Подари мне надежду

Ростислав остановил машину в очередном дорожном заторе и перевёл взгляд на Машу.

Она сидела молча и смотрела прямо перед собой. Лишь иногда поворачивала голову, и он ловил боковым зрением на себе её осторожные взгляды. Но как только пытался посмотреть на неё сам, она тут же отводила свои глаза в сторону, словно боялась, что ее, застигнут врасплох за рассматриванием его внешности.

Когда он, наконец, свернул с основной дороги в проулок и остановил автомобиль у ворот детского сада, женщины поблагодарив и попрощавшись, покинули его машину.

Он смотрел ещё несколько минут на две женские фигуры, исчезающие за воротами учреждения. Ждал, пока они поднимутся по лестнице, и неожиданно поймал внимательный взгляд Марии, когда остановившись у входной двери, она обернулась и взглянула на его машину. Заметив его присутствие у ворот детского сада, задержалась на месте чуть дольше, и он заметил, как её губы посетила лёгкая, едва различимая улыбка.

Ростислав невольно улыбнулся, словно в ответ, и когда она скрылась за дверью, завёл двигатель автомобиля и покинул парковочное место, направляясь в офис.

****

– Послушай, Камилла, тебе не кажется, что мы оба рискуем, забывая о работе и предаваясь нашим бурным утехам и радостям? – тихо проговорил Куликов, поглаживая кончиками пальцев плечо Полторацкой.

Она повернулась к нему и, притянув простынь, прикрыла своё обнажённое тело и внимательно на него посмотрела.

– Не думаю. Мы прекрасно с тобой до этого морочили голову господину Полонскому, и я собираюсь и дальше продолжать всю эту игру.

– Смотрю, ты вошла во вкус. А кто-то ещё совсем недавно паниковал и говорил мне, что не сможет, устал и вообще противно.

– Я всё хорошо обдумала, – она приподнялась и, притянув к себе бокал с шампанским, сделала глоток сладкого вина и блаженно прикрыла глаза. – Думаю, все наши усилия очень скоро окупятся.

– Очень на это, надеюсь. Знаешь, при всей простоте задачи, я бы на твоём месте был осторожнее. Полонский не так прост, как ты о нём, думаешь.

– Я тебя умоляю… – она рассмеялась. – Не так прост. Проще не бывает. Я живу с ним больше месяца и изучила его, как облупленного. Организован, скучен и предсказуем до тошноты. Идеальный аккуратист в быту и спокоен, как тысяча удавов. Вывести его из равновесия крайне сложно. Иногда знаешь, мне безумно хочется закатить ему жуткий скандал и хотя бы раз вывести его из равновесия.

– И что же не закатила ни разу?

Камилла злорадно усмехнулась.

– Не волнуйся, закачу. Как только соберёмся с тобой уезжать в Барселону, я на нём за всё отыграюсь. Всё ему припомню.

Куликов задумчиво смотрел на её лицо и на горящие ненавистью глаза.

– А ты коварная… – он нежно провёл пальцами по её щеке.

– Ты меня ещё не знаешь, – она, шутя, прихватила зубами кончик его носа и ослепительно улыбнулась.

Камилла потянулась к его губам, но Даниил резко отстранил её от себя, заметив звонивший телефон на тумбочке. Взяв аппарат в руку, внимательно посмотрел на экран.

– Чёрт! Только вспомнили о нём.

– Полонский?

– Да, – Куликов поспешно отбросил в сторону руку Камиллы, поглаживающую его бедро, и присел в постели. – Да, Ростислав! Я уже в аэропорту. Да, сразу позвоню, как только переговоры закончатся. Что-то случилось? Что-то серьёзное? Я понял, не телефонный разговор. Ну, хорошо, когда вернусь, поговорим. Пока! – он отложил телефон в сторону и задумчиво посмотрел перед собой.

– Что-то случилось? – Камилла коснулась рукой его лица.

– Видимо случилось. Полонский что-то не в духе. Интересно, что его так разозлило.

– Понедельник, сам понимаешь. Видимо кто-то испортил настроение нашему дорогому Ростиславу Андреевичу. Перестань думать о нём и иди лучше ко мне, – она обхватила его рукой за шею и, притянув к себе, легла на спину, увлекая его за собой.

