Страница 17 из 24
– Как ты вела себя, подлиза? – обратилась к ней Стеша, и слегка склонившись, погладила её по голове. – Надеюсь, хорошо, потому что я купила тебе кое-что вкусненькое.
Кошка приподнялась на задние лапки и потянулась мордочкой к лицу хозяйки.
– Ну, пойдём! – Стефания сбросила с ног босоножки и отправилась на кухню.
Включив чайник и накормив свою привереду, которая, наконец, осталась довольна тем, что ей предложили, Оболенская направилась в душ. Но когда вернулась в спальню, переодеваться в домашнюю одежду не стала. Напротив, высушив мокрые волосы, уложила их в аккуратные локоны по плечам и сделала лёгкий макияж на лице. Достав из шкафа своё длинное платье изумрудного цвета, накинула его на себя и снова вернулась на кухню.
Она ждала сегодняшнего вечера всю неделю, потому сейчас и не находила себе места в преддверии разговора, который ожидала с минуты на минуту. Заварив чай, она посмотрела на еду в тарелке, но аппетита не было.
Стефания присела за столом и, добавив ложку мёда в чашку с ароматным напитком, снова задумалась.
Вся её личная жизнь с момента окончания академии была призрачной. Годы учёбы поглотили настолько, что не оставили времени на то, чтобы закрутить с кем-то роман. Она была не так раскована, как её балетные подруги, которые меняли любовников, как перчатки.
Потому к моменту окончания учёбы и поступления на работу в театр, она по-прежнему оставалась невинна и так далека от амурных дел. Лёгкие знаки внимания коллег по цеху и романтические свидания без продолжения, были редкими нотками, разнообразившими её балетную жизнь вне стен театра. Ей никто не нравился настолько, чтобы полюбить и отдать своё сердце. Ждала чего-то настоящего и возвышенного.
Творческая и романтичная натура в одном лице страстно желала истории, подобной тем балетным партиям, которые всегда мечтала станцевать на сцене.
Всё резко изменилось в её жизни, когда три года назад в театре появился новый главный балетмейстер Николай Вернадский. В прошлом блистательный артист балета, после ухода со сцены с успехом продолживший преподавать, и с годами, ставший одним из ведущих и востребованных педагогов и балетмейстеров страны.
Их общение в театре складывалось на уровне наставника и ученицы. Она не выделялась из толпы девушек кордебалета и их редкие встречи в репетиционном зале состояли лишь из приветствия утром и прощания вечером.
Но для неё каждая такая встреча была настоящим праздником. Он был для неё богом, её идеалом и когда она видела его в экспрессии танца на репетиции, теряла волю и самообладание.
Николай был великолепным танцовщиком, в совершенстве владеющий техникой и потрясающим артистизмом. Он забирал в плен сердца не только своих поклонников в прошлом, но и сейчас всех тех, кто служил в театре и находился с ним рядом.
В свои сорок пять он был подобен древнегреческому богу Аресу. Красивое рельефное тело, длинные ноги, крепкие, но не лишённые изящества руки. Лебединая шея, истинные мужские черты лица, античный профиль и голос, красивый баритон, дополненный изысканной манерой говорить и излагать свои мысли.
Они сблизились в момент её работы и подготовки к балету, когда она должна была танцевать главную партию Сильфиды. Занимаясь с ней индивидуально, он требовал от неё не просто быть нежным бестелесным призраком, который она изображала на сцене. Он заставлял её извлекать из своих глубин всю её женскую суть и чувственность, провоцировал её ярость и скрытую страсть. И она, каждый раз ощущая на своём теле в моменты поддержки его руки, горячие пальцы, нежно касающиеся её кожи, и видела глаза, которые казалось, пронзали её насквозь, влюбилась в него без памяти.
Её рассеянное состояние долго не позволяло им настроиться на нужную работу. И когда она всё-таки призналась ему в своих чувствах, он к её удивлению не воспринял её откровение с удивлением, а напротив, ответил взаимностью.
Их бурная ночь, которую они провели в гостиничном номере, до сих пор по прошествии двух лет, вызывала лёгкий трепет в её сердце, когда она вспоминала об этом. Те многогранные ощущения, что он дал ей в момент их первой близости, заставили её впервые в жизни ощутить себя настоящей женщиной.
