Тридцать пять сантиметров

Не спеша вытерев руки, мужчина, не теряя своего безмятежного выражения лица, достал мобильный.

— Надо же, твой братишка звонит, — с улыбкой произнёс Арун. — Ты же говорила, что братик не знает, куда ты направилась… Неужели ты меня обманула? Хотя нет. Ты — славная девочка. Ведь так? — в последней фразе сквозила откровенная угроза, и глаза соседа больше не искрились прежним добродушием.

Телефон так же внезапно, как начал звонить, затих. Комната в свою очередь погрузилась в тишину.

Эрика, прилагая усилия, слабо замотала головой, тем самым отметая параноидальные идеи мучителя. Однако прежде чем мужчина смог отреагировать на её жест, телефон снова зазвонил. И опять всё тот же абонент его настойчиво желает услышать.

— Что ж… я оставлю тебя ненадолго.

Как только Арун покинул свою пыточную комнату, он прошёл немного по коридору и таки ответил на звонок, плавно поднеся устройство к щеке.

— Чем обязан столь непривычному вниманию? — как можно искренне сыграл удивление мужчина.

— «Давай без этого театра, — грубо осёк низкий мужской голос. — Я знаю, что Эрика у тебя».

— Что? У меня? Не понимаю, о чём ты говоришь. Она должна была сегодня ко мне зайти?

— «У неё жучок под этикеткой на джинсах. Я отследил твои банковские операции и знаю, что ты приобрёл квартиру под своей и используешь её для своих грязных делишек».

Воцарила тишина. Ран кинул козырную карту и теперь ждал реакции, а социопат в свою очередь судорожно перебирал в голове пути отхода.

— Как же я не подумал, что ты и такими вещами баловать можешь, — отстранённо произнёс Арун, словно на него сейчас снизошло озарение.

— «Отдай Эрику, и я пока не буду никаких действий предпринимать в твою сторону…»

Мужчина снова не торопился что-либо отвечать. Он аналитик и стратег. Любит долго вынашивать планы, всё тщательно, до мелочей продумывать, прежде чем действовать. А с этой девчонкой получилось всё как-то спонтанно. Недооценил её брата, ухватившись за первую возможность, и теперь оказался в довольно сложной ситуации. Конечно, он может не бояться, что сейчас к нему нагрянет полиция, ведь у мальчишки на него ничего нет и, как следствие, предъявить в участке ему нечего, а значит, и ордена при всём желании на одних только косвенных домыслах никто получить не сможет. Вот только снова недооценивать Рана – глупо. Он вполне может со своими друзьями пойти на уголовное дело, а точнее — на незаконное проникновение. Вне всякого сомнения, прежде чем они доберутся до его мастерской, Арун успеет отправить девчонку на тот свет. Но смысл? Ведь его задача заключается не в каком-то там примитивном убийстве… Он человек искусства, а не убийца! Да, есть кое-какие жертвы во благо красоты, но как же без них? Это само собой разумеющееся в по-своему благородном деле. Многие основоположники и открыватели в своё время были монстрами в обществе непонимающего их люда. Это некий своеобразный ритуал, через который должен пройти каждый великий человек.

Будто бы ему так уж нравится убивать невинных девочек и нежных женщин. Вот только если не он, то кто? Сколько лет ждать, когда родится ещё один просвящённый, что увидит мир его глазами? Поэтому ему ничего не остаётся, кроме как принять свою участь, пусть даже монстра — в глазах других.

— Хорошо. Но возврат будет происходить по моим правилам. Мне нужно время… Я тебе перезвоню через три часа.

Теперь пауза была со стороны второго собеседника, но длилась она куда короче, наконец, прозвучал короткий ответ:

— «Хорошо».

***

Постепенно раскрыв светло-карие глаза, девочка упёрлась взглядом в белый потолок. Знакомый потолок. Руки скользили по простыне и пододеяльнику, узнавая кожей привычный материал постельного белья. Вне всякого сомнения — она в своей комнате. На ней надета её любимая пижама с цыплятами, и теперь казалось, что то похищение, устроенное Аруном, – всего лишь сон. Кошмар, который запомнился на удивление хорошо.

Справа кто-то тихо сопел. Тёплое дыхание доносилось до щеки школьницы.

