Страница 5 из 6
— Трудно, но вполне можно. Пошли дальше. Голос не показался вам знакомым? Какие-то характерные особенности, тембр, грассирование, оканье, аканье? Не заметили? — продолжала я свою обычную мозговую атаку.
— Вроде нет. Обыкновенный голос мужчины, похоже, средних лет, — пожала плечами Наталья Сергеевна.
— У вас есть враги?
— Как у всякого нормального человека, конечно! Но чтоб до такой степени… Нет, в нашей среде, знаете ли, могут подложить пакость, прокатить на выборах в академию, к примеру, но чтоб детей красть… Нет, до этого мои научные противники никогда не дойдут.
— Ваше финансовое положение позволяет заплатить выкуп за дочь, если его потребуют бандиты? Ведь это не пять-шесть тысяч за мои услуги? — допытывалась я.
— Один я, конечно, крупную сумму не наберу. Придется обращаться к друзьям и знакомым. Или идти в ФСБ и просить защиты там. Третьего пути нет… — Настроение профессора явно оставляло желать лучшего.
— Третий путь всегда есть, профессор. У нас с вами в запасе четверо суток, девяносто шесть часов. Надо успеть, Иннокентий Михайлович! — Я попыталась вселить в него хоть какую-то надежду.
— Что успеть? — не понял Полежаев.
— Разгадать две тайны. Тайну гибели Ирины Анатольевны и тайну похищения вашей дочери. Мне кажется, что они явно взаимосвязаны.
Профессор и его жена удивленно посмотрели на меня. Это известие почему-то вдруг успокоило Полежаева, его руки перестали дрожать.
— На чем основывается ваша гипотеза, Татьяна Александровна? — спросил Иннокентий Михайлович.
— На фактах, доктор, на фактах. Судите сами. В Зареченске внезапно гибнет, пока еще не знаем при каких обстоятельствах, Ирина Анатольевна. Ее смерть не поражает вас, вы же мне сами днем говорили, что без дочки Оксаны о существовании этой женщины вы наверняка бы забыли, так?
Профессор молча утвердительно кивнул.
— Тогда, очевидно, предполагая вашу подобную реакцию, кто-то еще и похищает вашу дочь. Вам сообщают об этом. Но вот что странно: с вас пока не требуют ни копейки, — продолжала я вслух развивать свою версию. — Ведь ради приличия даже нужно было запросить хоть какую-нибудь сумму.
— Похитители, вероятно, знают, что я ученый, а следовательно, бедняк по нынешним меркам, — высказал предположение Полежаев.
— Так какой им был тогда смысл похищать дочь, если родной отец неплатежеспособен? — допытывалась я.
— Не знаю, — в недоумении развел руками профессор.
— Вот именно. Если человек, мягко выражаясь, не богат, он просто вынужден будет обратиться в правоохранительные органы. Преступники это понимают и категорически запрещают вам это делать под угрозой убийства дочери. Следовательно, у них есть возможность контролировать действия милиции и ФСБ здесь, в Тарасове, или там, в Зареченске? — предположила я.
— Да, логически рассуждая, это действительно так, — согласился Иннокентий Михайлович.
— Обратись вы туда, их информатор ставит хозяев в известность о вашем шаге, и жизнь девочки висит на волоске, — сделала я следующий вывод. — Выходит, вам просто не оставляют никаких альтернативных вариантов, кроме как самому пожаловать к ним в руки. И вот что еще интересно, Иннокентий Михайлович: как вы собираетесь искать похитителей, прибыв в Зареченск?
— Честно говоря, пока не знаю. Мне известен лишь зареченский адрес Оксаны, и больше ничего. — Профессор был явно растерян.
— Скорее всего квартира вашей бывшей жены, оставшаяся дочери, под наблюдением и ваш визит туда будет явно под контролем. — Я внимательно посмотрела на ученого. — Сдается мне, Иннокентий Михайлович, что всю эту комбинацию затеял хорошо знающий вас человек. У вашей бывшей жены есть родственники в Зареченске?
— Там должна жить ее старшая сестра Галина. Она меня, безусловно, знает. Со вторым мужем Ирины, Игорем Кудриным, так его, кажется, зовут, я практически не был знаком. Да, я забыл про зятя, мужа Галины, Андрея Ветрова. Вот, пожалуй, и все люди в Зареченске, которые знают меня.
