Жена поневоле

Ледяная дрожь пробирается прямиком под кожу от его слов. Я начинаю дышать реже и кажется, становлюсь тенью.

– Ладно… – благодушно говорит Багратов. – Мы же договорились быть друзьями, верно? Поэтому мы поступим так. Сейчас ты отлёживаешься в больнице. У тебя ушибы и лёгкий шок после выброса адреналина. Постельный режим просто необходим. После того, как тебе разрешат покинуть стены палаты, мы заключим договор и приступим к тому, чтобы сделать тебя похожей на… девушку, достойную занять место рядом со мной.

– То есть наш брак будет заключён не сразу?

– Прыткая девица!

Багратов скользит изучающим взглядом по моему лицу и очерчивает контуры тела.

– Тебя интересуют фактические или юридические подробности?

– Меня интересуют все подробности, если они касаются моей жизни! – чеканю я, как можно твёрже.

Багратов наклоняется ко мне. Его горячий шёпот проносится по коже щёк и скользит к уху:

– Общипанный воробей пытается выглядеть боевым беркутом. Выглядит жалко. Но стремление достойно похвалы. Я оценил…

Мужчина отстраняется, переплетает пальцы, объясняя:

– Мы заключим брачный договор сразу же, как только мои юристы подготовят бумаги. Это юридически. В глазах всех остальных ты станешь моей женой чуть позднее, когда мне будет не стрёмно появиться с тобой под руку на значимых мероприятиях…

Мысленно желаю ему подавиться своим пренебрежением, но Багратов внезапно сдёргивает с меня одеяло и задирает больничную рубашку. Ощупывает мои бёдра, мнёт впалый живот. Чёрт… Я же голая под рубашкой! Абсолютно. Только когда его ладони пробираются к груди, я просыпаюсь и перехватываю его запястья. Останавливаю наглое движение. Выглядит забавно, должно быть, со стороны.

Я – побитая и всклокоченная, с задранной до пупка рубашкой, сжимающая бёдра изо всех сил.

Он – одет с иголочки, брутален и опасен.

Я пытаюсь сдержать его порыв, царапаю запястье ноготками, словно могу причинить ему вред.

– Убери. Руки. Живо! – командует он.

– Нет. Мы договаривались. Никакого интима. Тем более насильственного!

После моих слов Багратов убирает руки, но взмахивает ладонью, приказывая:

– Поверь, у меня нет никакого желания брать тебя. Я всего лишь хочу оценить фронт работ и решить, где, что и как следует поправить! Встань. Немедленно. Сними с себя эту тряпку.

– Я не хочу! – упрямлюсь, натягивая рубашку и цепляясь за одеяло.

– Не хочешь? Тогда отправишься к Налимову голышом. С подарочным бантом на твоей хрупкой шее, – при этих словах Багратов сцепляет пальцы на моей шее, демонстрируя, насколько она может быть хрупкой в его руках. – Налимов – это один из тех, кого кинул твой брат. Те, что напали на тебя на днях, лишь мелкие сошки. Устранить их не составило большого труда. Есть рыбы и покрупнее. Понимаешь? – надавливает пальцами. – Кивни, если понимаешь.

Я киваю. Слёзы срываются с глаз. Багратов ослабляет нажим и грубовато стирает влагу с моих щёк.

– Тогда встань.

Багратов достаёт телефон и набирает чей-то номер.

– Запускай Ингу.

В палату тотчас же входит эффектная брюнетка с короткой стрижкой. Она ставит на стол кожаный портфель и отщёлкивает застёжки. Дежурно улыбается, дожидаясь распоряжений хозяина.

Багратов снова разваливается в кресле, царственно взмахнув ладонью:

– Раздевайся. Пора оценить товар лицом.

Мои пальцы едва справляются с задачей. Я чувствую себя ужасно. Горю от стыда. Я обнажалась перед мужчинами всего пару раз и всегда в полутьме. Сейчас же нет ни одного шанса, чтобы скрыть изъяны моей внешности: впалый живот, тощая задница и небольшая грудь. Слишком бледная кожа, которая покрывается мурашками от пристального разглядывания.

Инга замеряет мои параметры, делая пометки в своём планшете. Багратов время от времени кивает, словно соглашаясь. Инга обхватывает мои бёдра лентой, диктуя цифры.

– Подойди, Эрика. Повернись ко мне задницей, – командует Багратов.