Николай был необыкновенным любовником, страстным, изысканным, способным пробудить в женщине так много того, о чём она даже не догадывалась. Искусен во всём и на сцене, и на ложе любви. Их бурный роман продолжался почти два года, несмотря на то, что Стеше пришлось покинуть театр.
Они встречались без обязательств. Он был с ней предельно честен и никогда ничего не обещал больше, чем мог дать. Потому что был женат много лет и имел троих детей. А ей было достаточно просто их встреч. Когда три раза в неделю, Николай приходил к ней в квартиру и был только с ней, и принадлежал ей полностью.
Его отъезд в Нью-Йорк несколько месяцев назад по приглашению на работу в один из престижнейших театров страны, разрушил её жизнь до основания. Провожая его в аэропорту и даже не имея возможности попрощаться, ей казалось, что она теряет часть самой себя.
Видела, как он медленно шёл по проходу терминала вместе с женой, удерживая на руках младшую дочь. И когда самолёт поднялся в небо, она покинула пределы аэропорта и шла стремительно, не разбирая дороги. Плакала навзрыд, понимая, что пять лет, которые он пробудет в чужой стране, станут для неё пустыми и невосполнимыми.
Она так и не смогла открыть своё сердце другому мужчине и впустить хоть кого-нибудь в свою жизнь, чтобы заменить его.
Николай настоятельно просил её об этом перед отъездом, потому что знал, ей нужно устраивать свою личную жизнь.
Но она надеялась и верила, что значила для него несколько больше, чем все жизненные обстоятельства и условности. И что у них ещё есть шанс быть вместе. Потому до сих с содроганием каждый раз ждала его звонка по Скайпу, когда он находил время в череде своих бесконечных дел и приходил, чтобы снова побыть с ней вдвоём.
Входящий вызов компьютерного приложения, раздавшийся в гостиной, заставил её стремительно покинуть кухню. Она присела в кресло перед экраном монитора и, нажав на кнопку приёма звонка, с улыбкой посмотрела на лицо Вернадского, появившегося прямо перед нею.
– Здравствуй, ангел мой! – Николай смотрел на неё, ослепительно улыбаясь.
– Здравствуй… – Стеша подняла руку и нежно провела пальцами по его лицу, словно пытаясь сквозь холодное стекло, почувствовать тепло его кожи. – Я соскучилась.
– Я тоже соскучился. Как у тебя дела?
– Как всегда, отлично. Работа и дом.
– Ты меня огорчаешь. Каждый раз, когда звоню тебе, надеюсь, что ты порадуешь меня переменами в твоей личной жизни.
Стеша горько улыбнулась.
– Я не могу встретить того, кто бы заменил тебя. Равных тебе нет.
– Скажешь тоже. Есть уверяю тебя и гораздо лучше, чем я. Котёнок, ты не должна заточать себя в четырёх стенах. Мы же с тобой говорили об этом перед отъездом. Я здесь на пять лет. Когда вернусь, тебе будет тридцать четыре. Ты упустишь свой шанс стать матерью, а потом возникнут сложности. У нас балетных и так с этим проблемы, так зачем усугублять?
– Ты же знаешь, я всегда хотела ребёнка только от тебя. Пожалела уже не один раз, что не обговорила с тобой это до твоего отлёта в Америку.
– Девочка моя, пойми, поднять ребёнка одной в таком большом городе будет крайне сложно. Да и зачем тебе эти трудности? Ты красива, молода, обворожительна и должна непременно выйти замуж.
– За кого? За одного из тех лентяев, которые лежат вечерами на диване и пьют пиво. Или за одного из тех, что приходят в ночной клуб поглазеть на моё тело? – она опустила голову.
– Я понимаю, сейчас сложно найти достойного мужчину, но ты же не будешь жить всё время вдвоём с кошкой.
– Я дождусь и рожу ребёнка от тебя. Мы будем с ним вдвоём ждать тебя каждый раз, когда ты будешь приезжать в мой дом.
– Глупенькая, разве это выход? Я ведь, намного старше тебя, к тому же женат. Ты же знаешь, я не смогу никогда оставить Лилю и детей. И обречь тебя на вечное ожидание, да ещё и с ребёнком будет жестоко с моей стороны. Поэтому подумай ещё раз над моими словами и начни новую жизнь.