Чёрные омуты души

***

Электронный будильник надрывался от противного, пронизывающего сознания писка, которое словно остриё иголки поддевало ветхие волокна нервов.

Нахмурившись, София приоткрыла глаза и лениво приподняла голову с колен, тут же скривившись от резко простелившей шею боли. Она уснула в сидячем положении, прижав колени к груди, из-за чего всё тело затекло он неудобной позы и теперь казалось налившимся свинцом.

Окинув взглядом комнату, утонувшую в лучах утреннего солнца, София посмотрела на пострадавшую руку, вот только та, к её удивлению, оказалась совершенно цела. И намёка не было на ранки, будто всё то, что происходило при лунном свете, оказалось лишь дурным сном.

Нет. Слишком очевидно отдавало запахом безумия. Она должна сегодня же взять больничный. Хотя нет, ей не помогут. Только запрут в мягкой комнате, связанную смирительной рубашкой, а легче ей не станет. Нужно было всего-то отвлечься. Забыться. Уйти с головой в работу, отдавая себя на растерзания высокомерным детям заносчивых снобов. Просто погрязнуть в вязкой рутине ежедневной суеты, забыв о своей нежеланной особенности, которая так неожиданно нагрянула. Хотя для других она вовсе никакая не особенная: серая, невзрачная, абсолютно ничем не примечательная. Поэтому никто не заметит в ней изменений. Оставить о себе след в памяти она может лишь одним способом – совершив что-то по-настоящему ужасное.

Собираясь на работу, София бегала по своей маленькой квартирке, снова и снова протаптывая дорожку в узком, изогнутом коридоре, что служил неким распутьем, ведущим во все комнаты. Всегда в последнюю очередь перед самым выходом она заправляла постель – это уже вошло в некую обязательную традицию, чётко отрепетированную изо дня в день. И сейчас, за пять минут до выхода на работу, София направлялась прямиком к дивану, собираясь выполнить обыденный ритуал. Однако скользнувший по полу взгляд заставил её остановиться на месте, прямо-таки в центре комнаты, замерев в нерешительности.

София сделала пару робких шагов навстречу неизвестному, после чего присела на корточки, внимательно разглядывая белое пятно на ламинате возле дивана, частично уходившее под него. Словно не веря своим глазам, она провела подушечками пальцев по пострадавшему куску пола. Практически прямоугольник был выцарапан человеческими ногтями. Какие-то борозды были глубже, какие-то более поверхностные, вот только сомнений не оставалось, что ногтями проводили множество раз, желая сдирать отнюдь не верхний слой ламината, а скорее кожу с ещё тёплой плоти.

Софию передёрнуло, и она тут же убрала руку, опасаясь, что сейчас из-под дивана выскочит голова, которая, хищно клацнув зубами, вцепится в её пальцы. Будет их терзать, грызть, оголяя сухожилия и перемалывая мощными челюстями кости. Ведь она ещё помнит боль, причинённую ей маленьким детским кулачком, хоть от неё не осталось и следа на бледном худом запястье.

Напрочь забыв о растрёпанной постели, что собиралась заправить, София поспешила убраться из собственной квартиры. Срываясь на бег, она торопливо зашагала к входной двери – тяжёлой металлической, за которой раньше было совершенно спокойно. На ходу схватив дерматиновую сумку с пола и сдёрнув драповое пальто с вешалки, она ловко запрыгнула в чёрные ботиночки, на носах которых красовались серые разводы грязи.

Подрагивающие пальцы судорожно дёргали ключ в замочной скважине, совершенно неритмично отпирая замок. Наконец, София смогла широко распахнуть дверь, как вдруг ощутила чужое присутствие. За её спиной кто-то стоял. Периферийным зрением она улавливала маленький тёмный силуэт в метр высотой. От навалившего осознания, что в квартире она не одна, а всё утро и ночь за ней наблюдали – нутро сковало ужасом. Слишком страшно было обернуться и убедиться, что за ней и правда стоял ребёнок, от которого исходило тяжёлое могильное зловоние.