Не дожидаясь, пока я выполню его приказ, подходит сам и сминает ягодицы, щиплет их.

– Хм… Я думал, под одёжкой у тебя всё намного скучнее. Но у тебя неплохие задатки. Какого чёрта ты одевалась в те страшные тряпки? – интересуется он и, не дав возможности ответить, обращается к Инге. – Нижние девяносто подкачать. Однозначно. Пусть составят программу занятий спортом. Тренажёрный зал, пробежка…

– Йога! – добавляю я.

Руки Багратова скользят выше. Он стягивает их замком на моей талии.

– Что?

– Я хожу на йогу и хотела бы продолжить это делать…

Головорез раздумывает несколько секунд, кивает:

– И йога. Пусть будет так.

Инга проворно обворачивает ленту вокруг моей груди.

– Девяносто один. Увеличить?

– Нет! – кричу я, паникую. Прикрываю грудь ладонями. – Я не хочу. Не надо мне ничего увеличивать!

– Записать Эрику к Полежаеву на консультацию? – интересуется Инга, игнорируя моё возмущение.

Багратов хлопает меня по запястьям, вынуждая опустить руки. Накрывает мою грудь обеими ладонями, исследует пальцами, раздумывая.

– Не крупная. Но не обвисшая. Упругая… – делает паузу. – Сгодится и такая.

– Губы? – переключается на другое Инга.

Багратов зажимает мой подбородок и сминает губы пальцами.

– Не надо мне ничего увеличивать, надувать и кромсать. Пожалуйста!

– Не хочешь быть эталонной красоткой? – в тёмных глазах Багратова загорается неподдельный огонёк интереса.

– Я хочу остаться собой!

– Да, но твои желания здесь не учитываются, – ухмыляется Багратов, проводя большим пальцем по нижней губе.

Потом резко отходит от меня к окну, опираясь на подоконник широкими ладонями.

– Я просто боюсь операций… – выдыхаю я, понимая, что если Багратову захочется, меня положат на операционный стол прямо сейчас. Без наркоза.

Криминальный авторитет оборачивается. Не знаю, о чём он думает, глядя на меня. Но мне хочется одеться. Очень хочется, хоть и я боюсь это сделать. Кто знает, на что способен Багратов? Ведь он хладнокровно пристрелил похитителя, когда тот держал пистолет у моего виска.

– Не трясись, – милостиво произносит Багратов. – Можешь одеться.

– Дамир Тамерланович, если позволите высказать своё мнение, я бы поправила вашей избраннице губы. Выделить верхнюю и сделать немного пухлее нижнюю, – подаёт голос Инга. – Чтобы приблизить к стандартным эталонам красоты…

Багратов награждает Ингу таким тяжёлым и говорящим взглядом, что та мигом прерывает свою речь.

– Стандартные эталоны красоты? Увы, в её случае уже поздно. Этих кукол штампуют в раннем возрасте. А в её… двадцать полных лет можно только вынести мозг. Есть вероятность, что после этого она станет куклой. Но… – по губам Багратова расползается усмешка. – Маловероятно. Книжный червь поглотил слишком много информации, работая в библиотеке.

Я укутываюсь в тонкую простынь, словно мумия, слушая град насмешек, сыплющихся в мою сторону. Прикрываю глаза, делая вид, что всё сказанное не имеет ко мне никакого отношения. Меня здесь нет. Вернее, их здесь нет, а вот я – очень даже есть.

Лёгкое движение. С моего носа стягивают очки. Я моргаю пару раз, чувствуя себя беззащитным и слепым кротом, вытащенным из глубокой норы на поверхность земли.

– Вот это… – щёлкает Багратов по дужке очков. – Нужно исправить в первую очередь.

Глава 6

– Что ты имеешь в виду, Багратов?

– После выписки из больницы тебя обследуют лучший хирург-окулист. Тебе проведут операцию по восстановлению зрения, если это возможно. Или подберут линзы. Никаких очков ты носить не будешь.

– Я боюсь операций.

– Да, но втайне ты хотела исправить этот изъян. Не возражай. Это не обсуждается.

– Есть ещё что-то, что мы должны знать о тебе, Эрика?

– У меня сильная аллергия на орехи, – отвечаю я.

Инга кивает и делает несколько пометок у себя в планшете, предъявляет его боссу, показывая. Багратов внимательно изучает это несколько минут и только потом согласно кивает.