Подари мне надежду

– Я знаю, что основная причина краха «Ризалита» ваше вмешательство.

Старовойтов поднял глаза и пристально посмотрел на него.

– А твой интерес, какой к этому делу? Я что-то не пойму.

– Ростислав, мой друг. Этот человек много сделал для меня в прошлом. Моё нынешнее успешное коммерческое становление случилось гораздо позже, того момента, когда мы впервые познакомились с ним. Его бескорыстная помощь и участие помогли мне в моих первых делах бизнеса и в жизни. Я знаю, как он безупречно работал все эти годы, и потому был весьма удивлён, когда узнал обо всём, что случилось с его предприятием.

– Да уж, твой Ростислав запорол мне перспективный жилой комплекс, на который у меня были большие планы.

– Но ведь насколько я знаю…

– Да, ты прав, он лично в этом не виноват. Это всё его заместитель. Этот идиот, которому я собственноручно съездил по физиономии, когда встретился с ним в следственном изоляторе. Червяк ничтожный! Ни ума, ни способностей, а полез в серьёзную игру. Дрянь! – Старовойтов нервно вытер руки и отбросил шёлковую салфетку в сторону. – Так что ты хочешь от меня? – он снова посмотрел на Томашевского. – Я больше в отношении Полонского не писал никаких заявлений и прежние забрал. Так что пусть живёт и работает дальше. Конечно на то, чтобы восстановить доброе имя ему потребуется много времени, но тут уже от меня ничего не зависит.

– Я думаю, своё доброе имя он восстановит сам. Просто ваше вмешательство в ход дальнейшего следствия и ваше поручительство стало бы основополагающим, чтобы ему позволили, как можно быстрее заниматься прежним делом.

– А что тут вмешиваться? Судебное дело подходит к концу, и насколько я знаю, часть его строительных площадок уже заработали.

– Да, мне удалось добиться этого, но сам Ростислав по-прежнему не может приступить к руководству фирмой.

– А я что сделаю? Значит таков процесс следствия. Легко всё разрушить, а восстановить, сам знаешь.

– Но я думаю, вы могли бы ускорить этот процесс. Я ведь знаю, возможности у вас есть.

Старовойтов долго смотрел на Томашевского, затем улыбнулся.

– Ладно. Только ради тебя сделаю пару звонков, но… ничего не обещаю. Сам знаешь, я тоже не всемогущий.

– Спасибо. И ещё один вопрос.

– Что? Ещё один? Ты сегодня смотрю, со списком просьб ко мне пожаловал вместо того, чтобы насладиться приятным вечером и посмотреть картины культового художника.

– Я не люблю живопись, к тому же абстрактную.

Старовойтов усмехнулся.

– Ну ладно. Давай, излагай свою просьбу.

– Я знаю, что вы выставили на продажу бывший дом Полонского.

– Хочешь его купить?

– Нет. Обменять.

– Что? Эльдар, ты с ума сошёл? Ты хоть знаешь стоимость этого дома, чтобы предлагать мне обмен.

– Знаю. Вы же его сами оценили, – Томашевский выдвинул в центр стола папку с документами.

– Что это? – Старовойтов показал пальцем на бумаги.

– Документы на казино в Швейцарии.

– То самое, что я просил тебя продать мне в прошлом году? – Альберт нервно забарабанил пальцами по столешнице.

– Да.

– Ты видимо шутишь? – Старовойтов распахнул папку и быстро пролистал документы.

– Нисколько. Если вы всё ещё хотите его приобрести в свою собственность, я готов произвести этот обмен.

– Хочу ли я? Ты ещё спрашиваешь. Конечно, хочу. Только я не пойму, зачем тебе дом Полонского? Ты же не живёшь в России.

– Ну, я думаю, это уже моё дело, и позвольте мне о нём вам не рассказывать.

Старовойтов улыбнулся.

– Ты прав, меня это не особо волнует. Так, когда мы может заключить эту сделку и когда я стану владельцем твоего казино?

– Да хоть сейчас. Мой адвокат, когда нужно работает двадцать четыре часа в сутки. Только ведь у вас презентация выставки культового художника.

– Плевал я на выставку. Казино для меня важнее. Поедем… – Старовойтов поднялся на ноги и стремительно направился вместе с Томашевским на выход из ресторана.

****

Ростислав открыл входную дверь дома и тихо прошёл в прихожую. В комнатах царил полумрак. Сегодня он задержался на стройке дольше обычного и попросил Машу его не ждать, и ложиться спать.

