Подари мне надежду

Ростислав резко схватил её за руку, до боли сжимая её пальцы.

– Заткнись, ты, грязная шлюха! Да, ты мизинца её не стоишь. Такие женщины как ты, уродуют общество своим присутствием. А такие, как Маша, его украшают. И, похоже, сегодня в этом зале только ты видишь её недостатки, а все остальные нет. Оглянись и посмотри получше. Она прекрасно нашла общий язык со всеми. Она умна и начитана, образована и воспитана, а ты… Всё, что умеешь делать ты, это хорошо раздвигать ноги перед мужиками. Меня воротит от тебя! – он резко отошёл от неё и направился к Маше.

– А меня воротит от тебя и от твоей калеки, которую ты привёл сюда на всеобщее обозрение и посмешище! – громко закричала она ему вслед.

Музыка стихла, и кромешная тишина воцарилась в зале.

Ростислав сжал кулаки и уже намеревался броситься к Полторацкой, но услышав громкий плач Маши, резко обернулся.

Она, подобрав длинное платье руками и сильно прихрамывая, стремительно направлялась на выход из зала.

Все расступались перед ней, уступая ей дорогу и провожая её сочувствующими взглядами.

Полонский стремительно пересёк разделяющее их расстояние и, догнав её, подхватил на руки и понёс через весь зал, крепко прижимая её к себе.

Она попыталась вырваться из его рук, но он лишь крепче прижал её к себе и покинул помещение через открытые настежь двери.

Камилла, с улыбкой гордо вышагивая, направилась к Корнееву и, остановившись с ним рядом, протянула ему свою сумочку.

– Дорогой, подержи, пожалуйста. Мне нужно поправить пряжки на босоножках.

– Подержи сама… – он бросил сумочку к её ногам на пол. – А я и не знал, что ты такая идиотка. В моём доме больше не появляйся. Твои вещи оставлю на улице у ворот. Пока! – он развернулся и стремительно направился на выход.

– Ты что? Какая муха тебя укусила? Влад, подожди, – она подняла сумочку с пола и бегом направилась вслед за ним на выход из зала.

Ростислав с Машей на руках покинул здание и, спустившись по ступеням, направился куда-то в сторону. Повернув за угол, он решительно шёл вглубь аллеи.

– Слава, пусти меня! Куда ты меня несёшь? – Маша вытирала пальцами слёзы и снова пыталась освободиться из его рук. – Пусти меня, пожалуйста. Я хочу уйти.

Но он молчал и удалялся лишь дальше, по-прежнему крепко удерживая её на своих руках. Остановившись у пруда, он только тогда опустил её на землю и немного отошёл в сторону.

– Зачем мы здесь? – она посмотрела на него и, повернув голову, принялась осматриваться по сторонам.

Зыбкая зеркальная гладь пруда лишь слегка освещалась прожекторами. Две плакучие ивы купали свои длинные косы в воде, а пологий склон, на котором они стояли, вёл дальше вниз.

Ростислав взял её за руку и подвёл ближе к воде.

– Слава, зачем мы здесь? – она вопросительно на него посмотрела.

– Посмотри на них… – он показал рукой куда-то в сторону.

Маша обернулась, но сразу ничего не заметила. И лишь спустя мгновение, повнимательнее присмотревшись, она увидела на воде два чёрных лебедя, показавшихся перед их глазами.

Мария приблизилась к воде и когда они, заметив её присутствие, двинулись в её направлении, Урбенина опустилась на скамью, боясь их напугать, и словно завороженная смотрела на двух роскошных птиц, приближающихся к ней. Смоляное, переливающееся в свете прожекторов оперение, изящно переплетённые шеи и красные клювы, которыми они нежно перебирали пёрышки друг друга, когда оказались практически у её ног. Она невольно залюбовалась их нежным ухаживанием друг за другом и улыбнулась.

Ростислав присел с ней рядом.

– Ты когда-нибудь слышала о лебединой верности?

– Слышала. Но я думала, что это не более чем легенда, которую придумали люди.

– Может быть это и легенда, но только не с этой парой. Они поселились на этом пруду три года назад и с того момента, они больше никуда не улетали. Кто-то поранил самочку в их первый прилёт сюда. Она сильно хромает и с перебитым крылом. Так вот он никуда не улетел осенью в том году и не оставил её. Они здесь вместе уже три года. За это время у них родились птенцы, выросли и покинули их, а он по-прежнему с ней рядом. И посмотри, похоже, он любит её, как прежде.

