Тридцать пять сантиметров

Неловко перекатившись на спину, или почти на неё, так как пришлось неудобно улечься поверх заведённых за поясницу рук, девочка взволнованно посмотрела на интересующую её часть комнаты. И увиденное её явно не обрадовало: остальная часть помещения была укрыта полиэтиленовой пленкой. Только металлический стол, похожий на операционный стол для животных, стоял поверх неё. На его холодную, отблёскивающую поверхность падал яркий свет от хирургической лампы.

Девочку заколотила нервная дрожь. Тут и гением не нужно быть, чтобы сложить связанные конечности, плёнку, которая в случае чего скроет все следы зверства, и хищно скалившийся — в перепуганном сознании — стол. Естественно, школьница попыталась ослабить узлы верёвки, но та даже не думала поддаваться, отчего Эрику затрясло лишь сильнее. Как же так получилось, что она оказалось в логове у какого-то маньяка? Последнее, что она помнила — это доброе лицо соседа, который отпаивал её успокоительным какао. Но почему теперь она здесь? От гремящего в голове страха даже желающие пролиться слёзы застыли в глазах. Она так напугана, что, кажется, вот-вот потеряет сознание.

Внезапно раскрывшаяся дверь полностью переключила внимание Эрики. В появившейся на пороге личности она узнала Аруна. Он неторопливо зашёл с небольшим подносом в руках, носком лакированной туфли осторожно закрывая за собой дверь.

— О! Ты уже проснулась?.. — негромко произнёс мужчина скорее с утвердительной интонацией, чем вопросительной. Подойдя к столу, он со звонким, но одиноким стуком опустил металлический поднос, после чего перевёл заинтересованный взгляд на свою гостью.

— Где мы? — неуверенно спросила Эрика. — И почему я связана? — самые предсказуемые вопросы таки сорвались с пухлых, немного подрагивающих губ девочки. Будь она в более уравновешенном состоянии, может, и подобрала бы вопрос значительно каверзнее. Но сейчас, когда голову окутывает слепящий ужасом туман, она явно не в состоянии хитрить.

Арун загадочно улыбнулся. Он не торопился давать ответ, словно намеренно тянул время, наслаждаясь сбитым с толку выражением лица девочки. Он предвкушал её реакцию по пробуждению и, конечно же, хотел её застать. Когда ещё ничего непонимающий ангелочек внезапно обнаруживает свои конечности связанными и осознаёт, что находится в странном незнакомом месте. Должно быть, он пропустил занятное зрелище.

— Эта комната – мой маленький тайничок. А связал я тебя затем, чтобы не убежала.

Последние слова прозвучали в голове школьницы как смертный приговор. Потрясённая, она остекленевшими глазами уставилась на своего похитителя. Вроде и видела, как он медленно раскладывал какие-то хирургические приборы, скальпели на специальной подставке, где предварительно постелил марлю, но при этом совершенно не понимала, чем он занимается. Или не хотела понимать. Слишком страшно осознавать суть происходящего.

— Ты умная девочка – помнишь, что в этом доме стены звуконепроницаемые и даже не пытаешься кричать. Даже как-то жаль немного терять такого приятного собеседника, ведь ты первый человек за долгое время, что мне по-настоящему понравился. — С лица мужчины на миг исчезла улыбка, а шире раскрывшиеся глаза выражали какую-то детскую непосредственность, и после небольшой паузы он добавил: — Честно.

Не будь Эрика так напугана, она точно иронически усмехнулась бы от абсурдности слов при подобных обстоятельствах. Нарочно и не придумаешь.

— А раз так, то я должен быть с тобой откровенен и поделиться своей настоящей историей. — Арун снова улыбнулся. Вот только теперь девочка не видела ничего положительного в этой улыбке, скорее, наоборот: от неё становилось лишь более жутко. Ведь не знаешь, что скрывается под ней. Что за уродство.

— Я немного приврал про свою семью, сказав, что погибли они в автокатастрофе… На самом деле они по сей день считаются без вести пропавшими. Я не буду вдаваться в подробности, рассказывая, как я провернул этот момент, что оказался вне следственного расследования. Скажем так: у меня есть связи. Поэтому и за последующие мои жертвы я оставался всегда безнаказанным. — Мужчина ещё шире улыбнулся, оскалив относительно белые зубы, с лёгким желтоватым налетом, а его взгляд приобрел несвойственную раньше ему остроту. — «Как не справедлив этот мир», — скажешь ты. И в этом будет твоя правда. Ведь в этом странном мире и верно слишком мало порядочности и честности. Ты так не думаешь?