========== *** ==========

Промозглый ветер хлестал по лицу, забирался за шиворот драпового пальто, заставляя Софию ёжиться от холода в тщетной попытке сохранить хоть толику тепла. На глазах выступили слёзы из-за очередного глотка обжигающе-ледяного воздуха. Натянув повыше, практически под самые глаза, серый бесформенный шарф, София ускорила шаг, остервенело рассекая покрасневшим лбом могучие порывы ветра. Уже через десять минут она оказалась возле огромных, точно сохранившихся с викторианской эпохи, школьных ворот. Трёхметровые створки величественно раскинулись между двумя каменными колонами, на которых застыла пара гротескных горгулий с обезображенными мордами. Эти статуи ей всегда казались слишком жуткими и вычурными, абсолютно не гармонирующими с уютным образом учебного заведения, поэтому всякий раз, проходя мимо них, она испытывала некий когнитивный диссонанс, искренне желая их скорейшего исчезновения.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, София юрко нырнула в маленький закуток, который расположился как раз напротив школьных ворот. Небольшой отрезок улицы уходил немного вглубь, обеспечивая тем самым хорошее укрытие. В свою же очередь София могла обозревать ворота во всём их великолепии.

— Сегодня я точно положу всему конец, — тихо прошептала она в поднесённые ко рту пальцы, на которых ещё мгновение назад нервно обкусывала ногти.

Её взгляд взметнулся вверх, к вывеске магазина электронной техники. Маленькие лампочки вокруг широких букв внезапно замигали, игриво бегая по незамысловатому слову «вольт». Заглядевшись на попарно переключающиеся огоньки, запоздало заметила, что на улице совсем смеркалось, несмотря на раннее время, ведь часы отсчитывали лишь половину седьмого вечера.

Дети выходили из школы в основном небольшими компаниями, гораздо реже можно было заметить одиночек, среди которых и оказался Михаэль. Он шёл, держа приличную дистанцию от других учеников. Его пустой, не пойми куда устремлённый взгляд казался непроницаемым. И как только он завернул из-за школьных ворот и направился вверх по длинному узкому переулку, выскочившая из своего укрытия София двинулась за ним.

Не меньше получаса Михаэль плутал по безлюдным улицам: он словно заранее знал, намеренно заворачивая лишь туда, где они оставались наедине — он и прятавшаяся за всевозможными углами, машинами, судорожно сжимающая в кармане деревянную рукоятку — она.

Далеко впереди показался сплошной алюминиевый забор. Михаэль немного прогулялся вдоль него и, найдя прикрытую куском картона дырку, пролез в неё. Но София не стала слепо следовать за ним, а на минуту-другую замешкалась: стоит ли ей ступать в неизвестность? Вдруг Михаэль давно понял, что она следила за ним, и теперь вёл её прямиком в ловушку? Плюнув на здравый смысл, который уже и так давно утратила, София последовала за ним, протиснувшись в щель не больше метра в высоту.

Как она и предполагала, за высоким забором спряталась разворачивающаяся стройка. Рабочие только приступили к закладыванию фундамента, поэтому никаких нагромождений со стороны улочки не было видно.

София больше не видела загадочного ребёнка, будоражащего фантазию чёрными очами. От этого становилось лишь страшнее. Казалось, что все ощущения вмиг заострились, и теперь она могла слышать звуки за многие метры, а то и километры от себя. Ощущать разнообразие запахов: особенно отчётливо она чувствовала смрад гнили, словно где-то неподалёку разлагался труп псины.

Внезапно справа раздался оглушающий грохот, заставивший невольно вздрогнуть всем телом и резко обернуться на источник звука. Белая с чёрными лапками кошка проворно прыгнула за сложенные в ряд мешки цемента, а повалившийся на бок металлический бак ещё какое-то время катился, пока не встретился с маленьким валуном, что заставил его в один миг замереть на месте.

Бешеный стук сердца оглушал, затмевая любые другие звуки, кроме нарастающего шума в ушах — чудилось, что София может слышать собственную быстро снующую по венам кровь, пульсирующую и зловеще булькающую в висках. Медленно развернувшись обратно, она испуганно впилась глазами в одинокий силуэт, стоявший к ней лицом. Мелкая дрожь заколотила её тело от пронзительного взгляда: маленькие, чёрные угольки пробуравили лицо, затем спустились на шею и замерли на уровне груди. Михаэль ничего не говорил и даже не двигался, чем внушал лишь больший ужас.