Маша перевела взгляд на лебедей, которые уже выбрались на берег. Прихрамывая, самочка вышла из воды, и тяжело опустившись на траву, внимательно смотрела на своего кавалера, который прилёг с ней рядом, обнял её крыльями и нежно провёл клювом по её шее, не спеша, перебирая её пёрышки.

По щекам Маши невольно потекли слёзы. Она повернулась к Ростиславу, и крепко обхватив его руками, прижалась к его груди.

– Ты тоже, как этот лебедь, не видишь моих недостатков и любишь меня, как он, верно и преданно, – она подняла на него глаза, полные слёз.

– Я, как и он, никогда их в тебе не видел. Потому что ты для меня самая любимая и самая красивая женщина на свете. И пусть хоть все злопыхатели мира скажут мне, что мы не пара. Я никогда не оставлю тебя и всегда буду рядом, также как он. Буду любить тебя верно и преданно. Смотри… – он показал ей в сторону лебедей.

Самочка сложила голову на крылья, а самец опустил свою рядом с нею, нежно уткнувшись клювом в её пёрышки.

Маша обернулась к Ростиславу и прислонилась головой к его плечу.

– И мы, как и они будем всю жизнь вместе?

– Всю жизнь. Я тебе обещаю.

Она громко заплакала и уткнулась лицом в его рубашку.

Ростислав крепко прижал её голову к себе и нежно коснулся губами её волос, пытаясь успокоить.

– Пойдём домой. Не будем им мешать отдыхать и любить друг друга, – тихо произнёс он ей на ухо.

Маша обернулась на лебедей, которые готовились ко сну и улыбнулась.

– Ты прав. Мы лишние в их уютном и созданном специально для них мире абсолютного покоя и счастья. У нас есть свой… – она подала ему руку и медленно пошла с ним рядом к его машине, направляясь, домой.

Глава 21

Беспрестанно вибрировавший мобильный телефон на тумбочке, лишил Ростислава остатков терпения. В течение последних нескольких минут он слышал неоднократно повторяющиеся звонки, но умышленно не брал трубку. Накануне, за откровенным разговором с Машей они засиделись далеко за полночь, и теперь под утро хотелось поспать ещё хоть немного. Он закрыл голову подушкой, но неприятный скрежет мобильного аппарата по поверхности тумбочки начинал действовать на нервы.

Полонский нехотя поднялся и присел в постели. Повернув голову в сторону, посмотрел на Машу, которая спала рядом, свернувшись калачиком и поджав под себя ноги. Он укрыл её одеялом и, встав с постели, взял телефон в руку. Взглянув на экран и увидев знакомый номер, стремительно покинул спальню, направляясь в свой кабинет.

– Доброе утро! Что случилось, Виктор Петрович? До начала рабочего дня ещё несколько часов, – Полонский недовольным голосом обратился к Самойлову.

– Ростислав Андреевич, здравствуйте! Извините, что беспокою вас так рано, но у нас беда.

– Беда? Какая беда?

– Один из корпусов жилого комплекса «Дункан»… два часа назад…

– Что случилось? – Полонский резко остановился.

– Я не могу точно назвать причину, но полагаю, что видимо, не выдержали несущие конструкции. Произошло внезапное обрушение верхних этажей здания.

– Что вы сказали? – Ростислав тяжело опустился в кресло у стола.

– Произошло обрушение центрального корпуса жилого комплекса «Дункан». Я пытался сообщить вам сразу же, как только всё узнал, но не смог до вас дозвониться.

– Пострадавшие есть?

– Нет. Охранники находятся в состоянии лёгкого шока. Говорят, были у себя, и всё произошло так быстро, что никто ничего не понял.

– Я выезжаю на место через несколько минут.

– Буду ждать вас там. Я вызвал полицию, чтобы исключить очередную диверсию и коммунальные службы, чтобы всё обесточить. Алеуцкий тоже уже на месте.

– Как он узнал обо всём, что случилось, так быстро?

– Он приехал одним из первых, уж не знаю, кто ему позвонил. Он сказал, что пытался с вами поговорить, но дозвониться не смог.