Они с Урбениным покинули площадку позже остальных. Убирали строительный мусор, вывезли остатки кирпича. Стены дома были возведены полностью, и их первоначальный этап строительства дома был окончен. Теперь предстояло двигаться дальше и возводить чердачное перекрытие и крышу. Но сегодня он задержался чуть дольше обычного в городе ещё и по другой причине.

Долго пробыл в ювелирном магазине, выбирая самое дорогое по значимости, а не по цене украшение для своей любимой женщины. Украшение, которое он надеялся, она будет носить на своей руке всю свою жизнь.

Он слегка встряхнул букет роз, пытаясь избавить его от дождевых капель, и прошёл в спальню.

Маша спала на боку в центре кровати, прямо на покрывале, не укрытая. Она крепко прижимала к себе свою любимую куклу, которую он подарил.

Ростислав сбросил с себя мокрую от дождя одежду и, переодевшись в домашние брюки и футболку, присел на кровати, осторожно положив возле её головы букет цветов. Долго смотрел на неё, не отрывая взгляда.

Маша слегка пошевелилась и, приоткрыв глаза, улыбнулась.

– Я заснула, пока тебя ждала. Ты сегодня долго… – она потянулась к его губам.

Ростислав поцеловал её и крепко обняв, уложил её к себе на колени.

– Мы сегодня с твоим отцом закончили возводить стены дома. Они готовы, вот поэтому и слегка задержались.

– Правда?

– Да, – он поднял цветы с постели и вложил ей в руки.

Маша улыбнулась и, приблизив к себе бутоны, уткнулась в них лицом.

– Спасибо большое. Они такие красивые. Это в честь нашего маленького праздника по окончанию возведения стен нашего будущего дома?

– Да, в честь праздника, но только это связано не со строительством нашего дома.

– А с чем?

– Ты знаешь, я тут подумал сегодня, что дом я к моменту рождения нашего малыша построю. Но я упустил самое главное из виду. Я забыл, что до сих пор не состою с его мамой в законных отношениях.

Маша улыбнулась.

– Но нам и так хорошо вместе. Зачем эти формальности?

– Ну, уж нет, дорогая моя. Я не так видел свою дальнейшую жизнь. Семья должна быть семьёй и у нас должно быть одно общее будущее на всех троих, и моя фамилия тоже. Ты ведь возьмёшь мою фамилию после свадьбы?

– А ты что, делаешь мне предложение? – она поднялась и присела рядом.

– А ты думаешь, что я делаю сейчас, по-твоему? – Ростислав достал из кармана брюк крошечный бархатный футляр и, распахнув его, протянул ей.

Она взглянула на тоненькое золотое колечко с крошечным белоснежным камешком и улыбнулась.

– Ты выйдешь за меня замуж? – Ростислав смотрел прямо в её глаза.

Маша молча кивнула.

– Не слышу… – Ростислав склонился и вплотную приблизился лицом к её щеке. – Выйдешь, чтобы разделить со мной всю мою неопределённую жизнь, все мои проблемы, все неудачи. Но я тебе гарантирую, что моей любви, нежности и заботы хватит на то, чтобы ты их никогда не замечала, когда будешь жить рядом со мной. Я буду всегда рядом и сумею защитить тебя от всего плохого, что может появиться в нашей жизни.

Маша положила цветы на кровать и, обхватив его руками за шею, крепко прижала к себе.

– Я выйду за тебя замуж, и готова разделить с тобой всё что угодно. Всё, что мы уже делили на двоих в нашей жизни. И беды, и горести, и ласку и нежность, и счастье, которое непременно будет полным. Я уверена в этом.

Он коснулся её губ своими и, достав кольцо, надел ей на палец.

Они долго целовали друг друга, сидя на кровати и крепко сжимая пальцами маленького свидетеля своего нечаянного счастья. Кукольное голубоглазое чудо с рыжими волосами. Надежда, которую когда-то он подарил ей, пытаясь согреть её душу. Теперь она взирала на них своими глазёнками и нежно улыбалась, поселив своим присутствием в стенах этого дома и этой крошечной семьи не просто надежду и уверенность, что они преодолели всё. Она дала им веру, что уже их жизнь никогда не станет прежней. Одинокой, унылой, обречённой, а будет всегда такой, как сейчас. Согретой и обласканной, убаюканной на ночь и полной уверенности, что светлые времена непременно наступят и принесут новые, и только счастливые перемены в их жизни.