной, как будто ты моя бабушка, а не крошка-сверчок…

Он пытается ущипнуть меня за щеку, как маленькую, и я со смехом отмахиваюсь от него.

– Ой, прекрати…

Дарин привлекает меня к себе и обнимает, и я взвизгиваю, когда брат отрывает меня от земли.

– И ты тоже береги себя, сестренка, – говорит он, на сей раз совершенно серьезно. – Теперь, кроме тебя, у меня никого нет.

Часть II

Жатва

14: Князь Тьмы

Когда я был молодым джинном, я парил меж деревьев, испытывая благоговейный трепет перед безмолвием и звуками этого мира, перед светом и благоухающей землей. Не зная своей силы, я однажды нечаянно поджег этот лес. Но смех Маута был не злым, а его наставления – терпеливыми. Он научил меня превращаться из тени в пламя и обратно, научил ступать осторожно, чтобы не беспокоить малых обитателей Земель Ожидания.

И когда я постиг тайные уголки Леса, опасные повороты реки, когда волки приняли меня в свою стаю, а вместе с соколами я парил в небе, приручая ветер, Маут привел меня к границе Земель Ожидания. Там пылали пожары, раскалывались камни. Странные существа, существа из глины, смеялись и сражались, отнимали друг у друга жизнь и давали жизнь другим. Смерть и радость соседствовали рядом.

– Кто это?

Они заворожили меня. Я не мог отвести от них глаз.

«Это твои подопечные, – сказал Маут. – Да, с виду они хрупкие, однако наделены душами, которые подобны дубам – могучим и долгоживущим. Когда их тела дряхлеют, души продолжают свой путь. Одни способны проделать этот путь самостоятельно, но другим потребуется твоя помощь».

– А куда они отправляются?

«Туда дальше, – ответил он. – На другую сторону реки. Навстречу сумеречному небу и мирным берегам».

– Но как же мне заботиться о них? Как мне им помочь?

«Ты должен полюбить их», – сказал Маут.

Эта обязанность показалась мне даром судьбы. Потому что мне хватило тех нескольких минут, чтобы отдать им свое сердце.

Керис Витурия покидает Маринн с грузом зерна, кож, железа и договором. Она получила право изгнать Книжников из Свободных Земель, но, к ее немалой досаде, не продать их в рабство. Но, тем не менее, после нескольких дней переговоров она одержала победу. Она должна быть довольна результатом.

Однако при всей своей хитрости Керис – всего лишь человек. Она едва не лопается от злобы, узнав, что Кровавому Сорокопуту удалось сбежать. А я запретил ей выслеживать эту женщину самой.