Страница 8 из 31
Лори и Зэк доставили суп. Рот сразу заполнился слюной – слишком долго мне пришлось питаться плодами своего собственного кулинарного искусства.
Единственный повод скучать по Дину.
– Я, Гаррет, была любовницей короля.
– Помню.
Наконец-то я действительно вспомнил. Это был скандал что надо. Кронпринц настолько втюрился в простолюдинку, что поселил ее на Холме. Его супруга была отнюдь не в восторге. Старик Тедди не пытался скрывать свою страсть. Он любил, и ему было наплевать, знает об этом весь мир или нет. Весьма неблагоразумное поведение для человека, которому предстояло стать королем. Серьезный недостаток характера для наследника престола.
Так, собственно, и оказалось. Король Теодорик Четвертый проявил себя высокомерным, узколобым и капризным сукиным сыном, позволившим разделаться с собой всего лишь через год правления.
Мы почему-то нетерпимы к королевским слабостям. Точнее, к ним нетерпимы высшая аристократия и члены семьи. Остальным и в голову не пришло бы пойти на убийство. Даже бешеные собаки-революционеры и те не помышляют об истреблении королей.
– А ваша дочь?..
– Ее отец – не Тедди.
Я прикончил суп. Это был куриный бульон с чесноком. Мне он очень понравился. Престарелые слуги унесли опустевшую посуду. Запестрели разнообразные закуски. Я был нем как рыба, и Мэгги приходилось поддерживать разговор.
– Мне доводилось глупо ошибаться, мистер Гаррет. Так и появилась моя дочь.
Прожевав нечто, состоящее из куриной печенки, бекона и молотых орехов, я пробормотал:
– Неплохо.
– Мне было шестнадцать. Отец выдал меня замуж за животное, которое желало только девственниц. Его дочери по возрасту годились мне в матери. Мое замужество должно было помочь папочкиному бизнесу. Поскольку мне никто не объяснил, как избежать беременности, я тут же понесла. Мой супруг от ярости бился в припадке. Оказывается, в мою задачу не входило иметь детей, я должна была лишь служить грелкой для его постели и ублажать мужа, повторяя, какой он могучий мужчина. Когда же я родила дочь, он просто свихнулся. Еще одна дочь. У него не было сыновей. Он считал, что это бабий бунт, что мы сговорились, чтобы погубить его. Мне никогда не хватало смелости заявить, что с ним произойдет, если мы – женщины – действительно воздадим ему по заслугам.
Злобный оскал. На какое-то мгновение из-под улыбающейся маски выглянула другая Мэгги.
Она принялась жевать, предоставив мне время для комментариев. Я лишь кивнул с набитым ртом.
– Старый мерзавец продолжал тем не менее пользоваться мной. Его дочери пожалели меня и научили всему, что мне следовало знать. Они ненавидели своего папочку больше, чем я. Затем моего отца убили грабители, завладев двенадцатью медными монетами и парой старых сапог.
– Очень похоже на Танфер.
– Это и был Танфер, – кивнула она.
– Итак, ваш отец умер…
– У меня не осталось никаких причин и дальше ублажать мужа.
– Вы ушли.
– Не раньше чем, застав его спящим, выбила из него палкой все дерьмо.
– Я принимаю ваш рассказ близко к сердцу.
– Замечательно.
Ее взгляд светился озорством. Я решил, что Мэгги Дженн мне нравится. Прожить такую жизнь и сохранить способность кокетничать…
Это был очень интересный ужин. Я узнал все о возникновении ее отношений с Тедди, но не услышал ни слова о том, как протекали годы между ее разводом и бурной встречей с будущим королем. Мне показалось, что она любила Тедди столь же сильно, как и он ее. Иначе Мэгги не стала бы сохранять в первозданном виде эти отвратительные комнаты.
– Этот дом – тюрьма, – довольно туманно произнесла она.
– В таком случае вам следует навестить мое жилище.
– Я не то имела в виду.
Я набил рот, использовав этот старый прием, чтобы заставить ее сказать больше. Метафоры вообще слабо доходят до меня.