— Три человека — это уже кое-что! — хмыкнула я удовлетворенно. — Ладно, на месте разберемся.
— Иннокентий, я не сыщик, но говорила тебе, что в Зареченск надо ехать непременно! — подала голос Наталья Сергеевна.
Я впервые с благодарностью за женскую солидарность посмотрела на нее. Везет же бабам, такого мужика отхватить!
— Надо мчаться в Зареченск, узнавать на месте все обстоятельства гибели Ирины и похищения Оксаны. Времени остается все меньше и меньше. — Я автоматически взглянула на часы.
По телу Натальи Сергеевны прошла невольная дрожь. Она будто вся съежилась. Неподдельный страх проступил на ее лице, и мне стало жаль эту, несомненно, любящую профессора женщину.
— Наталья Сергеевна, не надо паниковать раньше времени. Мне кажется, никто не собирается убивать Оксану или вашего супруга, по крайней мере, сразу. Боюсь, тут другое: профессор нужен им по его прямой специальности.
Все сидящие в гостиной одновременно посмотрели на Полежаева. Мне же стало интересно: чем он там занимается в своем техническом университете?
После довольно длительного молчания жена Полежаева спросила:
— Татьяна Александровна, Таня — можно вас так называть?
— Конечно! — Я кивнула.
— Помогите нам. Есть еще выход из этой ситуации? Ну, такой, чтобы Иннокентию не ехать? — На его жене был домашний халатик, и я вдруг увидела, как ее руки покрылись гусиной кожей, что свидетельствовало о крайней степени волнения женщины. — Понимаете, Таня, с одной стороны, надо сохранить жизнь Оксаны, а с другой — я очень боюсь за мужа. Нельзя же допустить, чтобы дети остались без отца, верно? — Она вопросительно посмотрела на меня.
— Верно, Наталья Сергеевна, верно! Но вы уже слышали, почему мы не можем обратиться в милицию или ФСБ. Я не уверена, что похитившие Оксану изверги блефуют. Если бы не смерть Ирины, можно было бы посчитать это обыкновенным шантажом. А теперь… — я помолчала, — не брать Иннокентия Михайловича с собой в Зареченск… В принципе это возможно, я и сама постараюсь найти путь к бандитам, но на карту поставлена жизнь Оксаны. Возможно, в ходе предстоящей операции и в самом деле понадобится выход на сцену отца ребенка. — Я пожала плечами. — Решайте, в конце концов, дело ваше.
— Рисковать жизнью Оксаны мы не станем. Я хочу, чтобы у нас была дочь. — Именно эту фразу, как ни странно, произнесла после небольшой паузы Наталья Сергеевна.
Профессор посмотрел на жену таким выразительным взглядом, что я поняла: вспыхнувшее было во мне чувство к Полежаеву надо выжигать каленым железом. Мне не под силу разбить их семью.
— Давайте сообща обговорим детали предстоящей поездки. Карта России у вас есть?
С дивана поднялся Вадим и через минуту вернулся в гостиную с подробной российской картой. Столик был занят чашками с чаем, пришлось положить ее прямо на палас. Все склонились над картой.
— До Зареченска около пятисот километров на северо-восток. Если мы выезжаем завтра на рассвете, к полудню будем там. Вторник — тринадцатое. На все расследование нам полвторника и еще три дня. Док, вы водите машину?
— Конечно! — Профессор был немногословен.
— Это уже лучше. Поведем по очереди, — рассуждала я вслух. — Безусловно, я привыкла к своей «девятке», но лучше воспользуемся другой, по номерам преступники легко определят хозяина, и комбинация со мной может быть засвечена с ходу. У вас какая машина?
— Темно-вишневая «восьмерка», — ответил Полежаев.
— «Восьмерка», «восьмерочка»… — Я пыталась решить, стоит ли воспользоваться машиной профессора. — Нет, и ваша не годится, ее наверняка сразу поведут в Зареченске.
— Инна, а если воспользоваться Катиной машиной? — неожиданно предложила Наталья Сергеевна.
— Кто такая Катя и что за машина? — поинтересовалась я.
— Катя — младшая сестра Наташи. Она с мужем сейчас в загранке, он консул в Швеции. Квартира и машина — «Москвич-2141» — под нашим присмотром. Доверенность на машину имеется, — пояснил Полежаев.
— У дипломата — и «Москвич»? — удивилась я.