Осторожно повернув голову, Эрика оказалась лицом к лицу со своим братом. Их носы разделяли какие-то пара сантиметров, и при желании она легко могла сократить это расстояние. Ведь ей этого и хотелось. Пока он спит, подарить ему лёгкий, невесомый поцелуй, про который он по пробуждению и не узнает.

Залюбовавшись красивым лицом, школьница и не сразу поняла, что Ран раскрыл свои чёрные очи и теперь смотрит на неё. Смотрит устало. С ноткой недовольства. Но всё равно его взгляд манит, отчего девочка просто ничего не может с собой подделать. Неожиданно поддаётся вперёд и робко целует брата в губы. А он и не пытается углубить поцелуй. Ждёт. Ждёт, когда она отстранится, и щёки её зальёт алым цветом.

— Глупый ребёнок, — раздражённо бросил юноша, как только девочка отпрянула и закрыла своё лицо ладошками, осознав, что только что сделала.

Эрика попыталась перекатиться на другой бок, но почувствовала резкую боль в области бедра. От неожиданности она тихо пискнула. Парень в свою очередь незамедлительно грубовато, явно не рассчитав силы, дёрнул её за плечо, чтобы она улеглась обратно на спину.

— Дурочка… что ты помнишь последнее?

Ошарашено взглянув на брата, Эрика на мгновение забыла, как дышать. «Значит, всё это было взаправду? Никакой это не сон?» – единственная мысль, что билась сейчас в её голове. Ран не торопил её. Терпеливо ожидая, когда она сама придёт в себя. Нашёл он её дома в коридорчике с перевязанной ногой, абсолютно голую, прикрытую лишь тонкой простынёй. Сказать, что он был зол – ничего не сказать. Он был в ярости. Он не знал, что аморальный урод делал с его сестрой, и боялся даже предполагать.

— Я не знаю, — практически неслышно произнесла девочка хриплым голосом. Ран тут же поднялся с постели и уже через мгновение вернулся со стаканом воды. Хоть школьница и отпила чуть больше половины жидкости, но больше ничего говорить не собиралась. Да и что говорить? Последнее воспоминание было крайне размазанным. Вот ему позвонил Ран, потом ещё кто-то, и он вышел. Долго его не было. Не меньше часа. А когда вернулся, в его руках находился какой-то шприц, содержимое которого он вколол прямиком в артерию на шее. Воспоминания на этом моменте блекнут, совсем. Больше ничего она не могла припомнить, как бы ни старалась.

Ран стоял и внимательно смотрел на неё. Заботливый взгляд и искренне тёплый. А может, ей лишь кажется? Ведь у влюблённого человека нет правдивой картинки. Он видит всё иначе. В том свете, в котором желает.

Все эти страшные события подорвали самоконтроль Эрики. И теперь её чувства как на ладони, а действия импульсивны, мотивированны по большей части эмоциями. Слова слетели с пухлых губ вовсе не робко, а скорее наоборот: решительно и храбро:

— Я люблю тебя.

— Извини, — отведя взгляд, несмело произнёс юноша. — Думаю, тебе стоит обратить своё внимание на другого. Я твой брат и им останусь.

========== Эпилог ==========

Спустя три года

— Я тебе говорю, заказчику именно этот концепт нужно презентовать. Зачем я, по-твоему, его три дня в спешке разрабатывал? Конечно, я всё тщательно проанализировал… не один раз, — раздражённо уверял молодой мужчина, заливая кипятком очередную кружку кофе. Сутки без сна давали о себе знать в виде пустяковой возбудимости на любые раздражители и, как следствие, мгновенной взрывной реакции на них. Если бы с ним сейчас говорил не руководитель проекта, а какой-то знакомый приятель, он давно бы послал недоразвитого, что уже битый час ему названивает, никак не понимая очевидного. Каждый раз заваливая всё новыми не менее глупыми вопросами.

«Хорошо, я перезвоню, если появятся ещё какие-нибудь вопросы».

Ран чуть зубами не заскрипел от негодования, но покорно нажал на кнопку сброса и убрал телефон в карман спортивных штанов, всеми силами борясь с желанием выкинуть в окно единственное средство связи с раздражающим человеком. Именно сейчас он нуждается в деньгах, как в воздухе, тем более сумма, оговорённая по окончанию проекта, совсем не маленькая. Подобными деньгами раскидываются разве лишь дураки. Однако он не глупец, поэтому и терпит все невзгоды, грея подломленную психику мыслями о возможностях, которые перед ним раскроются после того, как ему оплатят его тяжёлый труд.