Подари мне надежду

– Почему я, а не прораб?

– Потому что прораб в это время будет находиться в офисе и исполнять мои обязанности. Я уезжаю на неделю.

– Ты хочешь оставить вместо себя Самойлова? Ты видимо шутишь? Он же никогда не работал в офисе и не знает специфики этой работы.

– Зато, он прекрасно разбирается во всех аспектах производственных вопросов, и я точно уверен, что своеволия не будет, а он лишь будет делать всё в соответствии с моими указаниями.

– Это камень в мой огород? Всё никак не можешь простить мне этих контрактов? – Даниил показал рукой в сторону бумаг, лежавших на столе. – Но ведь у каждого могут быть ошибки. Ведь от них никто не застрахован.

– Ты прав, человеку свойственно ошибаться, – Полонский отложил папку с документами на подпись в сторону. – Главное, чтобы это была действительно ошибка, тогда её легче исправить, а вот злой умысел исправить невозможно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Просто рассуждаю вслух. Кстати, ты можешь идти. Извини, но у меня много дел в связи с отъездом, и я хочу все свои дела закончить до отпуска.

Куликов пристально смотрел в лицо Полонского, но оно оставалось спокойным и невозмутимым. Даниил поднялся на ноги и, прихватив пустую папку, направился на выход из кабинета. В приёмной он ослабил узел галстука и когда вышел в коридор, стянул его с шеи и небрежно скомкав, положил в карман. Он предупредил секретаря Полонского, что весь день будет на строящихся объектах, и покинул здание офиса.

Даниил направился на парковку и сев в автомобиль, долго думал о разговоре с Ростиславом. Приняв решение о необходимой ему помощи, он завёл двигатель автомобиля, и выехал за ворота офиса, направляясь в сторону рынка.

Куликов медленно поднимался по ступеням лестницы на второй этаж. У кабинета в самом дальнем углу коридора остановился и, приоткрыв дверь, вошёл внутрь помещения. От представшей перед ним картины, резко остановился и замер на пороге.

Стройная блондинка с роскошной гривой белокурых волос, закрывающих её обнажённую спину, сидела на коленях Иверского и стонала в голос. Извиваясь в сладких судорогах, она крепко впивалась пальцами в плечи Степана и жадно целовала его в губы.

– Чёрт! – выругался Даниил и попятился назад, пытаясь, как можно скорее покинуть комнату, но громкий голос хозяина кабинета, остановил его.

– Не уходи. Мы уже закончили. Проходи, садись, – Иверский слегка отстранил от себя девушку, и небрежно похлопав её по щеке пальцами, накинул на её плечи пиджак. – Ступай. Вечером я найду тебя сам, – он слегка шлёпнул её ладонью по ягодицам и подтолкнул в спину к выходу.

Девушка поправила юбку и, застегнув пиджак на все пуговицы, подхватила свою сумочку со стола и, проходя мимо Даниила, скользнула по нему заинтересованным взглядом, приправленным загадочной улыбкой.

Степан, прикрыв веки, сидел, откинувшись на спинку кресла. Когда Куликов опустился на небольшой диван в углу комнаты, он открыл глаза и, смахнув со лба пальцами капельки пота, застегнул брюки и ослепительно улыбаясь, сосредоточил всё своё внимание на неожиданном визитёре.

– Хороша, зараза! Рекомендую… – обратился он к Даниилу.

– Нет, благодарю. Я не пользуюсь интимными услугами сомнительных женщин. Я женат, между прочим.

– Я тоже был женат и не единожды, но думаю иногда полезно вносить разнообразие в скучную семейную жизнь.

– А ты, занимаясь сексом в кабинете, умышленно не запираешь дверь на ключ?

– Не запираю. Потому что ко мне без предварительного доклада никто не входит. И раз ты пожаловал ко мне без предупреждения, то мне хотелось бы знать, зачем ты пришёл? Что-то случилось?

Куликов слегка помедлил и бесцельно обвёл блуждающим взглядом большой кабинет Иверского.

– Случилось. Моя безбедная жизнь в «Ризалите» похоже, закончилась.

– Что так? Господин Полонский, наконец, наступил тебе на хвост? – Степан громко рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного. Ты ведь тоже был весьма заинтересован в нашем совместном сотрудничестве?

