Страница 4 из 7
На улице солнце палило как в последний раз, поэтому Мечников надел тёмные очки, которые стали делать в паре московских кооперативов, под руководством Гурама Матуа. Гурам — старший брат Вазгена работавшего в ресторане Тбилиси, и Арама Матуа, который наконец оставил работу в вагоне — ресторане на Горьковской железной дороге, и занял место шеф-повара в кооперативном ресторане Волна, на Москва-реке. Это Вазген попросил Мечникова придумать дело для их старшего брата, который никак не мог найти себя после увольнения из армии. Закончивший танковое училище в Казани, Гурам честно оттоптал свои двадцать пять календарей, и получил приличную пенсию, но в гражданской жизни никак не мог устроиться. Александр предложил ему выпускать солнечные очки. Но не просто с тёмными стёклами, а с поляризационными, которые производил один из оптико-механических заводов. Брака плёнки у них было хоть отбавляй, а для бытовых целей, крошечные сколы и микронные царапины, были не важны. Таким образом завод сбывал брак, бывший танкист получал сырьё, а граждане страны советов — отличные тёмные очки, которые ещё нужно было суметь купить. Ибо два кооператива на всю страну это просто капля в море. Но для Мечникова, Гурам каждый месяц привозил десяток оправ, так что и он, и его секретариат, и охрана, щеголяли в модных солнечных очках. А для руководителей страны, специально сделали ограниченную серию с титановыми оправами, и тонкими стёклами которые Александр раздал всем вместе с коробкой, где на донышке значилось скромно: «Кооператив «Солнце» Гурам Матуа». Подарок оказался тем кстати, что и у Сталина и у Булганина от яркого солнца болели глаза, а Берия вообще любил носить очки, несмотря на стопроцентное зрение.
— Александр Леонидович. — Григорий встречавший его у машины, открыл дверь. — Виктория Семёновна звонила. У неё не очень срочное что-то но говорит важное.
— Я понял. Спасибо Григорий Николаевич. — Так как Григорий категорически отказался называть Александра просто по имени, то и Мечников был вынужден перейти в общении с главой своей охраны на официальную форму.
Машина тронулась, а Александр поднял трубку радиотелефонного аппарата.
— Виктория Семёновна?
— Александр Леонидович, звонили от Булганина. Просили подъехать как вы освободитесь.
— Спасибо, Виктория Семёновна. Свяжитесь с ними, сообщите что я буду через двадцать минут.
Деловой этикет советской партийно-хозяйственной верхушки частично был заимствован из времён дореволюционных, но позже претерпел весьма серьёзные изменения. Вот и сейчас, в ответ на срочный вызов, было хорошим тоном сообщить что вызываемый уже едет, и будет через указанное время.
Для прохода автоколонн по центру московских улиц была выделена осевая полоса, и главной проблемой было не сойтись лоб в лоб с другим таким же кортежем, спешащим в противоположном направлении. Но госавтоинспекция зорко следила за тем чтобы подобное не случалось, и ЗИС 111 Мечникова вовремя прибыл к зданию на Краснопресненской набережной, куда правительство переехало из Кремля, когда по решению Сталина, Кремль освободили от всех административных и партийных учреждений.
Аппарат главы правительства вместе с секретарями и референтами занимал половину этажа, вторую половину которого занимали кабинеты заместителей и руководителей отдельных структурных подразделений в системе Совмина.
Александр поднялся на лифте на верхний этаж, и пройдя по коридору, вошёл в большую приёмную, где могло поместиться человек пятьдесят.
— Товарищ Мечников, вас ждут. — Произнёс мужчина за столом, и нажав скрытую кнопку, разблокировал двери.
— Привет, товарищ Мечников! — Рядом с Булганиным за низким круглым столиком сидел улыбающийся Берия.
— Здравствуйте товарищ Берия, — Александр склонил голову в поклоне. — Здравствуйте товарищ Булганин.
— Садись, Александр Леонидович. Разговор будет долгим. — Булганин показал на третье кресло. — Может хочешь чего? Чай, кофе?
— Спасибо, но, пожалуй, откажусь. Пока сидел ждал подгонки костюма, наверное, выпил недельную норму.
— Это как раз ответ, на твой вопрос. — Усмехнулся Берия, обращаясь к Булганину. — Как выглядеть на все сто, в любой ситуации. — И снова повернувшись к Александру, продолжил: — Я решил с тобой встретиться здесь, чтобы не подсвечивать тебя раньше времени. Тут понимаешь, такая проблема нарисовалась, товарищ Саша. В общем убивать тебя хотят. И мы не можем выстрелить в них раньше. Источник информации уж больно критичный для нас. Если заранее меры примем, вычислят они его. А вот этого нам бы не хотелось.
— Так давайте я к ним наведаюсь. — Мечников усмехнулся. — Я мог получить информацию откуда угодно. У меня информаторы буквально везде. От Минторга и Минпищепрома, до отряда космонавтов. Наведаюсь, да поинтересуюсь кто там такой смелый. Или вам нужно взять их именно на покушении?
— А ты сможешь? — Берия пытливо взглянул на Александра. Там конечно охрана не очень серьёзная, но пяток парней будет, да сам хозяин, стрелять горазд. Можно конечно с тобой послать пару волкодавов, из моих парней…
— Это всё равно утечка. — Возразил Александр. — А я так понимаю, что ставки весьма высоки?
— Очень. — Берия улыбнулся. — Тогда на Пленуме, ты нам сильно помог. Сам того не зная, что повышает ценность помощи в несколько раз. Наши люди пошли по цепочке, но немного не успевают.
— Сделаю, товарищ маршал. — Александр кивнул. — Вам интересанта живьём, или как?
— И тебе даже не интересно кого именно тебе придётся актировать? — Берия усмехнулся.
— И кого-же?
— Есть у нас такой. Генерал — полковник Власов Андрей Андреевич.
[1] «Pro Deo» (Именем божьим) разведка Ватикана.