Станешь моей

Мне было больно смотреть на нее. Больно, что она сама виновата в том, что с ней стало. Больно, что она не осознает, что ей пора остановиться. Больно, что я ничем не могу ей помочь.

Больно, что собственные родители забыли про меня.

– О-о-о-о, – хрипло простонала мама и тут же закашлялась, прислонившись к дверному косяку, – твою мать!

Она громко шмыгнула носом, а затем сплюнула прямо на пол.

Я тут же отвернулась и поморщилась от отвращения.

– Куда поперлась? А? – мать поковыляла в мою сторону, придерживаясь за спину. – Опять по клубам да по кабакам? Мерзкая девчонка! Вот бы матери помочь! Убраться, посуду помыть да поесть приготовить! Нет же! Она ищет очередного полюбовника себе! Неблагодарная! Я же ночей не спала! Грудью тебя кормила! Пеленки стирала и жопу мыла! И как теперь ты благодаришь нас?! Крошки хлеба не подашь!

Ее речь была невнятной, и мама часто заикалась: последствия злоупотребления алкоголя и наркотиков.

Но я хоть мало чего поняла… Мне этого и не требовалось. Я знала, что она говорит и что еще скажет. Сначала я спорила с ней, пыталась оправдать себя. Ведь я не ходила ни в клубы, ни в кабаки! У меня не было никаких любовников! Я просто постоянно работала! Приносила копейки, поскольку мало кто хотел брать на работу несовершеннолетнюю.

– Вот Анечка, моя девочка, моя маленькая принцесса, мой ангел, который не заслужил этих мучений, она никогда, слышишь, девка, никогда бы так не поступила с родными родителями! Слышишь?! Ро-ди-те-ля-ми! Посмотри мне в глаза!

Мать дернула меня за руку, и я ощутила мерзкое зловонное дыхание на своем лице. Отвратительно. А ведь раньше от нее пахло только дорогими парфюмами.

– Смотри на меня, сука! Смотри в глаза матери!

Зажмурилась. Не хотела видеть ее. Не хотела смотреть в эти мутные глаза, в которых была одна лишь мертвая пустота.

– Отвали! Отвали! – закричала я и попыталась вырваться, но оглушительный удар выбил весь дух из меня.

Мама ударила меня по лицу. Кулаком.

Родители никогда не били меня.

Меня вообще никогда не били.

И в этот момент в моей душе что-то надломилось.

Это была надежда на выздоровление родителей.

Какая я же я была глупая! Носила свои розовые очки, да только не замечала, что снаружи стекла давным-давно замазаны дерьмом и рвотой…

И вся эта смесь присохла и застыла, что не ототрешь.

Слезы застилали глаза. Боль была не только физическая, но и душевная. Кожа на щеке горела, и тихий всхлип сорвался с моих дрожащий губ.

Это невыносимо.

Она перешла грань.

– Яна! – опять заорала дурным голосом мать, – я сказала, сука, смотри на меня!

Она продолжила трясти меня, а я, подобно плюшевой кукле, молча сносила это унижение.

Я услышала шум в комнате родителей. Это папа пошел к нам. И мне стало еще страшнее. На что они способны? Убьют меня? Или просто покалечат?

Надо было действовать решительно.

Мне нужен был эффект неожиданности.

Открыла рот и пронзительно завизжала. Мама тут же отпустила меня, приложив ладонь к ушам. Она поморщилась. Резкий высокий звук был раздражителем для нее. Этим я и воспользовалась. Вырвалась и выбежала в подъезд. Не помню, как спустилась вниз.

Выскочила во двор и помчалась дальше. Я слышала позади себя громкий топот чьих-то ног, кто-то бежал за мной и звал по имени. Но мне было все равно. Я хотела найти тихое место, где никто меня не найдет, чтобы пострадать в одиночестве.

Но мне не дали пробежать слишком много. Кто-то сзади напал на меня и повалил на траву. Этот кто-то был очень тяжелым и, вероятно, сильным. Поскольку он скрутил меня так, что я даже не могла дернуть лишний раз рукой или ногой. И я опять решила воспользоваться эффектом неожиданности. Да и так можно было привлечь внимание прохожих, которые помогли бы мне.

Я раскрыла рот и пронзительно завизжала.

– Помогите!