****

– Когда вы узнали об этом? – Полонский гневно смотрел на начальника службы безопасности.

– Узнали неделю назад, но вам говорить сразу не захотели. Думали, возможно, показалось, и не захотели вам сразу докладывать. Сами понимаете, вопрос щепетильный и изобличать женщину, которая живёт с вами, не хотелось. Но это повторилось снова, когда мы вчера вечером просматривали все записи, которые велись в офисе. Эта камера была установлена в архиве и в конференц-зале только на прошлой неделе и об этом ещё никто не знал.

– Понятно. Поэтому они и надеялись, что их там никто не обнаружит, – громко ответил Полонский, по-прежнему пристально всматриваясь в экран монитора. – А кто этот мужчина, что с нею? Удалось выяснить?

– Нет. Он всё время стоит спиной к камере. В архиве плохое освещение, к тому же звукового сопровождения мы пока не смогли добиться от нового оборудования. Специалисты приедут только сегодня, устранять все недочёты. Ростислав Андреевич, какие будут распоряжения? Может продолжать и дальше всё записывать после того, как оборудование будет настроено?

– Ничего больше не нужно, – Ростислав нажал на кнопку и отключил видеозапись. – Этого более чем достаточно. Мне нужна эта запись. Сбрось мне её в телефон немедленно, – он протянул свой мобильный аппарат в руку начальника службы безопасности.

– А как же быть с мужчиной, который был с Камиллой Владиславовной? Вы хотите знать кто он?

– Меня он мало интересует. Достаточно того, что я видел её, а имя её любовника меня абсолютно не волнует. Спасибо, Игорь. Жду запись к концу рабочего дня.

– Хорошо. Я могу идти?

– Иди.

Когда Семендеев вышел из кабинета, Полонский ослабил узел галстука и откинулся на спинку кресла. Новость, которую ему сообщил начальник службы безопасности после утренней планёрки, стала для него, как внезапно разорвавшаяся за окном бомба. Внутри всё кипело от гнева и негодования. Хотелось прямо сейчас сорваться домой и посмотреть в глаза этой мерзкой змее, которую пригрел на своей груди. Грязная шлюха, которую впустил в свой дом, наставляла ему рога прямо в офисе среди бела дня, под самым его носом.

Уже точно знал, что сегодня он разрубит этот узел раз и навсегда, чтобы больше не выглядеть смешным в глазах своих сотрудников.

Он поднял трубку телефона и набрал номер руководителя службы персонала.

– Марина Ивановна, я вас очень попрошу с сегодняшнего дня начать поиск человека на должность переводчика. Полторацкая? Она у нас больше не работает. Прошу подготовить приказ о её увольнении и завтра же её рассчитать. Заявление? О каком заявлении вы говорите? Я её увольняю, своим распоряжением. Вам этого мало? – Ростислав начал повышать голос. – Да, спасибо. Документы принесите на подпись, как только будут готовы. Отбирать новых кандидатов буду сам лично. Спасибо, – он повесил трубку и, поднявшись на ноги, подошёл к окну, пристально всматриваясь в крыши зданий, располагающихся за стеклом.

Неожиданные новости заставили его потерять своё привычное спокойное состояние, и пока он не мог справиться с теми бурными эмоциями, которые сейчас разъедали изнутри его сознание, что эта дрянь морочила ему голову. И возможно делала это не только ту неделю, что зафиксировала камера видеонаблюдения, а и всё то время, пока жила в его доме и делила с ним постель и общий стол.

От охватившего его омерзения захотелось срочно покинуть кабинет и направиться в душ, чтобы отмыться от той грязи, в которую только что впервые в его жизни его окунула женщина. Когда потерял привычную бдительность и поверил той, которая этого изначально не заслуживала.

Пытаясь справиться с охватившим его гневом, он схватил пиджак со спинки кресла и направился на выход из кабинета. Время было обеденное, но ему было не до еды, она бы сейчас не полезла ему в горло от того тошнотворного рефлекса, который возникал перед глазами каждый раз, когда он вспоминал страстное видео своей теперь уже бывшей любовницы в моменты её совокупления с другим мужчиной. Ему хотелось сейчас другого. Просто выйти на свежий воздух, чтобы охладить пылающую голову, подумать и взять себя в руки, чтобы в порыве ярости не натворить что-то, что потом будет невозможно исправить.