Рай в барабане

Раске сделал паузу, ожидая реакции Кот-д'Аржана, но тот так и продолжал сидеть с открытым ртом и выпученными глазами.

– Ну вот, я рад, что мы поняли друг друга. А теперь самое приятное: наш уважаемый инвестор гарантирует, что значительная часть прибыли – возможной прибыли – будет направлена на дальнейшее финансирование института. И на повышение жизненного уровня его сотрудников, особенно некоторых… Как вам, а?

– Я вижу, вам надо выпить, Бернар, – сказал Саймон Шпильман, когда они вышли от исполнительного директора Раске.

Кот-д'Аржан только молча кивнул. Он уже все понял. Понял, с кем имеет дело. Понял, ради чего был затеян весь этот проект, который он, наивный дурак, считал своим. И хотя маски с доброжелательными улыбками еще прикрывали лица его спонсоров, он уже видел, кто скрывается за этими масками. Его поставили на развилке одной дороги, перед единственным возможным выбором, а любой другой неизбежно приведет его к какому-нибудь нелепому несчастному случаю.

Знал он и другое. То, чего не понимают и не смогут понять его хозяева: что рано или поздно афера раскроется, и от его хозяев, со всей их проницательностью и самоуверенностью, со всеми их активами, бизнес-планами, клубами, яхтами, молодыми женами, любовницами и любовниками останется только пшик… А заодно и от него самого. Пути назад не было, как не было и пути вперед. Куда же идти?

Они сидели в баре уже больше часа. Кот-д'Аржан пил свою третью рюмку кальвадоса, но до сих пор не проронил ни слова. Шпильман пил текилу – лучшее средство для молчаливого разговора – и внимательно смотрел на профессора.

– Я принял решение, – наконец сказал Кот-д'Аржан.

Шпильман чуть подался вперед и напрягся.

– Я продолжу работать. – Кот-д'Аржан горько усмехнулся, увидев, что Шпильман расслабился. – Я избавил вас от проблемы?

– Да. Спасибо, Бернар.

Он поднял руку и жестом показал повторить обоим. Потом продолжил:

– Я удалил из журнала отчет Тавридис…

– Все, началось, – прошептал Кот-д'Аржан, и его пальцы легли на виски.

– … завтра туда должен быть помещен исправленный отчет с указанием какого-нибудь похожего, но невинного вещества.

– Ладно, подчиняюсь… Только вот что… Лис… Она будет проблемой.

– Тавридис? Почему? Ей, как и вам, вдвое увеличено вознаграждение. Решите с ней как-нибудь.

– «Как-нибудь» с ней не получится. С ней вообще никакая фальшь не пройдет. Я знаю эту девочку. В афере с подменой бактерий она участвовать не будет.

– Значит, она не должна узнать об этой операции.

– Как же она не узнает, если этим будет заниматься ее лаборатория?

– Значит, это должна быть уже не ее лаборатория. – Шпильман подчеркнул слово «ее». – Вы же справитесь без нее?

– Теперь справимся. Она создала АММОКС, он работает. Но вся технологическая документация и программное обеспечение – ее собственность. Она почему-то отказалась передать консорциуму эксклюзивные права. И я догадываюсь…

– Что случится, если она хлопнет дверью?

– Не если, а когда она хлопнет дверью… Ничего. Программное обеспечение не будет модернизироваться с учетом вновь поступающих данных. Снизится коэффициент самообучаемости. Это увеличит время обработки. Но свою работу система выполнит и без нее.

– Вы уверены, что она не станет сотрудничать?

– Уверен. И я бы не стал, если бы за мной не стояло столько людей.

– Может мне поговорить с ней?

– Да бросьте! Пугать ее бесполезно. Шантажировать глупо, реакция будет обратной. Она очень умна. Поумнее нас с вами… И, в отличие от нас с вами, она честный человек. Оставьте ее в покое. Я возьму с нее слово не делать никаких публичных заявлений и не распространять информацию о тетрагидроканнабиноле.

– А если…

– Погодите. И я вам вот что еще скажу. Я буду работать с вами только на условии, что вы оставите ее в покое и не будете ей угрожать. Иначе делайте со мной, что хотите.

– Ладно.