– Тихо ты! – прошипел смутно знакомый голос, а затем меня перевернули на спину. И первое, что я увидела, это было раздраженное выражение на лице Степана. И это был полнейший шок. Что он опять здесь делает? И как вообще узнал, где я живу? Зачем побежал за мной? Этот парень и пугал, и раздражал одновременно.

– Чего разоралась, дура?

Это я еще и дура?! Он вновь преследует меня, а я дура… Замечательно. Чисто мужская логика.

– Вы зачем напали на меня? – яростно спросила, мечта врезать ему так, чтобы больше не позволял себе таки вольности в отношении девушек.

Я ему не подруга.

Не девушка. Не жена.

Даже не знакомая.

Он не имеет права.

И почему он до сих пор не поднялся с меня?

– Отпустите, – прошептала я и дернулась. Но вдруг на лице Степы появилась лукавая улыбка, а его ловкие пальцы заскользили по моим рукам.

– Что вы… – паника затопила меня.

Поведение Степана мне совсем не нравится. Слишком хамское и наглое. Он действительно позволял себе слишком многое.

Я завертела головой в поисках тех, кто бы помог мне. Но увы.

Злой рок уже преследовал меня два года. Никого из прохожих не было. Только две бабушки, сидевших поодаль.

– Не бойся, – прошептал Степа и прижал мои руки к земле, зафиксировав их над моей головой. Его взгляд был сумасшедшим: блестел и жадно бегал по моему телу.

Боже, да он действительно не в себе!

– Помогите! – вновь заорала я пуще прежнего. И, видимо, в эту секунду Бог был милосерден ко мне.

– Эй, – вдруг закричал низким басом какой-то мужчина, – быстро отпусти девчонку! Слышишь ты, придурок!

Я повернула голову и увидела, как в нашу сторону быстрым шагом, чуть ли не бежит, высокий темноволосый мужчина, одетый в костюм.

И Степа тоже заметил его. Прищурился и тихо прошептал:

– Я еще найду тебя.

И он быстро слез с меня и побежал в сторону моего дома. А я продолжила лежать, все еще ошеломленное. И вроде я даже до конца не осознавала, что именно со мной произошло. Закрыла глаза и задышала полной грудью. Сердце кричало, чтобы бежала быстрее отсюда. Но не домой, а в полицию. Я не понимала, что сделала такого, что этот больной стал преследовать меня, как одержимый. Ведь это действительно ненормально. Наверное, он проследил за мной вчера. Это уже зашло слишком далеко. Мне было страшно. Очень страшно. Если он не испугался при свете дня напасть на меня… И чтобы он сделал со мной, если бы не тот мужчина? Степа бы мог утащить меня куда-нибудь и покалечить… Или другие ужасные вещи.

– Эй, все в порядке? – я открыла глаза и увидела того мужчину, которого спас меня. Его карие глаза обеспокоенно смотрели на меня.

– Да, – хрипло ответила я, – спасибо вам…

Мужчина присел на корточках возле меня, а потом протянул мне руку.

– Вставай.

Его ладонь была широкой, чуть суховатой и теплой. И, почему-то мне казалось, надежной.

Глава 10

Я взглянула на мужчину. Его взгляд был серьезен, брови нахмурены.

– Вставай, – повторил он и сам потащил меня. Хватка его была сильной, но боли он мне не причинял. Но я все равно относилась к нему с подозрением. Мало ли… Нужно быть осторожной.

Я поднялась и обтряхнула сарафан. Но, видимо, я слишком сильно дернула ткань, что передний кармашек на юбке оторвался окончательно.

Маленький кусочек ткани, на которой был изображен огромный мак, медленно закружился и упал на зеленую травку. Мы оба, завороженные этим танцем, проследили за его падением.

Мне стало стыдно и неловко за свою одежду, поэтому я тут же покраснела. Боже мой… Вот бы провалиться сквозь землю и избежать этого позора. Я быстро наклонилась и схватила то, что осталось от кармана. Сжала в кулаке.

– Спасибо вам и… простите, – развернулась и была готова броситься бежать туда, куда глаза глядят.

– Стойте, – хриплый голос заставил остановиться. Я обернулась к мужчине, но в глаза ему так и не посмотрела. Понимала, что веду себя странно. Очень странно. Но ничего не могла с собой поделать.