– Гаррет, я могу уехать отсюда в любое время. Более того, меня довольно часто побуждают сделать это. Но если я уступлю, то потеряю все. По-настоящему мне здесь ничего не принадлежит. Я лишь временно пользуюсь этим богатством. – Она обвела рукой вокруг себя. – До тех пор, пока сама не оставлю дом.
– Понимаю.
И я действительно понимал. Узница обстоятельств, она вынуждена была здесь оставаться. Незамужняя женщина с ребенком. Ей была знакома бедность, и она знала, что богатой быть гораздо лучше. Бедность – тоже своего рода тюрьма.
– Пожалуй, Мэгги Дженн, вы мне можете понравиться.
Она приподняла одну бровь. Какое милое искусство! Лишь немногие наделены этим природным талантом. Только лучшие люди могут выполнить трюк с бровью.
– Большинство клиентов мне совсем не нравятся, – добавил я.
– Думаю, приятные люди просто не попадают в ситуации, когда им требуется помощь таких, как вы.
– Попадают, но нечасто – что весьма прискорбно.
9
Развитие событий показывало, что в ходе встречи с Мэгги передо мной могли открыться определенные возможности. Это чувство не оставляло меня с того момента, когда я, отправляясь на ужин, шагнул за дверь своего дома. Я не тот парень, который стремится получить все при первом свидании, но никогда не отказываюсь от подарков судьбы. Что касается сегодняшнего вечера, то я решительно не желал противиться ей.
Ужин подошел к концу. Я не находил себе места, а Мэгги Дженн продолжала виртуозно строить глазки. Такие фокусы могли бы даже епископа заставить позабыть о боге, и самая глубокая преданность идеям воздержания не спасла бы святошу от опасности утонуть в прозрачных озерах ее глаз. Искусство Мэгги было способно увести воображение самого ярого религиозного фундаменталиста в такие дали, из которых невозможно выбраться, не совершив отчаянной глупости.
Я настолько забылся, что даже не замечал, какую шутку начал играть со мной мой драгоценный орган.
За ужином мы мило поддразнивали друг друга, ловко жонглируя словами. В этом Мэгги Дженн не имела себе равных. Она была по-настоящему хороша. Я уже изготовился, схватив боевую трубу, сыграть сигнал «атака!».
Она же молча наблюдала за мной, видимо оценивая, насколько я дозрел.
Предприняв героические усилия и сосредоточившись, я прохрипел:
– Скажите мне вот что, Мэгги Дженн. Кто может совать нос в ваши дела?
Она промолчала, лишь подняла бровь, а значит, была изумлена. Она ожидала услышать от меня вовсе не это и сейчас старалась выиграть время.
– Не пытайтесь увести меня в сторону своими уловками, женщина. Вам так просто не увильнуть от ответа.
Она рассмеялась грудным смехом, сознательно подчеркивая свою хрипотцу, – мол, я способна увести тебя так далеко, как мне захочется. Я решил попробовать вернуться в реальность и встать из-за стола, чтобы изучить развешанные по стенам картины. Однако от этой идеи пришлось тут же отказаться. Я обнаружил, что попытка подняться во весь рост причинит мне как физическое, так и моральное неудобство. Откинувшись на стуле, я уставился в расписной потолок с таким видом, словно советовался с танцующими фавнами и парящими херувимами.
– Что вы имеете в виду? Кто вмешивается в мои дела?
Я немного помолчал, раздумывая, стоит ли делиться своими мыслями.
– Прежде всего давайте вернемся немного назад. Кто-нибудь знал, что вы намерены обратиться ко мне?
Естественно, кто-то об этом знал. Иначе Торнада не навестила бы меня. Но мне нужна была оценка самой Мэгги.
– Я не делала из своих планов секретов, если вы подразумеваете это. Я просила совета у многих, решив обратиться к услугам человека вашего сорта.
Хм… Интересно, что это значит – человек моего сорта?
В жизни часто встречается и такое. Возникает недружелюбное отношение к людям, ищущим помощи у профессионала.
– Тогда пойдем дальше. Кого могло обеспокоить, что вы приступаете к поискам дочери?
– Никого.
У нее начали возникать подозрения.
– Хорошо. Будем считать, что это никого не интересует, просто некто хотел поддержать вас в беде.