– Да, и в несчастный случай, если таковой случится, я не поверю. Вы поняли намек?

– Только ради вас, Бернар, и только под вашу гарантию… пусть катится ко всем чертям.

– Ладно. Закажите-ка мне еще рюмку кальвадоса, – Кот-д'Аржан прикрыл толстыми пальцами глаза. – Саймон…

– Да?

– Вам не противно?

7. Хочешь выжить – готовься к войне

Частное поместье недалеко от Мумбаи. Трехэтажный каменный дом, идеальный газон, английский парк – все двухсотлетней выдержки. Все колониальное, и никакой пластмассы. В воздухе витает то неуловимое сочетание простоты и роскоши, которое называется аристократизмом.

В плетеных креслах на зеленой террасе расположились семеро серьезных мужчин. Все они одеты строго и безупречно, и в этой безупречности чувствуется то, что называется отсутствием аристократизма.

Как и все министры в империи Зига, они не имеют имен, а существуют под псевдонимами, взятыми из рунического алфавита.

Зиг вышел к ним в сопровождении миловидной узкоглазой девушки в возрасте и костюме японской школьницы.

– Есть информация, – начал Зиг без предисловий, – что к нам летит ракета с грибами, дающими чистый гашиш в неограниченных количествах. Да, похоже на фейк, но, к сожалению, информация надежная. Ракета будет здесь через год. Но самое главное, удалось установить, что этот европейский консорциум, который все это замутил – это Гран-Альшими́.

Все подались вперед, несколько кулаков ударило по подлокотникам. В последнее время название этой религиозной секты звучало в их разговорах все чаще, а реакция на него становилась все более раздраженной. Это был быстро и агрессивно растущий наркокартель, действующий под прикрытием так называемой Церкви Гран-Альшими де Сен-Джиби́. Картель активно искал новые формы существования, действуя умно и целенаправленно, и все чаще преступал неписанные законы.

В последнее время Гран-Альшими́ через разветвленную сеть агентов влияния активно лоббировал легализацию марихуаны в тех странах, где она еще не легализована, особенно в Европе, и продвигала расширение сферы легального оборота. Судя по всему, картель поставил себе целью полностью уничтожить нелегальный бизнес и стать как минимум европейским, а то и мировым монополистом легального рынка.

Но и у них была своя уязвимая пятка. Сырье. Три четверти исходного сырья картель должен был закупать у других. Имеющаяся у него технология получения ТГК с помощью дрожжей себя не оправдала, потому что дрожжи надо было тоже кормить продуктами, полученными из конопли. До сих пор к самым урожайным провинциям их не подпускали Зиг и другие уважаемые на этом рынке люди. Это был поводок. Но удерживать его с каждым годом становилось все труднее. Картель действовал все более нагло, словно не боялся потерять поставщиков. И теперь стало понятно, почему. Они рассчитывали на марсианские бактерии. Поводок грозил оборваться.

– Если грибы прилетят, через год наши плантации, фабрики и другие активы будут стоить меньше бумаги, на которой прокуратура выпишет ордер на мой арест. А потом и на ваш.

С другой стороны, если грибы не прилетят, Гран-Альшими́ схлопнется. Они поставили на карту все, что имели, и чего не имели. Они влезли в долги. Их сети сейчас работают на пределе. Пока что мы не прекращаем поставки, чтобы не разрушить систему сбыта. Мы это сделаем, когда ракета будет уничтожена. Мы подхватим их рынок.

– А когда ракета будет уничтожена? – спросил Кано, отвечавший в картеле за выращивание конопли.

– Когда мы ее уничтожим.

– Как мы уничтожим ракету? – спросил Вуньо, советник по науке, доктор философии. В его ведении находились лаборатории, исследования, промышленный шпионаж и многое другое.

– Как раз для ответа на такие вопросы у меня есть Вуньо, советник по науке и доктор философии. – сказал Зиг. – Сейчас я его спрошу. Вуньо, как мы уничтожим ракету?

– Понял. – сказал Вуньо, – Надо подумать.

– Думай. И пусть все твои яйцеголовые думают. Главный компьютерщик в этом институте – наш человек. Его зовут Юджин Уолш. Решай вопросы с ним.