Школьница, чувствуя на себе требовательный взгляд, подталкивающий к участию в «диалоге», неуверенно кивнула головой.

— Я тебе покажу их! — эмоционально воскликнул Арун. Он спешно обошёл стол и за пару шагов подступил к стеллажам с книгами, около которых и лежала Эрика. Теперь в его взгляде было что-то неадекватное. Резко сузившиеся зрачки? — Мои шедевры. Верю, ты непременно оценишь их красоту и будешь счастлива стать одним из экспонатов этой великой коллекции.

Нажав на какую-то кнопку на верхней полке, мужчина, слегка приложив усилие, отодвинул стеллаж в сторону, который плавно вошёл наполовину в стену, открыв взору девочки потайную комнату. Из неё струился слабый зелёный свет. Не смотря на пожирающий нутро животный интерес, девочка не торопилась взглянуть в сторону, куда так самозабвенно уставился похититель. Она слишком боялась увидеть то, что её ожидает.

— Ну… не будь плохой девочкой, — протянул хозяин пугающего местечка. — Взгляни. Не заставляй меня делать тебе больно без нужды. Ты ещё успеешь натерпеться.

Комментарий к Глава XXI — “Маленькое тайное увлечение Аруна”

Как-то меня немного несёт в сторону любимого жанра, извиняюсь, если кому-то придётся эта глава не по вкусу. Сложно перестраиваться постоянно с повседневной романтической прозы на хоррор и обратно. :)

постскриптум

Если кто не знает, я сейчас работаю над очень крутым рассказом — https://ficbook.net/readfic/3118774, да, там не будет отношений между персонажами и особых интриг. Но я очень стараюсь сделать текст качественным (и хочу всех напугать до усрачки :DD).

========== Глава XXII — “Любимая малютка — дочь по имени Лина” ==========

В горле словно ком застрял. Хотелось и заплакать, и сглотнуть его одновременно. Да только голову поворачивать совсем не хотелось. Но противиться воле мужчины в два раза здоровее тебя, с таким маниакальным блеском в глазах, — слишком большая роскошь для молодой девушки, которая даже не думала о скоропостижной кончине, кои перспективы так внезапно нарисовались.

Перед глазами так и листались моменты, как движущиеся картинки, где Ран злился, предупреждал и настаивал, чтобы она даже не думала приближаться к их добродушному соседу. А она? Она даже и не думала его слушать. Ведь мужчина казался таким галантным, вежливым, а главное — очень добрым и заботливым. Как Эрика могла понять, что на самом деле он совсем другой, противоположный своему образу? Он же не допускал не единого промаха в своей виртуозной игре: каждая фраза – точная, каждый взгляд – мягкий, невозможно было заметить даже маленького сучка в его продуманном образе. Идеальная легенда, которую создать может лишь настоящий социопат.

Не желая больше искушать судьбу, школьница развернулась и посмотрела на укутанную зелёным светом комнату. Её глаза медленно округлились, а сердце пропустило пару коротких ударов. Нет, она поняла уже, что попала в лапы к маньяку, но столкнуться с ещё одним наглядным подтверждением его «увлечения» оказалось за гранью всякого понимания. Реальность на деле куда страшнее ожиданий и тем более всяких там фильмов ужасов или триллеров. Впервые Эрика до слёз желала, чтобы внезапно, откуда ни возьмись, появился Ран, пусть даже крайне злой и свирепый. Он её последняя надежда на спасение, пусть даже такая зыбкая, ведь кто знает, может, он ещё развлекается со своей знакомой и даже не заметил исчезновения сестры.

От отчаянья у девочки стали наворачиваться слёзы. Она скользила взглядом от одного вертикального аквариума к другому и не могла поверить своим глазам. Люди, застывшие в бесцветной жидкости точь-в-точь как настоящие, вот только они и есть настоящие. Голые, в основном женщины и девушки, замерли в центре своей клетки. Их тела покрывали чудные узоры: цветы, бабочки, разнообразные завитки, что в совокупности создавали целостную картину, изображающую какой-то объект. Аккуратная роспись, по которой заметна рука мастера. Единственным нетронутым участком являлось лишь лицо. Стеклянные, широко раскрытые глаза словно смотрели на тебя и кричали от боли.