– Я заинтересован? Друг мой, в этом сотрудничестве заинтересован не я, а в первую очередь моя бывшая жена. А также вы, любители экономить на стройматериалах и пополнять свои банковские счета за счёт выписки фиктивных документов. Я всего лишь посредник, предлагающий товар, интересующий вас, так что мне ни холодно, ни жарко, если я кого-нибудь из вас клиентов потеряю. Потому что таких, как вы, предостаточно, и на мой век безбедного существования хватит с лихвой. Так что потеря сладкой кормушки в лице фирмы Полонского, это только твоя проблема.

– Степан, мне нужна твоя помощь.

– Я не оказываю помощи бескорыстно.

– Я заплачу тебе.

– И какой помощи ты от меня хочешь?

– Этот жилой комплекс «Дункан», что мы возвели последним, скоро будет сдан в эксплуатацию, и на следующей неделе будет проведена его проверка комиссией Стройнадзора. Я думал, что мы сможем избежать её, но Полонский, похоже, ввёл это за правило при каждой сдаче объекта в эксплуатацию.

– И что здесь такого? Пусть проверяют, что они там могут найти?

– Что найти? Ты смеёшься? Если раньше мы вводили некачественные материалы только в двадцати процентном соотношении, то этот дом и вся начинка внутри была сделана на сто процентном подлоге. И ты хочешь мне сказать, что никто и ничего не заметит, и не выявит?

– Странная претензия ко мне. Может, пояснишь? Это что я был настолько жаден, что отказался от привычного соотношения и начал втюхивать это фуфло строителям в полном объёме? А теперь ты у меня ищешь помощи. Что я сделаю? Снесу дом и заново за неделю построю другой, но из качественных материалов?

– Нет. Я хочу, чтобы ты всего лишь помог мне избежать этой проверки. Мне нужно удержаться в фирме Полонского до осени.

– Почему только до осени?

– Я планирую сорвать последний куш на строительстве нового коттеджного посёлка и перевести все деньги со своих счетов в Испанию. Я в ближайшее время планирую оставить работу в «Ризалите» и страну в целом.

– Наполеоновские планы. И что же ты хочешь от меня? Чтобы я купил комиссию? Или угрозами заставил их не ехать и подписать липовый акт приёмки?

– Нет, я хочу другого. Создать эффект форс-мажорных обстоятельств, чтобы приезд комиссии перенесли на сентябрь.

– А именно?

– Я хочу поджечь этот комплекс.

– Поджечь? Ты хочешь спалить его полностью?

– Нет, конечно. Так подпортить обстановку внутри пары этажей. Объект не очень хорошо охраняется. Постоянно на территории находятся лишь строители и пара охранников.

– Да, глупее я ещё ничего не слышал в своей жизни.

– Глупее, не глупее, но это мой единственный шанс отсрочить своё абсолютное падение. Мне просто нужно выиграть время, а потом я просто исчезну, и пусть Полонский сам всё расхлёбывает.

– А не проще уехать сейчас и пожертвовать своими очередными сомнительными доходами. Так ведь риск меньше и головной боли тоже.

– А содержать мою семью ты будешь?

– С какой радости? Твоя семья, твои проблемы. Ты же сам сказал о банковских счетах. Наворовал за эти годы много, вот и живите на эти деньги.

– Эти деньги для моего нового бизнеса в Барселоне и они неприкосновенны. Поэтому прошу тебя, помоги мне. Я ведь знаю, у тебя есть безбашенные и умелые люди, которые всё это могут легко устроить. Я отблагодарю тебя. Мы ведь не первый день знакомы, и ты меня знаешь, я умею быть благодарным.

– Люди есть, ты прав, но помогать тебе я не буду.

– Почему?

– Потому что я не намерен ввязываться в твою грязную войну с Полонским. Он не так прост, как кажется на первый взгляд и то, что он начал что-то замечать и подозревать, разорвав все контракты, лишнее тому доказательство.

– А ты что, знаком с ним?

– Да, у нас с ним с некоторых пор появились общие интересы в жизни.

– То есть?

– Не деловые контакты, не волнуйся, скорее личные.

– Ты меня заинтриговал.

– Я думаю, тебе сейчас лучше думать не о моих делах с Полонским, а о своих.